Люди ведь разные - Андрей, подъём! Забыл, что ли? Сегодня ведь выходной день, в лес поедем отдыхать, - бархатным голосом будит утром своего десятилетнего сына Елена Васильевна. - Сейчас, сейчас, встану, только хочется ещё чуточку понежиться, - во весь рот зевает мальчик и пошевеливает пальцами ног, высунувшимися из-под одеяла. – В лес, или к реке поедем? Лучше бы к реке! - Не знаю, куда отец повезёт, там и придётся отдыхать. Ну, потянись ещё несколько раз, только не засыпай, а то одного оставим дома, - уже выходя на кухню бросает мать, а там у неё давно уже что-то шкворчит, жарится на плите и вкусный аромат разносится по комнатам. Значит, сегодня воскресенье, красота! В школу идти не надо, есть возможность подольше поваляться в постели, выспаться, но тут родители почему-то в поход задумали пойти, словно дома отдохнуть нельзя! И что уж совсем удивительно, им обязательно надо встать спозаранку! Нормальные люди, вон, до полудня дрыхнут, отсыпаются за неделю, а потом уже направляются туда, куда им необходимо. У предков Андрея же какая-то дурная привычка подниматься ни свет ни заря и ещё в темноте рвануть куда-то или в лес, или к реке. Но ничего не поделаешь, воля родителей – закон. Позавтракав, Андрей быстренько оделся в рабочую одежду, натянул на ноги резиновые сапоги с портянками и уже готов. А мама что-то всё резину тянет, у неё то одно, то другое, да при выходе из дома ещё перед зеркалом покрутилась, будто в лесу кто-нибудь увидит и сможет по достоинству оценить её наряды. Отец, вон, уже в машине сидит, бибикает в нетерпении. У Александра Петровича с вечера ещё всё приготовлено, аккуратно уложено в багажнике, чтобы ничего не забыть. Расселись в своём любимом УАЗике, отец прогудел напоследок и выехали за село. Свернули с ровного асфальта и покатили по узкой просёлочной дороге. Здесь скорость пришлось сбавить, машина то ныряет вниз, то нос задирается кверху. Опять развилка впереди, Александр Петрович почему-то свернул на ту дорогу, что похуже, наверно, здесь прежде местные крестьяне только на лошадях, запряжённых в свои тряские телеги, и ездили. И что было отцу не держаться хорошей, наезженной дороги? Всё время его куда-то вбок тянет. Но если подумать, то их УАЗик ведь вездеход, все четыре колеса работают, тянут, да ещё как тянут! Ничего, не застрянут. - Держись крепче, сынок, - чуть-чуть обернувшись назад, предупредил отец. – Не стукнись головой! И правда, на разбитой дороге, которую дорогой-то можно назвать с большой натяжкой, машину мотает из стороны в сторону, того и гляди, разобьёшь голову об какую-нибудь железяку. Деревья с обеих сторон плотно подступили к дороге, еловые ветки, как веники, так и метут по кабине. Несколько раз пришлось останавливаться, Александр Петрович выходил из кабины и топором срубал тонкие деревца, которые как шлагбаумы, перегородили проезд. Но скоро лес расступился и открылся живописный луг на берегу речки. Поляну обступили молодые белоствольные берёзы, чья листва после нескольких ночей с заморозками сменила летнюю зелёную краску на ярко-жёлтую с золотистым отливом. Красота! На водной глади речки опрокинулись вниз головой ярко-красные осины с противоположного берега, и вода под лучами восходящего солнца кажется, будто вспыхнула и горит малиновым пламенем. В середине луга на тракторных санях зорким часовым стоит чьими-то заботливыми руками сложенный стог сена, чтобы зимой можно было подъехать на тракторе, подцепить и без лишних помех отвезти туда, куда оно предназначено. Невдалеке кострище с забитыми рогульками, на которых установлен обгорелый шест, видно, там сенокосники готовили обед. - Приехали! – громко объявил отец. – Вываливаемся! Вы, мать с сыном, быстро в лесу соберите сухие дрова, а я разведу костёр и принесу воды. Не прошло и десяти минут, как весело затрещал костёр, над которым висели чайник и котелок с водой. - Пойдём, Андрюша, к речке, попытаем счастья. Вдруг да какая-нибудь дурная рыбёшка позарится на нашу наживку. Тогда можно будет полакомиться свежей ушицей. Только ступай осторожно, на носочках, чтоб не распугать рыбу, у них ведь уши очень чуткие, малейший звук услышат. Отец и сын на цыпочках подошли к воде. Александр Петрович махнул коротеньким удилищем, блесна мелкой рыбёшкой мелькнула в воздухе и далеко впереди почти бесшумно опустилась на поверхность воды. Отец левой рукой держит удилище, а правой быстро-быстро крутит колёсико спиннинга, тянет блесну к себе. Однако блесна пришла пустая. Второй раз бросил, третий. А на третий раз блесна почему-то затормозилась, Андрей даже испугался, а вдруг крючок зацепился за какую-нибудь корягу? - Ага! Кто-то там есть! – ухмыльнулся Александр Петрович. Жилка натянулась, аж звенит, как гитарная струна, так и режет поверхность воды. То вправо потянет, то влево. Отец же держит, не спешит, только постепенно подтягивает и подтягивает рыбину к себе. - Тяни быстрее! – не удержался, воскликнул Андрей. – Сорвётся же, уйдёт! - Спешить тут нельзя, - покачал головой отец. – Если сильно дёрнешь, можно губу порвать, вот тогда точно уйдёт. Пусть поупирается, а когда обессилит, мы её без труда вытянем. И правда, как отец и предсказал, постепенно энергия рыбы иссякла, Александр Петрович легко привёл её к берегу и вот она уже под ногами в траве в исступлении бьёт хвостом. Здоровенная, по меркам Андрея, щука попалась, удача им сегодня и правда улыбнулась. - Теперь не сбежишь, раз к нам попала, - Александр Петрович наступил ногой, обутой в резиновый сапог, на рыбу, подождал, пока она успокоится, отцепил крючок и передал щуку Андрею: - На, отнеси маме. С улыбкой во весь рот мальчик прибежал к костру. - Мам! А мам! Ты погляди, какая щука нам попалась! – бросил мальчик всё ещё бьющую хвостом добычу на расстелённую клеёнку возле костра. - А рот какой широкий! А зубы! – сел на корточки и никак не мог оторвать взгляда от рыбы. - Только палец ей в рот не клади, откусит, - предупредил отец, незаметно успевший подойти к сыну со спины. - Да ну! Щука ведь уже не живая, смотри, даже хвостом не бьёт, - улыбнулся Андрей и бесстрашно протолкнул указательный палец рыбе в рот. – Видишь, не кусается! - Ага! Не кусается! А теперь попробуй вытащить обратно. Мальчик хотел легко вытянуть палец, но не тут-то было. Острые, как иголки, зубы щуки вонзились в палец и ни за что не давали вытащить его. - Вот и попался! – засмеялся отец. – Не тяни, не тяни! Всю кожу сдерёшь! Сейчас я тебе помогу, - с помощью ножа он широко раскрыл щуке рот и только тогда палец освободился. - Даже кровь, вон, показалась, - подула на ноющий палец сына мать. - Ничего, до свадьбы заживёт. Почему отца не послушался? - Я же думал, что он опять шутит. И разве мог я подумать, что мёртвая рыба может кусаться, а вот как, оказывается, может! Схватила так, что не скоро и освободишься. - Могла и вообще палец откусить, - Александр Петрович снова уже весело улыбается. – Откусит и проглотит, тогда совсем без пальца останешься. - Правда, что ли? – удивлённо поднял голову Андрей. Никак он не может понять, когда отец шутит, а когда серьёзно говорит. - Да нет, нет! Просто острые зубы щуки направлены вовнутрь и когда она проглатывает мелких рыбёшек, то они при всём своём желании никак не могут вырваться из её рта. - Ты смотри, какая она, оказывается, коварная! – удивился мальчик. – Рот раскрыт, пожалуйста, заходи, милости просим, а обратно уже не выскочишь! В подвешенных над огнём чайнике и котелке греется вода, вот-вот вскипит. Мама сноровисто очистила щуку, разрезала, часть бросила в котелок, а остальное поместила в полиэтиленовый пакет. В котелок же добавила почищенный картофель, лук, лавровый лист. - Вот это вещь! Не сравнить с магазинной селёдкой! Какой молодец наш папочка, ты согласен, Андрюша? – выпрямилась мама и протёрла кулаками слезящиеся от едкого дыма глаза. Андрей согласно кивнул головой. Он не забывал добавлять в костёр сухие сучья, да так, чтобы поднимающийся кверху огонь попадал точно на дно чайника и котелка. Отец же опять спустился к воде, чтобы ещё поудить. Но больше никто не позарился на его сверкающую блесну, то ли поняли, что это вовсе не мелкая рыбёшка, а обман, то ли время обеда прошло. - Ну, раз не клюёт, то мы и сами не очень хотели, - ухмыляется отец, у него постоянно хорошее настроение, редко Андрей видит его впавшим в уныние. Чайник с закопчёнными боками проснулся, приподнял крышку и выплеснул часть вскипевшей воды на огонь. - Андрюша, сбегай и отломи две-три смородиновые веточки, заварим вместе с чаем для вкуса. Мальчик стремглав бросился к кустику смородины на краю леса, быстро наломал приятно пахнущие веточки и уже собрался рвануть обратно к костру. Но вдруг заметил, что невдалеке старая засохшая ель навалилась на молодую берёзку. Та согнулась под весом ели и, видимо, из последних сил сдерживает неподъёмную тяжесть, вот-вот сломается и грохнется на землю. Даже при слабых порывах ветра она тяжко скрипит, словно стонет, может, даже слёзы текут у бедненькой. - Пап, - передавая матери веточки смородины, волнуясь и глотая слова, произнёс Андрей. – Посмотри же, старая ель обижает берёзку, надо бы ей помочь, пока не сломалась. - Да? Ну-ка, покажи, сынок, где это? И правда, так и есть. Ты, оказывается, внимательнее, чем я. Я ведь и не заметил. Отец достал из багажника УАЗика бензопилу «Штиль», которую постоянно возил с собой и приблизился к высохшей и обросшей лишайниками ели. - Сейчас мы твою берёзку освободим. На всякий случай отойди, сынок, подальше, - дёрнул за шнур стартёра, пила проснулась, взревела, цепь быстро-быстро завертелась и вгрызлась в ствол ели. За какие-то секунды Александр Петрович перепилил ствол ели. Тяжело крякнув, сухое, отжившее свой век дерево грохнулась на землю в сторону от берёзки. Та, освободившись от непомерного груза, облегчённо вздохнула и выпрямилась, но ещё несколько раз поклонилась отцу с сыном, словно благодаря их за спасение. - Мужики! – донёсся от костра голос матери. – Налетайте, обед готов! - Что-что, а от обеда мы ещё никогда не отказывались, - откликнулся отец. Но не сразу пошёл на зов супруги, а ещё отпилил от сваленного дерева пять чурок и пилой же освободил их от сучьев. - Вот и табуретки нам, не станем же на земле сидеть, больно неудобно, так ведь, Андрюша? – подмигнул Александр Петрович сыну. – Откати к костру. Андрей играючи подвёл к матери чурбан, это ему не трудно: - На, мамочка, тебе кресло, хватит на корточках сидеть. Устала уже, поди? - Спасибо, сынок, - ласково улыбнулась Елена Васильевна и вытерла слёзы, выступившие из глаз. – Кто же ещё меня пожалеет, как не ты! Андрей тут же побежал к лесу за новой чуркой. Навстречу шёл Александр Петрович, держа в одной руке бензопилу, а другой зажатую подмышкой новоиспечённую «табуретку». «Вот какой сильный мой папа, как вырасту, тоже таким стану», - мальчик невольно залюбовался на статную фигуру отца и заторопился за новой чуркой. Александр Петрович на две чурки положил широкую доску, вынутую из багажника, в результате получился чудесный столик. У матери обед готов, в маленькие миски она разлила горячую уху, от которой шёл неповторимый запах, у Андрея аж голова закружилась. И тут до него дошло, что очень сильно проголодался. До этой минуты не чувствовал голода, совсем есть не хотел, что-то делал, чем-то занимался, а как увидел накрытый стол, то прямо засосало под ложечкой. Андрей с аппетитом откусил кусок мягкого чёрного хлеба и зачерпнул ложкой наваристую, пахнущую дымком уху из миски: - О-о! Как вкусно! – неожиданно вырвалось у него. - Понравилась уха? – улыбка снова залила лицо матери. – Кушай, кушай, наверно, уже проголодался? - Есть немного. - На свежем воздухе еда всегда вкуснее и аппетит хороший, - добавил отец, который тоже с завидным усердием работал ложкой. – Лентяям, безвылазно сидящим дома, и кушать лень. А когда поработаешь, семь потов прольёшь, тогда чувствуешь себя окрепшим, и болезни не беспокоят, удирают от тебя восвояси. Андрей даже и не заметил, как миска опустела, аж сам удивился: - Мам, уха ещё осталась? - Конечно, подай-ка свою посуду, добавлю. Кушай, подкрепляйся, тебе ведь расти надо и в школе хорошо учиться. Когда опустела вторая миска ухи, мальчик почувствовал, как брючной ремень натянулся на животе: - Ой, насытился вроде! - Правда насытился, или только вроде? – ухмыляется отец. - Правда насытился. - Для чая хоть место в уголке осталось? – мама, надев на руку брезентовые рукавицы, чтоб не обжечься, сняла чайник с перекладины над костром и разлила по кружкам чай. - Нет, не осталось. - Тогда придётся подождать, - так и не сходит с отцовского лица улыбка. – Место освободится, вот тогда и чайком побалуешься. Андрей поднялся, отошёл от костра ближе к берегу, лёг и растянулся на траве, с которой под лучами солнца успела уже испариться утренняя роса. Отец с матерью сидят на чурках-табуретках и потихоньку беседуют, пьют горячий чай с конфетами. Какая же прекрасная пора осень! Солнце уже не парит, как летом, только ласково пригревает. Комары и оводы куда-то исчезли, никто на тебя не набрасывается, чтоб кусать и кусать, высасывать из тебя кровь. Красота! По бескрайнему голубому небу высоко-высоко плывут белые, будто ватные, облака. Одно своими очертаниями напоминает верблюда с двумя горбами, удивительно! А через некоторое время прямо на глазах мальчика его форма уже изменилась, два горба превратились в один, а ноги вообще исчезли, словно испарились. Теперь это уже не верблюд, а собака, улёгшаяся отдохнуть, хвост даже торчит. Но вот и хвост исчез, облако превратилось в дракона со страшной широко разинутой пастью. Ниже облаков кружит большой ястреб с привольно раскинутыми крыльями, ими даже не хлопает, а только изредка их кончиками легонько пошевеливает, ловит исходящие снизу воздушные потоки. Кружит и кружит, за Андреем следит, что ли? Мягкий ветерок нежно пошевеливает тонкие ветви берёз, листья которой тихо шелестят, будто беседуют друг с другом о чём-то своём. Хорошо всё-таки, что отец привёз их на эту чудную поляну! - Ну что, сынок, закинем ещё разок блесну, может, какая-нибудь рыбка позарится на бесплатный обед, - прервал размышления сына отец. Андрей поднял голову. Александр Петрович уже с удочкой в руках направлялся к берегу. Мальчик резво поднялся со своего места и последовал за ним. Мягко ступая по подросшей зелёной отаве, отец и сын спустились к самой воде. Александр Петрович взмахнул удилищем и далеко вперёд закинул золотом сверкнувшую на солнце блесну и подтянул обратно к себе. Один раз, другой, третий, но безрезультатно. Так никто и не клюнул, может, уже совсем не осталось рыбы на этом участке реки? - На, сынок, поуди ты, - Александр Петрович протянул удилище Андрею. – Может, ты окажешься счастливее меня. Мальчик хоть и с затаённой радостью, но с большой охотой принял в свои руки короткую удочку. - Нажми на рычажок и сильно махни удочкой. Андрей так и сделал, но с первого раза не получилось так, как хотелось бы, блесна шлёпнулась совсем близко. - Ничего, научишься, - успокоил сына Александр Петрович. - Ещё раз попробуй. На этот раз вышло лучше, а на третий раз блесна долетела аж до середины реки. Андрей торопливо закрутил колёсико спиннинга, но крючок вернулся пустым, желающих проглотить наживку не нашлось. - Ладно, поуди один, не буду тебе мешать, - отец легонько похлопал Андрея по плечу и отошёл к костру. Мальчик уже в одиночестве снова и снова закидывал крючок в речку, лениво несущую свои воды мимо. Надежды таяли, никто не клевал, видно, поблизости рыбы вообще нет, раз никто не бросается на такую красивую блестящую блесну. «Попробую в последний раз и отойду», - подумал разочарованный мальчик, закинул блесну и, подтягивая её к себе, вдруг ощутил, как жилка натянулась и дёрнула за удочку. И дёрнула так сильно, что он еле-еле удержал удочку в руках. Если бы держал расслабленно, то точно бы она улетела на середину реки. Андрей испугался, ухватился дрожащими руками за удилище и увидел, как натянутая леска словно ножом то вправо, то влево разрезает поверхность воды. «Лишь бы не сорвалась! Лишь бы не сорвалась! – сверлила в голове только одна мысль. – Где же отец?! Почему не бежит на помощь?!» Обеими ногами упираясь в землю, из последних сил держит мальчик удочку, не без причины боится, что рыба самого его утащит в воду. Большая рыбина, видать, зацепилась, вон как забурлила вода, сопротивляется мальчику, не поддаётся. - Что, клюнула? – крикнул отец, а вот он уже и сам прибежал на помощь сыну. – Ну-ка, дай сюда. Из крепких рук Александра Петровича никакая рыба удилище не вырвет, это тебе не десятилетний мальчик. Через некоторое время вытянутая рыба уже билась хвостом в траве на берегу. Взглянув на неё, Андрей даже огорчился. Он ведь ожидал увидеть щуку вдвое больше, чем та, которую поймал отец, так сильно она сопротивлялась, дёргалась, чуть ли не вырвала из рук удочку, а на самом деле оказалась втрое меньше, чем папина добыча. - Ну, мамочка, глянь-ка! – позвал жену Александр Петрович. – Смотри, какую рыбину наш сын вытянул! - Да неужели? – Елена Васильевна недоверчиво глянула на мальчика. – Андрей, правда, сам поймал? - Сам! – ответствовал сын, крайне довольный собой, хотя и старался сдерживаться, но это ему не удавалось, рот сам собой раскрывался в счастливой улыбке. - Ну, значит, рыбак у нас растёт, молодец! Если с малолетства удить начнёшь, то в будущем настоящим кормильцем родителей станешь! – Елена Васильевна обняла сына и поцеловала в розовую щёчку. – Хватит, или половишь ещё? - Конечно половлю! – горячо пообещал Андрей. - Ну что же, покидай ещё, раз охота тебе, - улыбнулся и отец. Но как ни старался поймать ещё хоть одну, однако больше рыба не клевала, остальные, видно, сообразили, какая им угрожает опасность. И тут как назло резко испортилась погода. Неожиданно поднялся сильный ветер и пригнал из-за леса чёрную дождевую тучу. - Давайте соберём вещи и уедем, а то промоет нас тут основательно, - воскликнул Александр Петрович. Дружно вместе собрали посуду, помыли в речке, загрузили весь скарб в машину и расселись сами. Но только успели спрятаться, как хлынул мощный ливень. Круто стемнело, словно наступила непроглядная ночь, ни зги не видно, только слышно, как зло неистовствует будто сорвавшийся с цепи ветер и деревья стонут под его напором. - Хорошо хоть в машине можно укрыться, а если бы оказались в лесу беззащитными, вот бы хорошо нас искупало, - вглядываясь в непроглядную тьму, проговорил Александр Петрович. - И надо же было этой туче налететь, когда такая прекрасная погода стояла. Но ничего, зато успели славно отдохнуть, - ответила Елена Васильевна. Непогода как круто примчалась, так же быстро отлетела, тяжёлую дождевую тучу ветер погнал дальше. Снова выглянуло умывшееся дождём солнце и поперёк голубого неба нарисовалась семицветная радуга. - Домой? – обратился к матери отец. - А куда же ещё? Тут теперь и костра не разжечь, холодно, сыро, - поёжилась Елена Васильевна. Рытвины и ямы на дороге, которые прежде были сухими, теперь доверху наполнены буро-грязной водой. Мальчик прижался к стеклу и смотрел, как вода в лужах из-под колёс шумными волнами откатывается к краям ям, в которые заезжал их УАЗик. - Танки грязи не боятся! – ухмыляясь произнёс отец слова телевизионной рекламы. – Ничего, скоро на нормальную дорогу выедем. Вот и перекрёсток. - О! Смотрите! Дерево повалило! – вырвалось у Андрея. И правда, на сравнительно хорошей дороге лежала толстенная осина. За ней стояла чёрная иномарка, водитель которой маленьким туристским топориком усердно рубил мешающее проезду дерево. - Да-а, с таким орудием до утра придётся ему трудиться, - покачал головой Александр Петрович. Для него дорога была свободна, если бы захотел, мог не задерживаясь проехать мимо, но он остановил машину, а затем сдал назад и выключил двигатель. – Надо помочь. Все трое вышли из машины наружу, отец достал из багажника бензопилу и подошёл к свалившемуся дереву. - Привет, Сергей Яковлевич! – поздоровался с мокрым от пота водителем. – Трудишься? - Приходится, - будто оправдываясь ответил тот. – Надо же, прямо поперёк дороги, и не объедешь ведь. Андрей знает этого Сергея Яковлевича, знаком и с его сыном, он ровесник Андрея, в соседнем классе учится. Они живут на параллельной с ними улице в новом красивом доме. Как слышал из разговоров родителей, сам хозяин в строительстве не участвовал, всю работу выполнила бригада строителей, а он только деньги заплатил. Значит, тоже ездил или в лес на охоту, или на рыбалку. Загляделся мальчик на топор в руках мужика, красивый, аккуратный, блестит, но больно уж маленький, таким только курам головы рубить. Перевёл взгляд на бензопилу в руках отца и тут даже плечи его расправились и грудь расширилась от гордости. Вот ведь, у папы в машине приготовлено всё, что может понадобиться в пути, ни к кому не надо за помощью обращаться. Пила завелась с одного рывка, из-под бешено вращающейся цепи на землю посыпались мелкие белые опилки. Александр Петрович сначала перепилил мешающие толстые сучья, уже после них взялся отпиливать длинные чурки от ствола. Сердцевина осины оказалась совсем гнилой, одна труха, поэтому, видимо, дерево и не выдержало внезапно налетевшего бешеного ветра во время дождя, переломилось, упало и закрыло проезд. Елена Васильевна с Андреем тут же бросились оттаскивать с дороги мешающие осиновые сучья. А они длинные, толстые и тяжёлые, мальчик ухватился за увесистый сук, весь напрягся, пытаясь оторвать с места, но ничего у него не получилось, ноги внезапно потеряли опору, соскользнули и Андрей беспомощно шмякнулся в грязь. Быстро вскочил, отряхнулся, виновато оглянулся на родителей, не без основания ожидая упрёков в свой адрес, но ни отец, ни мать ничего ему не сказали. Только Елена Васильевна улыбнулась: - Не размазывай грязь, дома, как высохнет, почистим. Мать тоже взялась за тот сук, который сыну не удалось сдвинуть с места и вдвоём легко оттащили его в сторону. Александр Петрович быстро справился со стволом осины и вот уже с Сергеем Яковлевичем чурки откатывают. Вчетвером за короткое время очистили проезд, на мокрой земле остались только опилки и мелкие сучья, они уже не будут мешать проезжающим машинам. Андрей даже вспотел от такой ударной работы, стоит довольный и часто глубоко дышит, но сердце его ликует, как же приятно, когда чем-нибудь смогли помочь другому! В этом имеется и его, пусть хоть небольшой, но личный вклад. Так, видимо, и следует жить всегда, помогая ближним. - Большое спасибо тебе, Александр Петрович, выручил, - от души поблагодарил Сергей Яковлевич отца, тряся его руку. – Мне бы тут одному целый день пришлось убить. - Да не за что, - смущённо улыбнулся отец. - Ладно, я поехал, увидимся ещё, - Сергей Яковлевич завёл свою иномарку и она легко покатила мимо Андрея с родителями, стоящими возле своего УАЗика. Андрей проводил взглядом красивую тачку и с удивлением заметил, что Сергей Яковлевич в кабине не один. Рядом с ним восседала жена, а на заднем сидении развалился с планшетом в руках их толстомордый сын. Мальчик непонимающе оглянулся на отца, мысленно спрашивая: «Как же так можно??» Но лица родителей тоже вытянуты, а ноги словно приросли к земле, стоят не шелохнувшись. Иномарка давно скрылась за поворотом, а они и не помышляют садиться в свой УАЗик. В ответ на безмолвный вопрос сына Александр Петрович произнёс: - Люди ведь разные…, - вздохнул, убрал бензопилу в багажник и сел за руль. Андрей вытер со лба выступивший пот спортивной шапочкой и тоже уселся на своё место. - Устал, сынок? – с жалостью взглянула мать на него. - Да не очень, - отмахнулся тот в ответ, а затем, помолчав минуту, хмуро добавил: - Пап, мам, я вчера по математике «двойку» схватил. В кабине воцарилась тишина, Александр Петрович завёл мотор и уже трогаясь с места, произнёс: - Об этом дома поговорим. Иван Ногиев. 2015 год.