Глава 11. Они шли по ночному город. Яркие фонари освещали погрузившиеся во тьму дома, и луна освещала бесконечные шоссе, дороги города. И вода в реке приобретала совершенно иной цвет. Все менялось с приходом ночи. Сначала ею овладевал страх. Куда они идут и зачем? Но обратного пути не было, ведь после этой ссоры с родителями, ей будет тяжело с ними помириться, а тяжелее же будет найти с ними общий язык Сьюзан де Крайтчеср. Но ведь ничего не предвещало скандала, пока мать Марии, Джулия не вставила в телефон батарейки и не захотела позвонить Люси, чтобы извиниться за поведение своей дочери за столом. Мария сжала кисти рук в кулаки, этот поступок матери до сих пор вызывал в ней бешенство. За что извинялась Джулия? За то, что её дочь заступилась за Сьюзан? Разве помогать кому-то это плохо? Или не уж то все вокруг нее разом потеряли рассудок? Что сделала семье Крейл Сьюзан де Крайтчеср? Абсолютно ничего. И из-за этого её ненавидят?

Глава 10. Шейруйнг встретил Марка неприветливо. Город отталкивал взгляд. Карета ехала по узким улицам, которые были покрыты старой брусчаткой, машины расступались перед огромной позолоченной каретой. Императорская карета должна была показывать власть. Власть могущественного человека, того, которому поклонялись. Но почему нельзя ездить на машине? Почему император должен ехать в этой огромной помпезной карете, запряженной шестеркой гнедых лошадей? Ответ лежал в Декларации. В той самой священной сводке великих законов, которой поклонялись с незапамятных времен. И этот свод закон убивал людей. Их трупы находили с утра в реке, в грязной и пропитанной кровью реке, проходящей сквозь огромный Шейруйнг. Тела кидали в повозки и отвозили в морг, людей хоронили и тотчас забывали. Это были простые люди, ничего не добившееся и никому не нужные. Пожалуй, их можно было сравнить с пешками в шахматной игре. Да, да, именно пешки. Но главным по-прежнему остается король.

Глава 9. Ложка в руке у Джима дрожала. Он с отвращением поглядывал на Сьюзан сидящую напротив него и ничего не евшую из той еды, которую на стол принесла с кухни Джулия. Не уж то это глупое существо думает, что его здесь отравят? Джим продолжил, есть фасолевый суп, взор его серых глаз, был прикован по-прежнему к Сьюзан. Джулия сидела рядом с Джимом и ласково придерживала его левую руку, не занятую ложкой, руку, которая готова была сжаться в кулак или преобразиться в ещё какой-нибудь неприличный знак. Мария же сидела подле опечаленной Сьюзан, которая переживала насчёт Мира цветов и волновалась за Кейт Лейтрсбург. - С одной стороны это можно назвать патриотизмом и патриотизм это хорошо.

Глава 8. Это было бы прекрасно, если единственный и родной ему человек понял бы его. Но он не поймет. Никогда. Он лишь будет ходить по мрачным коридорам старинного дворца, и напевать себе под нос старую и заученную всеми песню, он будет принимать министров, мэров разных городов, обсуждать проблемы в стране, но он никогда не зайдет в его комнату и не поговорит с ним. Какие чувство он испытывает к нему? Ненависть, отвращение, страх, обиду и, наверное, любовь. Любовь к родному человеку, которую ничем нельзя потушить. Нет, нет, ещё пламя любви горит в его сердце, это слабый огонь, это пламя легко может потухнуть, но он уверен, что все образуется, что они станут с собственным отцом хорошими друзьями. Марк верил в это, а пока он продолжал сидеть в просторной, огромной комнате, где жил он уже несколько лет. Казалось, что это не комната, а его тюрьма, из которой ему никогда не выбраться. По длинным и узким коридорам вечно ходили слуги.

Глава 7. В школе должны были обучаться самые умные, самые правильные и самые честные дети. Школа, как и все здания в Империи консерваторов, строилась для идеальных людей. И ничего страшного, что идеальных людей не было на земле, император был уверен, что жители Шейруйнга, как и всех городов его великой земли, идеалы доброты и чопорности. Поэтому если в школах Шейруйнга кто-то по каким-то причинам отличался от серого общества сих заведений, то ему приходилось перетерпеть боль, страдания и мучения. И он потом кончал с жизнью, или с его жизнью кончали другие жители Шейруйнга, подобные истории учителя, директора пытались замять. Они мяли их и кидали в мусорный бак, не замечая то, что мусорная корзина переполнена вот такими смятыми бумажками. Но все всё тотчас забывали, или делали вид, что забывали. И снова все начинали жить размеренной, спокойной и правильной жизнью.

Глава 6. - Это невообразимо, это немыслимо! Вскричал Джим, он злобно глядел на Джулию, пытавшуюся успокоить мужа. Но "это невообразимо", а затем и фраза "немыслимо", повторялись уже в квартире семьи Крейл более получаса. Джим был в не себе от ярости. Он не мог смириться с тем, что в его квартире, в квартире человека славившейся в округе своими консервами, консервами которые заказывались для самого Дойла Крайтса, будет жить такое существо как Сьюзан де Крайтчеср. Да, это именно существо! Какой позор! Что об их семье скажут люди? А вдруг услышав подобное, жители Шейруйнга откажутся покупать знаменитые консервы от Джима? Вдруг из-за этого ничтожного существа полетит вся его карьера? Нет, это немыслимо! Уже во дворе пожилые дамы судачат и говорят такое о его семье, что даже вспыльчивый Джим, постыдиться произнести подобное вслух! Но, что же делать? Как быть?

Глава 5. Ритм жизни изменился. Боль, смерть - вечные сопровождающие всемерных катаклизмов. Мир цветов рушился на глазах. Вода прибывала день за днём и уже половина земли прекрасного Мира была в воде. Пастбища и города уходили под воду. Лил, не переставая, дождь. Реки поднимались из берегов. Люди бежали, они садились в поезда и покидали дома. Жители Мира Цветов чувствовали смерть. И если это раньше пугало их, то сейчас, всё шло так быстро, что люди свыклись с ней, со своей вечной спутницей. А она не отставала. С каждой каплей дождя, с реками и морями, вышедшими из своих берегов, она давала о себе знать. И поезда устремлялись на север, скорее преодолевая границу. Люди покидали свои дома. Они брали только самое необходимое и бежали к вокзалам и аэропортом. Начинались столпотворения, люди давили друг друга, они боялись, что им не достанется билетов. Но им хватало. Билетов хватало на всех, и лишь немногие оставались в своих домах, и дожидались смерти.

Глава 4. Если в Мире цветов была объявлена чрезвычайная ситуация и страна надеялась только на помощь Дойла Крайтса, и если сейчас там гибли люди от наводнений, то в стране вечного консерватизма, люди спокойно жили и ничего не боялись. В телевизорах были видны выступления и демонстрации людей, слышалась речь несчастной Кейт и поздравления жителей Империи консерваторов с тем, что теперь после ужасной катастрофы они смогут обрести новые территории. И ныне восторг смешался с ропотом, а ропот с плачем. С плачем несчастной матери, чей ребенок умер. Плачь земли, земли которой страдает от новых разрушений. Мир цветов впервые взбунтовал, людей насильно пытались сажать в самолеты и один рейс отправлялся следом за другим в столицу и остальные города великой Империи Консерваторов.

Глава 3. Машина подъехала к роскошному трёхэтажному дворцу. В нём раньше богатые герцогини и герцоги принимали своих гостей, этот дворец пережил и первый и второй потопы, и выглядел безупречно. Его освещали тысячи крошечных светильников, подсветка была и наверху самого здания, где располагалась великолепная смотровая площадка, находился крытый бассейн, и стояло несколько телескопов. Дом окружал небольшой палисадник. В нём росли пёстрые незабудки, гладиолусы и душисто пахнущие лилии. К двери в дом вела каменная дорожка, такая же, но более широкая вела к гаражу, который был сделан под стиль старинному особняку. Дворец Сьюзан ограждал чёрный, напоминающий заросли непроходимых джунглей забор. Свет в окнах первого и второго этажей не горел. Зато на третьем этаже, там, где находился балкон, украшенный дивными крошечными цветами, тускло мерцал свет от настольной лампы.

Глава 2. Земля была коричневой и непривлекательной. Такой она была всегда в империи. Эти земли постегали ужасные расправы, заговоры и перевороты. Перевороты случались часто. Раз в пятьдесят лет обязательно случался какой-либо переворот. Так продолжалось лишь до того времени, пока на престол не взошёл новый человек. Но и он не мог называться "новым". Этот человек был консерватором. Обыкновенным консерватором. Его любила вся страна, наверное, любила, а может людям он и не нравился, но они предпочитали молчать. Молчать и не во что никогда не влезать. Так можно было уберечь жизнь, а это было самым ценным у жителей империи. Эта земля носила название Империя Консерваторов или как её прозвал один болтун Империя Консервов. Впрочем, это было ещё двести лет назад, и тогда болтуна повесели, но с тех пор ничего не изменилось.

Пролог. Безымянная планета пережила много ненастий, в результате которых на ней осталось только два государства: Мир цветов и Империя Консерваторов. Мир Цветов свободное королевство, люди живут в нём, так как хотят, не причиняя при этом вреда другим. Империя Консерваторов придерживается совершенно других правил, чётких и строгих, все они прописаны в толстой книги называемой Великой Декларацией. Эти две страны совершенно не похожи друг на друга, но когда безымянную землю настигнут новые катастрофы, им придётся объединиться, чтобы противостоять им. Краткое описание главных героев: Сьюзан де Крайтчеср - трансгендер из Мира цветов, ей придётся перебраться в Империю Консерваторов, чтобы спастись от потопа.

Пролог. Эта история о Люсинде Джериель. О скромной девушке, живущей в одном из маленьких городов на севере Англии. И эта история произошла именно с ней. Точнее произойдёт, ведь это только начало книги… С детства, она не отличалась особой красотой, талантом и успешностью, как остальные дети. Она не радовала свою маму, занятиями в художественной школе, не ходила на гимнастику. И выросла довольно нескладной натурой, коротко-стриженной и с жалостливым взглядом. Вообще её внешности было трудно позавидовать, и если находились такие люди, то ими скорее всего оказывались пухлые особы, мечтающие похудеть до её форм. Люси была с детства стройной, но эта была уже отработанная привычка отказа от сладостей. Она передалась ей от матери, которая никогда не баловала себя излишествами и была скромна и неразговорчива. Наверное, она пошла именно в неё. Отец ушёл из семьи, когда Люси была младенцем. Она не помнила ни его, ни его ласковых слов, адресованных ей и матери.