Пенсионер Сергей Степанович проживал на самом краю посёлка в своём домишке, что впритык стоял к лесу, а за огородом, позади дома уже напирал могучий ельник, в ветреную погоду пугавший своим диким стоном всю округу. Весна уже давно вступила в свои права, торопила людей, как плетью теплом и дождями гнала их в огороды, на землю. Первая зелень робко засуетилась то тут, то там, на кромках тропинок или у подгнивших заборов. Вспыхнули и погасли жёлтыми огоньками цветки мать-и-мачехи, у хороших цветоводов уже вырвались к солнцу тюльпаны. С утра до вечера проводил пенсионер, то в огороде, перекапывая землю, то в палисаднике под окнами дома, ухаживая за цветочными клумбами. И только в середине дня, чуть уставший он отправлялся на обед, что сам и готовил ещё накануне вечером.

Онисья Крюкова никогда не бывала в городе. Всю свою сорокалетнюю жизнь провела она под крышей родного, ещё прадедова широкоплечего, подслеповатого дома, что стоял на окраине, затерявшейся в глухих и непроходимых таёжных завалах. Только полноводная река связывала этот забытый богом угол с большим миром. В деревне стояла белоликая пристань. В своё время братья и сёстры Онисьи, плюнув на нищую деревенскую жизнь, на пароходах утекли в город. А наезжая летом с детишками, пугали доверчивую Онисью россказнями и байками про город: - На Новый год в нашем дому, соседей ограбили…Всё вынесли подчистую. А на майские в соседнем доме женщину за пару серёжек серебряных жизни лишили… Онисья верила всему и для неё далёкий, и незнакомый город казался хуже, чем Содома и Гоморра вместе взятые. - И как вы в городе живёте?

Лагерь ставили в ливень. Будто Ниагарский водопад в два часа пролился над безымянной речкой, подняв уровень воды до стоящего на берегу леса. Там, среди деревьев, я и решил раскинуть свою палатку, расчистив место бензопилой, срезая и отбрасывая в стороны маленькие деревца и колючие ветви кустарника. Только в лесу, под широкими спинами могучих деревьев и было относительно сухо и уютно, зато залысина среди леса и дорога, прорезающая вековой лес превратились в болото. Но там и тут уже стояли разноцветные «туннели» и «шатры», неслись голоса, пугая притаившихся диких обитателей этих мест. Уже после дождя, кое - где слышались птичьи пересуды, на которые мы, греясь и сушась у яркого костра, внимания не обращали.

Нет в нашей деревеньке места более известного, приметного, драгоценного сердцу каждого жителя от мала до велика, чем Сашино озерко. На окраине деревеньки, там, где начинается корба, пахнущая грибами и спелой морошкой, среди великанов сосен, что блестят своими золотыми доспехами, подпирая плечами небо, искрится, переливаясь радугой лесное озеро… В летнюю знойную пору с утра до вечера кричат, визжат от радости дети: -На озерко! На Сашино, купаться! Только приезжий человек, впервые побывавший на озере вдруг удивится названию: -А почему Сашино? – всмотрится в тёмную воду озера, пытаясь разгадать тайну, что схоронена на чёрном, илистом дне… Да и нырнёт с головой в изумрудную, манящую прохладой воду. Вот и мы - ребятишки, накупавшись днём, в июньские вечера собирались на шатком плотике, что был привязан к берегу, для того чтобы половить карасей.

Чудо Молодая семья Андриановых приехала в город на постоянное место жительства из маленькой деревеньки. Колхоз, в котором они трудились, развалился, кто-то из богатых проходимцев скупил землю у крестьян за бесценок да и дал дёру не то в Германию, не то в Израиль. Земля есть, вот она под ногами, но не наша - хозяйская! Погоревали крестьяне, поохали, власть и рынок проклянули, тыча кулаками в бездонное небо и потянулись в города, те кто ещё силы на то имел и средства. В городе на деньги родителей молодые сняли однокомнатную квартирку на девятом этаже. И теперь, живя в городе, они пытались закрепиться на работе. Но работу нашёл пока только Антоха - муж Светки, а та со своим бухгалтерским образованием не могла найти работу и устроить сына Мишку в детский садик. Вот и сегодня она с утра наводила порядок в комнатке, подклеивая ободранную стену. А затем, взялась за обед.

Оглавление 1.Введение 2.Глава -1. Характеристика ИТК Курдюг: месторасположение и контингент. 3.Глава-2. производственная деятельность колонии. 4. Глава- 3. Судьбы заключённых. 5. Заключение. 6. Использованные источники. Введение В нашем посёлке слово Курдюг - было нарицательным! Его употребляли в разговоре, если кого – то желали напугать тюрьмой. «Попадёшь в Курдюг», «Упекут в Курдюг», но в последние двадцать лет это слово в таком значении уже не употребляется, так как в 80 годах двадцатого века исправительно – трудовую колонию Курдюг расформировали. Жители посёлка Новокемского не забыли того, как посёлок оцепляли солдаты с алыми погонами, потому что с Курдюга бежали заключённые. И жители нашего посёлка помнят, как все вздохнули спокойно, когда узнали, что заключённых поймали, а они за это время побега смогли переправиться через две реки, пройти по лесам около 30 километров, но скрыться не сумели. Может и не удалось бы написать этой работы, если бы не случай.

Памяти невинно убитых 11 зеков в одной из Вологодских колоний… Санька Гаев отбывал свой полуторагодовой срок заключения в ИТК №21 в заснеженной тайге, на обочине вологодского края. Как случилось, что он вчерашний выпускник школы схватил нож и в драке резанул своего соседа, такого же мальчишку, Санька того и не помнил - был пьян! Кишки не выпустил, но всё же, суд счёл необходимым исправление, и Санька отправился исправляться на лесоповал. За это время он многое познал в горькой зековской жизни, получил кликуху, завёл друзей и самое главное научился работать. Письма от матери согревали, но рвали сердце, казалось, вместе с ними у него в руках оживала свобода. -Чё, год?! - смеялись некоторые прожженные воры и показывали свои купола на израненных в драках телах. Санька не хотел вбирать в себя эту тюремную пену, впитывать в себя эти страсти и всю ущербность зековского положения. Но Саньке верилось, что кто-то из этих - оказавшихся за колючкой людей, нормальные, как и он.