Наталья Сафронова Не хочу больше бояться Маргарита существовала как бы отдельно от своего имени, не совпадала с ним. Маргарита -в переводе с греческого означает "жемчужина", второе имя богини любви Афродиты - в ее представлении должна быть блистательной красавицей. Маргарита же себя красавицей не считала, и никто не считал, возможно, поэтому ее звали Маргошей. Наверное, мать мечтала дать дочери имя яркое и звучное, как у королевы Марго, а потом поняла, что ошиблась. При этом с самооценкой у Маргоши было все в порядке, просто она трезво себя оценивала. Поэтому легко согласилась на Маргошу. Удобно быть Маргошей, как будто не притязательной, но свойской. И мама не возлагает на нее особенных надежд, и подружкам комфортно. Может быть, поэтому подружки задержались рядом с Маргошей на целую жизнь, не разлетелись после школы, не разошлись после института. И даже бывшие сослуживицы продолжали с Маргошей дружить. В ней была потрясающая гармония принятия. Не равнодушия, но сопереживания.

Наталья Сафронова Камни Строки пробиваются сквозь усталость, стучатся ночью, днем, и сколько их ни тормози, все равно просочатся на бумагу. Нелепые, странные. Ясность наступит позже, вдруг станет понятно, зачем они с такой настойчивостью просились на свет. И спадет с души камень, еще один. Где-то прочитала, что к смерти надо готовиться загодя, очищать душу от камней. К смерти надо готовиться всю жизнь, помнить о том, что умрешь. Ясе казалось, что вся ее жизнь - бесконечный спор с мамой и молчание с отцом. Тем более бесплодные, что она не могла нащупать, о чем именно спор и о чем - молчание. *** Привет, Ксю. Как я и предполагала, тут делать абсолютно нечего. Вернее, с мамой тут делать нечего, с тобой мы, конечно, зажгли бы. Приехали поздно, мама сразу стала укладываться спать. Возражать бесполезно, пришлось лечь тоже. Сейчас мама выйдет из душа и выключит свет. И заведет свою старую сказку о главном. Просто "Спокойной ночи, малыши!" Ну, все, проявилась на горизонте.

Наталья Сафронова Дочки-матери Странно она себя ощущала, свою непринадлежность никому и ничему. А хотелось - сопричастности, слияния. Хотелось быть водой, например, когда плывешь. Быть внутри процесса, если готовишь щи. Чувствовать энергию коллектива, когда находишься на работе. Однако Элла не умела отдаваться до конца, словно остерегалась. Не доверяла реке. Не интересовалась глубоко жизнью коллектива, и дома тоже словно не жила, а только заглядывала в гости. Вот она здесь, но как будто не навсегда, ненадолго... И муж ел ее стряпню, но не нахваливал, она и не ждала. - Я боюсь людей, - сказала Элла, глядя в окно. - Всех? - уточнил муж. - Тебя и маму не боюсь, - не оборачиваясь, ответила Элла. - Я вас давно знаю, вы меня еще ни разу не предали. Эля подумала, что мама ее очень любит. И если бы любила чуть меньше, не так надрывно, то в ее, Элиной, жизни, боли было бы меньше. Мать.