Хмурое лето Вот, наконец, закончился для Евлога ещё один длиннющий учебный год, со спокойной душой до осени распрощался со школой. Во время учёбы словно время бесконечно долго тянется, а, глядишь, и не заметил, как незаметно подрос, дотянулся до старших классов. Алгебру, геометрию, физику, химию изучает, предметы, о существовании которых недавно ещё не догадывался. Изредка только из разговоров старших мальчиков краем уха слышал о них, а теперь и сам уже кое-что кумекает, на контрольных работах над весьма сложными задачами голову ломает. Учителя даже иногда похваливают его, ведь в классе считается не самым худшим учеником. А, как известно, похвала любому человеку больше по нраву, чем если бы тебя ругали. Мальчик кверху растёт, тянется тростинкой к солнцу, а в ширину почему-то запаздывает, никак не может Евлог стать хоть немножко поплотнее. И руки, и ноги у него на удивление тонкие. А при высоком росте это особенно сильно выделяется.

Пестун с Колымы После школы я поступил на учёбу в Авиационное Техническое Училище Гражданской Авиации в городе Егорьевске Московской Области. В училище собрались молодые ребята со всего Советского Союза, но больше всего, конечно, из Москвы и Московской области. Начались знакомства, интересно же, кто и откуда прибыл. Я поведал, что приехал из Коми АССР. Тут лица товарищей сразу вытянулись: - Где это? - Далеко, на севере, - махнул рукой неопределённо. - А из какого города или села? - Из Усть-Кулома, - произнёс я своим коми акцентом с ударением на последнем слоге. Тут уже друзья встрепенулись: - Усть-Колыма?! Так ты с Колымы?! А говорил, что с Коми АССР… Мне стало обидно за свою родную Коми Автономную Советскую Социалистическую Республику, на территории которой свободно могут разместиться несколько Западно-Европейских государств вместе взятых, и я решил подшутить над этими двоечниками, которые в школе так несерьёзно относились к географии.

Люди ведь разные - Андрей, подъём! Забыл, что ли? Сегодня ведь выходной день, в лес поедем отдыхать, - бархатным голосом будит утром своего десятилетнего сына Елена Васильевна. - Сейчас, сейчас, встану, только хочется ещё чуточку понежиться, - во весь рот зевает мальчик и пошевеливает пальцами ног, высунувшимися из-под одеяла. – В лес, или к реке поедем? Лучше бы к реке! - Не знаю, куда отец повезёт, там и придётся отдыхать. Ну, потянись ещё несколько раз, только не засыпай, а то одного оставим дома, - уже выходя на кухню бросает мать, а там у неё давно уже что-то шкворчит, жарится на плите и вкусный аромат разносится по комнатам. Значит, сегодня воскресенье, красота! В школу идти не надо, есть возможность подольше поваляться в постели, выспаться, но тут родители почему-то в поход задумали пойти, словно дома отдохнуть нельзя! И что уж совсем удивительно, им обязательно надо встать спозаранку!

Бессовестный Вдоль коридора районной больницы возле двери офтальмолога живой лентой растянулась длинная очередь. Пришедшие раньше успели занять сидячие места на скамейке, сидят плотно, теперь их оттуда ни за что не оторвёшь, как сказочную репу. Остальные стоят, переминаются с ноги на ногу. Лица окаменелые, сосредоточенные, сердитые. На листке, наклеенном на двери, написано синим фломастером: «Врач-офтальмолог Шуточкин В.Н. принимает с 9 до 13 часов». Часы в конце коридора показывают 8 часов 55 минут. Кажется, даже воздух тут плотнее из-за злости, накопившейся в людях, между ними идёт нескончаемый спор: - Когда я очередь заняла, тебя тут и близко не было, - жестикулируя руками, сердито выговаривает женщина средних лет мужчине с палочкой. – Стояли только вот эти трое. - Как это не был?! – в сердцах возражает мужчина. – Я только на секундочку отошёл, в это время ты подошла, поэтому и не видела меня. Вот после той женщины я занимал. Так ведь?

Ёма Наше время - Ия, глазки открывай, сладенькая моя, просыпайся, милая, пора вставать, уже поздно. И с днём рождения тебя, дорогая! Сегодня ведь у тебя юбилей! – Степан ласково поглаживает раскинувшуюся на широкой кровати сладко посапывающую жену. – Вечером долго не смогла заснуть, поэтому и утром тяжело тебе подниматься. А я тебе, родная, подарок приготовил. Иди и полюбуйся, оцени, красотка моя ненаглядная. Виктория Сергеевна вздрогнула, потянулась, поиграла показавшимися из-под одеяла пальчиками ног, подняла полные руки с ямочками возле локтей, не открывая глаз поискала и нашла крепкую шею супруга и не поднялась, а притянула Степана к себе. Тот не сопротивлялся, сдался на милость жены, лёг рядом, всем телом ощущая манящее тепло, исходящее от любимой супруги, прижался и крепко обнял её. Под его ладонью гулкими ударами стучало сердце Виктории, отчего мужская горячая кровь мгновенно вскипела в венах.

Нежданное счастье - Людмила Андреевна, золотце, выйди-ка, убраться надо, - улыбчивый сержант в серой форме с треском распахнул тяжёлую, обитую железным листом дверь и этим разбудил прикорнувшую на нарах женщину. – Что, или заснула? Этот добродушный дежурный более по сердцу Людмиле, он простой, держится на равных, не изображает из себя большого начальника. Другие же смотрят на женщину исподлобья, как на самого ненавистного врага, ни разу не улыбнутся, и хоть в глаза не говорят, но так и ждёшь, что сейчас сквозь зубы процедят: «Карманова! Что валяешься? Выходи убираться! А то государственный хлеб жуёшь, а пользы от тебя никакой!» - Сейчас встану, - вытерла тыльной стороной ладони губы и поднялась с нар Людмила. – Бр-р! Как холодно! - Днём уже слабо топят, на улице потеплело, - пояснил сержант. Даже не заметила Людмила, как уснула после обеда. Хотела только на минутку прилечь от нечего делать, но глаза почему-то сами собой закрылись.

Я вернусь У Клавы не хватило терпения дождаться окончания дискотеки, поэтому она значительно раньше вышла из клуба. И какой же этот Андрей Подоров хороший и красивый парень, - раздумывала девушка, не спеша шагая к своему дому. Но почему только сегодня его умные цвета чёрной смородины глаза ни разу не остановились на ней? Весь вечер только на эту Таню Игнатову из параллельного русского класса и пялился. Никак, видимо, Андрей не поймёт, что вся прелесть Тани заключается только в дорогой одежде и заграничной косметике, но ведь это просто шелуха. Если копнуть поглубже, так сразу дурной запах в нос шибанёт, как от тухлых куриных яиц. Конечно, Тане можно в такие одежды рядиться, родители ведь вон какие богатые, торгаши. А туфли на ногах какие! Таких Клаве и во сне не видать. Остаётся только оглянуться, полюбоваться сзади и отвернуться, чтобы слёзы из глаз не выступили от обиды. Зато учиться совсем, говорят, не может, тупая, как пробка, будто голова вместо мозгов мохом набита.

Охотничий инстинкт - Может, Миша, не пойдёшь сегодня никуда? – безуспешно попробовала остановить мужа бабка Татьяна, когда тот собрался на охоту. – Утки ведь умные, под выстрелы не подставляются, простынешь только и снова надолго сляжешь. - Как это не пойду?! Пойду! Не буду же в такую хорошую погоду дома сидеть! Весна раз в году для того и бывает, чтоб поохотиться. Сам президент целых десять суток выделил специально для нас, чтоб могли отдохнуть, сердце успокоить, азарт унять. Тянет ведь, как магнитом, на природу. - Да не ври, – улыбалась мужу бабка, - меня же совсем не тянет.

Расплата Все события и персонажи в этой книге – плод авторского воображения. Любые совпадения с реально существующими людьми – живущими или умершими – чисто случайные, за которые автор ответственности не несёт. Взгляды героев могут не совпадать с мнением автора. По Коми Земле красивой молодой девушкой шагает июнь месяц. Прошедшей зимой, как и в предыдущие, нормальной погоды люди так и не дождались. Сегодня, вроде бы, морозец ударил, а назавтра чуть ли не дождь уже льёт, снова с крыши капает. И так всю зиму небесная канцелярия, как только умела и как могла, издевалась над народом. Зато весной, в середине мая, когда снег уже полностью сошёл, вместо ожидаемого тепла неожиданно подул вдруг свирепый северный ветер, приволокший с собой уже совсем нежелательные в это время года сильные заморозки. Истосковавшаяся по солнцу природа совсем пригорюнилась, не получая положенного ей в это время живительного тепла.

Фото Василия Кирьянова Ох, и скучна же жизнь в Веждино! А ещё в Демьяновке рассказывали, что там, мол, в райцентре, где людей столько же, сколько муравьёв в муравейнике, жить очень весело. Но вот теперь Евлог на себе познал, что ничего хорошего тут нет. Народу, конечно, и правда, полно, машины туда-сюда шныряют, кино каждый день в клубе крутят, но всё равно тоскливо. Днём в школе уроки бесконечно тянутся. Сидит Евлог за партой, зевает беспрестанно, на всякий случай прикрыв рот рукой, и ждёт, ждёт спасительной трели звонка. Если бы часы иметь, то можно было бы посмотреть, сколько там ещё до конца урока осталось, а без часов никак. Иногда даже в тетради нарисует циферблат, бумажные стрелки приложит и время от времени перемещает их по кругу, вроде следит за временем. Но почему-то по его часам уроки должны заканчиваться гораздо раньше. На деле получается чуть ли не в два раза длиннее.

Нельзя жить в ссоре - Ну-ка, расскажи, Гриша, какая у тебя в интернате жизнь была? – попросил Евлог друга. - Да что там рассказывать? Отлично жили, - широко во всё лицо улыбнулся Гриша, собирая вместе еле тлеющие угольки затухшего костра. У Гриши ярко-рыжие волосы, лицо сплошь усыпано веснушками, он любит разводить костры, за это демьяновские ребята между собой даже прозвали костровым. Других ведь и палкой не заставишь нагнуться к земле и ковыряться в золе, дуть на горячие угли, приблизив к ним кусочек бересты, добывая таким образом огонь, может, оттого, что едкий дым, попадая в глаза вызывает слёзы. Но вот тонкая сухая береста от жара сморщилась, как старушечье лицо, от неё вверх потянулся белый дымок и, наконец, вспыхнуло робкое пламя. Гриша тыльной стороной ладони вытер выступившие из глаз слёзы, добавил к загоревшейся бересте тонкие сухие ветки с лишайниками, огонь, найдя новую пищу, тут же перескочил на них, повеселел, осмелел и заиграл.

Вся жизнь - игра Мать с утра собралась в Веждино, это, по её словам, очень большое село. Вчера весь вечер бегала по деревне, чтобы одолжить у женщин подходящую одежду, а то ведь стыдно будет показаться на людях в райцентре бедно одетой. И те давали, у кого что есть. А как же иначе? В другой раз самим понадобится по каким-то делам в село наведаться и Фёкла их тоже выручит. А приоделась, и Евлог даже удивился, оказывается, мама у него очень даже прехорошенькая, вот ведь как праздничная одежда женщину красит! Без матери дом совсем пустой и на душе горько, словно мальчик что-то очень нужное потерял и никак не может найти. Вечером бабушка уложила маленькую Любу в люльку, Кате и Евлогу постелила на полу. Евлог хотел уже улечься туда, но отец бросил сыну: - Сегодня мамы нет, можешь со мной лечь. И Евлог улёгся рядом с отцом на кровати возле стены. Прижаться к отцу и обнять его, как маму, он не посмел, поэтому лежал прямо, вытянув руки по бокам.

Куда они денутся В основу повести легли реальные события Начало лета. Рано утром возле речки довольно прохладно. Стоит оглушительная тишина, надоедливых комаров ещё нет, не пищат возле ушей. Тихий ветерок шёпотом переговаривается с верхушками елей. Еле слышно бежит по гладко отполированным камням прозрачная вода, на быстринах нет-нет, да и выпрыгнет из глубины белогрудый хариус, стремясь поймать проплывающую мимо добычу. Ничто нарушает веками установившийся размеренный образ жизни тайги, даже мужчина, неподвижно сидящий на чурке под вековой елью. Тёмная одежда мужчины сливается с такой же тёмной корой дерева и только вблизи можно различить его, да и то, если присмотреться внимательнее. Давно уже он неподвижно сидит в своём укрытии под ёлкой, даже пальцем не шевельнёт. Только до боли в глазах глядит куда-то за речку. За кем же этот человек так усердно наблюдает?

Лиса Василий Семёнович вышел на пенсию, специально к этому времени построил в посёлке Пасаёль компактный, но зато двухэтажный домик на крутом берегу Вычегды и живёт там себе, горя не знает, рыбу ловит, охотничает. Характер Семёныча известный, чувство юмора всегда при нём, никуда его не потерял, язык отлично смазан и подвешен, любит позубоскалить. Изредка, подобно красному солнышку, появляется в райцентре, заходит по привычке повеселить своих бывших сослуживцев в милицию, которую теперь наперекор здравому смыслу обозвали полицией. - Ну, как охота в этом году, Семёныч? – спрашивают его. - Слава Богу, удалась, - будто и не хвастается он. – Даже лису добыть смог. - Лису?! Да не может быть! – притворно удивляются слушатели. - Да. Если хотите, расскажу. - Конечно, хотим! - Ну так вот. В конце августа дело было. Спустился к Вычегде проверить сетки. Утро прекрасное, тишина, возле воды туман стелется.

Я умывался - В нашем отделе участковым инспектором работал Сергей Прошкин, - начал очередной рассказ Василий Семёнович. - И таким он был занудой, во все вопросы совал свой нос, горячо высказывал свою точку зрения, обычно в корне отличающуюся от мнения окружающих, хотя на другой же день мог с пеной у рта доказывать диаметрально противоположное. Сотрудники недолюбливали Прошкина за такой несносный характер и как-то решили подшутить над ним. Вот в один прекрасный день, вернее, утро приходит Прошкин в приподнятом настроении на работу и видит, что все сотрудники собрались возле моего стола, а я с самым серьёзным видом измеряю им носы, заношу полученные данные на бумагу и что-то вычисляю.

Больше не полезет У меня был пёс по имени Тузик. Небольшого роста, весь белый, ни одного пятнышка тёмного нет. Но умница, с малолетства показал себя хорошим товарищем на охоте. Года ещё не было, как начал белок облаивать. В тот год урожай на шишки богатый удался, по всему лесу белки скакали. Я специально приобрёл ружьё 28-го калибра, чтоб шкурки им не портить. Недалеко от моего дома у одного мужика был огромный страшный пёс Геракл, людей, правда, не трогал, но собакам от него покоя не было. Держал он в страхе всю собачью стаю, как только его заметят, тут же стараются забиться куда-нибудь в подворотню, чтоб оттуда дрожа от страха с безопасного места обложить собачьим матом ненавистного врага. Как-то раз я вышел по делам, а Тузик со мной увязался, бежит впереди, хвостом виляет, потявкивает изредка. И тут, как на грех, навстречу нам выскочил Геракл. Только увидел Тузика, шерсть поднялась дыбом, глаза кровью налились.

Антивирус - Ну, что, Василий Семёнович, интернетом уже пользуешься? – спросил Сергей Попов, помощник оперативного дежурного по РОВД. - А как же, - почесав выступающий из-под форменной рубашки живот, зевнул тот в ответ. - И как? - Отличная вещь, я тебе скажу! Можно найти всё, что тебе хочется. Какой нравится фильм, такой и смотри, какую хочешь книгу, такую и читай, сиди себе перед монитором и развлекайся. Только одно плохо. - Что же? - Вирусов тьма там тебя поджидает. За какую-то неделю мой компьютер они прямо заполонили. - Так антивирус надо приобрести! - Я и купил. Полторы тысячи выбросил, в компьютер вставил. А он как бешеная собака бросился искать эти вирусы. Получилось типа лечения в коммерческой больнице. Им ведь лишь бы деньги с тебя сорвать, всё новые и новые болезни выискивают. Так и антивирус этот. День ищет, неделю, другую, третью. Вот так, не переставая, не выключаясь, три недели рыскал, более десяти тысяч вирусов накропал, а конца не видно.

Экзамен - Любой экзамен сдать, молодые люди, легко. Можно сказать, раз плюнуть! – не спеша базарит в дежурке Василий Семёнович. - Главное, надо хорошо понять душу экзаменатора. Вот я когда-то вздумал поступить на учёбу в высшую школу милиции, поехал на экзамены. Практического опыта уже было хоть отбавляй, а теоретических знаний кот наплакал. Зашёл на экзамен по русскому языку. А за столом такой довольно моложавый интеллигентный профессор сидит, круглолицый, с бородкой, в очках. Дал мне письменное задание, которое по окончании просмотрел, затем взглянул на меня поверх очков своими улыбающимися глазами, покачал головой. - Да, молодой человек, - говорит мне, - правописание и грамматика у вас хромают на обе ноги. Причём сильно хромают. Вы какой национальности будете? - Я коми, - отвечаю ему. - А с сочинениями русских классиков вы знакомы? - А как же!

Классный шофёр - Интересно, когда-нибудь наш начальник всё-таки научится ездить на машине? – покачал головой Сергей Попов, наблюдая в окно, как Горский отъезжает от отдела. - Да ты что?! Сейчас он уже, можно сказать, классный шофёр! – тут же поддержал предложенную тему разговора оперативный дежурный Василий Семёнович. - Классный шофёр?! - Конечно! Видел бы ты, что он раньше за рулём вытворял! Садись, дорогой, и послушай. Василий Семёнович налил в стакан горячего чаю, положил туда сахару, размешал и неторопливо начал: - У меня когда-то был старенький «ГАЗ-69», летом без тента и катался на ней. А в советское время ведь каждому предприятию от райкома давали задание заготовить определённое количество сена для совхоза. И вот поехали мы на сенокос на моей машине. Ну, понятное дело, и Горский с нами. Он тогда был начальником следственного отделения. Моста через Вычегду ещё не было, на перевозе паром работал.

Вечерняя девушка Вышел Евлогий Дмитриевич на улицу вечером пройтись перед сном, подышать свежим прохладным воздухом и нос к носу столкнулся с Василием Семёновичем. Он в прошлом году похоронил свою супругу, остался вдовцом и тоже, видать, захотелось развеяться. Поздоровались, стоят и ведут непринуждённый разговор о том, о сём. Ну и спросил Евлогий Дмитриевич, как уж друг его один-то проживает, не скучно ли по ночам? И вот что Василий Семёнович поведал: - Почему же скучно? Нисколько нет. С одной стороны, никто днём не надоедает, не пилит, вроде даже как-то легче. А вечерами ко мне приходит одна симпатичная девушка. Ровно в девять часов костяшками пальцев мне в дверь постучится шесть раз: «Динь-динь-динь», - и заходит. Долго мы с ней беседуем по душам. Конечно, в основном говорит она, делится услышанными за день новостями, как хорошими, так и плохими. Я же ей только поддакиваю и головой киваю.