Львица родила львёнка. Весь прайд замер, когда увидел это чудо природы: совершенно чёрное тельце и белоснежная манишка, а ещё – белые носочки и белая звёздочка на лбу! Ничего более изящного природа не создавала в своём стремлении экспериментировать! Лев сначала чуть не вспылил: откуда это такая вненаследственная внешность?! Но львёнок был так хорош, что у папочки вмиг грива осела и гнев испарился. А если взять во внимание то, что львёнок оказался премиленькой девчёночкой, тогда понятен восторг грозного царя и его безоговорочная любовь к красавице-дочке. Весть о чудной львёночке разнеслась по всей саванне! А прайд души не чаял в феноменальном ребёнке! - Принцесса! Самая-самая-самая принцессосодержащая принцесса с непререкаемой законной перспективой царской власти! – Приседая и задыхаясь от благоговения, шептала лвица-бабушка. - Принцессище в кубе! – вторил ей мудрый дед-математик. - Что вы, милые мои и любимые мои! Я лишь - кошечка.

- Какая бабочка здоровенная! Ух ты ж, вона куда полетела! Младшая группа в составе семнадцати человек замерла, причём каждый застыл в той позе, в которой их застала выкрикнутая звонким голоском фраза. - Кому бабочку споймать? - Уже с командными нотками продолжал тот же голос. - Мне-мне-мне! – Тут же отозвался детсадовский хор. Мария Фёдоровна не успела среагировать, когда ватага обладателей разноцветных трусиков, с визгом и гиканьем ринулась на край поляны, а впереди всех неслось худое несуразное создание с пёстрой тряпкой в руке. - Скарабей!– Протрубила воспитательница, но какой там! Ещё пять секунд, и вся дружная компания, мелькнув между деревьями, скрылась с педагогических глаз долой! Мария Фёдоровна, неожиданно для своей комплекции и почтенного возраста, припустила туда, где ещё недавно с гиканьем пронеслась её группа. - Младшая группаааа! Немедленно вернуться!

- Хочу умереть! Сейчас! Сейчас же!- Это был не крик, а самый настоящий рык, какой издаёт смертельно-раненный лев. Но в этом случае рык на тон выше, так как умереть хотела львица. Таковой Дария себя всегда считала. Сильная, волевая, здоровая, красивая и энергичная, Дара всегда была лидером везде. Признанным лидером. Но сейчас женщина молила Создателя освободить её от тела, от мозга, от мыслей, которые превратились только в одно желание – умереть! Лёжа на ворохе сухих листьев, женщина старалась разглядеть в глубине себя хоть какой-нибудь намёк на тоннель, о котором так часто рассказывали люди, побывавшие по ту сторону смерти. Нет. Никакого намёка на то, что Господь смилостивился и послал сильной Дарии выпрашиваемую смерть. - Я же тебя никогда и ни о чём не просила, Боже?!

- Успели, смотрю! - Ага! - Лера поддакнула, ещё не видя источника бодренького замечания. Она дышала часто и шумно. А как ещё можно дышать, когда последние сто метров женщина не первой молодости, преодолела за 12 секунд, при этом умудрилась перебежать дорогу, лавируя между бамперами и фарами неистовствующих от негодования хозяев проезжей части. Маршрутка напоминала фрагменты фильмов времён развитого застоя: народ сидел, стоял и местами прижимался друг к другу в силу желания или необходимости попасть в город, а не от того желания, которое традиционно толкает в эротические реализации. Благоразумие и жизненный опыт выработали автоматическую привычку готовить деньги за проезд ещё дома, положив нужную сумму в легкодоступное место. Быстро нырнув в боковой карман куртки, женщина вынула сложенные купюры и протянула водителю. - До промбазы один, пожалуйста!

На жёлтом фоне бледно-серая худая, лысая девушка гладит свой затылок. Ей плохо? Нет, ей хорошо. Тёплая кожа, такая гладкая, упругая, бледно-серая… А может тёмно-белая? Или светло-чёрная? Слегка прохладная, но тёплая. Живая, тёплая. Пока живая, но уже серая, хотя и тёплая. У девушки есть глаза и губы: красивые серые глаза и некрасивые серые губы. Губы красивые по форме, но серого цвета. Почему серые глаза – красиво, а серые губы – нет? Почему красные губы – красиво, а красные глаза – нет? Ведь всё должно быть красиво. Пусть всё будет серым как серая лысая девушка на жёлтом фоне. Это не вызывает раздражения - это успокаивает. Лёгкая печаль, наверное окрашена в серо-бежевые тона. Это только тоска зелёная. Но ведь зелёная трава – это радость? Какой разный этот зелёный! Неспокойный, резкий, пронзительный зелёный звук, звон разит, разбивает вдребезги!!!

- Ума не приложу – куда с ней пойти? – Подперев подбородок большой ладонь, спросил совета у кухонного комбайна Григорий Туров. - В «Руну» и пригласи! – Вполне человеческим голосом откликнулся младший брат Григория - Костя. Парень закладывал в комбайн ровно очищенные картофелины и с восторгом наблюдал, как они превращаются в ровненькую соломку. На плите стояла большая сковорода с уже скворчащим маслом. Выключив кухонного трудягу, Константин ловко опрокинул прозрачный контейнер, отправив килограмм картошечки на тепловую обработку. - Куда? Это там, где гомики в юбках жратву приносят?! Опозорюсь, ей богу! Алёнка обо мне чёрт-те что подумает: волоку девку на первое свидание в ресторан, где официанты из юбок не вылезают. Срамота! – Гриша зашевелил губами, но даже современный ребёнок очень чётко определил бы суть сказанного не вслух. - Наоборот, Гриша! Лейкина сразу заценит мужественность и красоту твоих штанов! Прикинь: на фоне позорных юбочек и гольфиков с помпонами ты - такой мачо!

… и вот я ползу домой… Я, наконец-то, ползу домой. Конечно же, я иду, еле переставляя ноги, но человек, использующий такой стиль передвижения, очень напоминает озабоченную и целеустремленную черепашку. Ещё метров 200 и я окажусь около волшебного оазиса, именуемого «любимым диванчиком». Скромный, обитый мебельным бархатом нейтральной, коричнево-бежевой гаммы, любимый диванчик стоит у стены небольшого уютного зала. Эта комната принадлежит мне, только мне и никому, кроме меня! Вот каких-то 100 метров, и тело дежурного администратора, потрёпанное двумя сутками беспрерывной работы, получит свою дозу заслуженного сна. Ноги налиты свинцом. Они ватные. Странно, неужели и то и другое? Ноги гудят, они налиты свинцовой ватой. Да! Именно так! Ничего-ничего, вон уже виден подъезд. А там - героическое восхождение на третий этаж и… Что такое рай на Земле?

Рассказ написан для глянца, где и был опубликован. Что делать? Формат женского журнала предполагает женское счастье)))) И не самый плохой гонорар))) Каринка училась во втором классе, каталась на велосипеде как заправская циркачка, всякий раз лезла в драку, защищая слабого и в силу всего вышеперечисленного, пользовалась заслуженным авторитетом. Мальчишки всегда с охотой брали Кари в свои мужские игры, а девчонки никогда не обижались на такую расстановку сил. Карину принимали такой, какой она была: доброй, весёлой, сообразительной и справедливой. Уже облетали первые листья, когда Антонина Львовна, классный руководитель 2-А, привела в класс новенькую девочку. - Знакомьтесь, ребята, это – Марина Лыхо. Она приехала в наш район, и будет учиться в вашем классе. Надеюсь, что Мариночке не придётся разочароваться в вас! Покажите, как вы умеете дружить! Марина, садись рядом с Кариной.

Аделина Яковлевна в свои шестьдесят девять отличалась от остальных горячих поклонников собеса особой энергией и кипучей деятельностью. - Валечка, я курочку потомила, кашка на плите, носочки на стульчике, рубашечка в шкафчике. - Мам, я же уже здоровый мужик и сам со всем прекрасно справляюсь! Зачем меня так опекать? - Сына, я - мать! Валентин был поздним ребёнком, безумно любимым и очень одарённым. Папа, Иннокентий Георгиевич - полковник, профессор и просто замечательный человек – умер ещё десять лет назад, когда сыну едва исполнилось 17 лет, оставив мальчику в наследство безукоризненное воспитание, рассудительность и аналитический склад ума. Валя с успехом окончил университет, и остался в нём же, разрабатывая что-то очень перспективное в чём-то глубоко математическом. Но Серебрянский не вырос «книжным червем», ушедшим с ушами в свои формулы и расчёты. Какой там! Вэл (так его называли друзья) прекрасно сочетал научную деятельность с деятельностью полярно иного направления.

Всё началось с обычного «Гостиница. Я Вас слушаю». Хотя, если быть педантом до безобразия, то всё началось много раньше – с первого вселенского взрыва. Но про это рассказывают профессионалы с умными очкастыми физиономиями. Так что, эта история оттолкнулась от вежливого «Алло». - Вы сможете разместить в своей гостинице 30 человек? - Да, конечно! - Это группа водителей. В «Паласе» планируется конференция руководителей ведущих банков страны. Уровень участников предполагает отель не ниже 4 звёзд. А Ваша гостиница вполне подойдёт для водителей. - К Вашим услугам! Коллектив небольшого скромного отельчика был доволен таким предложением. Ещё бы – в межсезонье, когда природа рыдает каждый день продолжительным унылым дождём, когда неделями нет ни одного гостя, когда зарплата скукоживается до размеров грецкого ореха – именно тогда буквально с неба падает драгоценный заказ! Горничная Лариса, напевая что-то из репертуара Маши Распутиной, разглаживала мелкие складочки на покрывале. Номер блестел.

30.01.10 Пастор Шлаг и раньше не без симпатии смотрел на то, как другие немцы катаются на лыжах. В молодости, когда вес относительного арийца позволял называться «изящным молодым человеком», герр Шлаг порой весьма недурственно выписывал кренделя на катке. Младшая сестра в такие моменты с гордостью немецкой овчарки глядела на своего будущего мужа Пэтэра и с придыханием говорила: - Это мой обожаемый брат Вили! Будешь так хорошо кататься на коньках – выйду замуж за тебя! Возможно, именно этот посул послужил посылом, и Пэтэр уже через пять лет стал чемпионом Германии по… конькобежному спорту, что, к слову сказать, не помогло мужику убежать от жаждущей семейного счастья истинной арийки. - Пастор, во фристайле главное – это лёгкость. А, глядя на Вас, создаётся впечатление, будто на ваши ноги повесили непреподъёмное бремя советской власти, НКВД бы меня побрал! – Штирлиц в сердцах треснул лыжной палкой по ближайшему стволу ели.

06.11.07 - Какой замечательный дождь! - Ноябрь, как ни как. Снова дождь. - Да сколько можно?! Снова дождь! Три фразы были произнесены тремя женщинами в трёх разных точках Курской области. А дождь-то один! - Странно как-то – В раздумье сыпал ноябрьский дождь мелкой холодной крупой. Ветер нашёл себе развлечение, умчавшись на берег Слоновой Кости, где присоединился к планетарной корпоративной вечеринке, организованной Циклоном. Без ветра дождь оказался нудным, серым и тоскливым. Он был таким, каким был, но три женщины в разных концах Курской области видели его по-разному. - Снова дождь! Осточертел уже! Третий день льёт! – «Суровым рэпом» высказалась эффектная блондинка лет 25-ти, стоя на мраморном крыльце трёхэтажного дома. Очередная эффектная блондинка хозяина трёхэтажного дома с мраморным крыльцом.

03.04.08 Я давно, очень давно хотела сделать это. Это… Но ведь и сама думаю о себе, как о человеке добром, и другие не дают усомниться в личном звании «Мисс доброта» районного масштаба. И вдруг… Никакой не «вдруг»! Я давно хотела сделать ЭТО! Мне было 15 лет, когда я наткнулась на рассказ, в котором фашист вспорол живот беременной женщине, вырвал из неё ребёнка, схватил за ножки и разорвал младенца надвое! Я рыдала, я с ненавистью представляла морду этого гада. «Я бы… Да я бы…» - думала я тогда, и никак не могла придумать, как бы я в той ситуации могла бы себя повести? Наверное, - даже наверняка,- умерла бы. Какая жуть: взять тёплого, беззащитного младенца и… Но с тех пор страшное любопытство занозой засело в мозгу: «Как это – убить? Как это – увидеть приход смерти? Как это – убить самой?» Гадко и должно быть стыдно за такие мысли. Жутко и … безумно любопытно! Прошли годы… Вы когда-нибудь топили котят? Они ещё совсем крохотные, мокрые колбаски, которые даже не успели мяукнуть!