ДЕРЖАВИН В лесу родилась ель, чудесная, большая. Зелёная и стройная, как столб. Под ней зайчишки прыгали, играя. Порою пробегал под нею волк. Мятель ей пела песни вдохновенны, Мороз её до нутра пробирал. И слух об ентой ели здоровенной До городов и весей достигал. И слава ельная дошла и до столицы, И в злой-презлой рождественский мороз В лес мужичок с пилой посмел явится. Спилил он чудо-ёлку и увёз. И вот она уж в праздничном наряде Стоит столпом в державные дворце. Детишки славны ёлке зело рады, Сияя щАстливой улыбкой на лице. КРЫЛОВ Однажды выросла в лесу дремучем ель Зелёная. К тому ж большая-пребольшая. Под нею днём и ночью карусель Крутили зайцы, в чехарду играя, А иногда, оттачивая зубы, Кору у ели обгрызали грубо. К тому же волки, зимнею порой Ломали ветки нижние собой. И эти их проделки нашей ели, В конце концов, ужасно надоели, У ели начался невроз, К тому ж её "достал" мороз И беспрерывные метели.

Осень, моя осень, осень золотая. Что бежишь так скоро, дни как лист срывая? Что ты жизнь торопишь, холод навевая, Подожди немного, вспомнить дай о мае. Вспомнить дай о лете, не тревожь ненастьем. Будь добрее осень, дай тепла и счастья. Ты не знаешь, осень, как я жажду лета, Но, увы, обратно не купить билета. Ах, когда бы были мы умнее прежде - Не пришлось бы плакать нам в пустой надежде. Мчит упрямо время. Нет назад возврата. За весны ошибки, осень, - ты расплата. И, напившись в доску, обнимал, ревнуя, Вовсе не берёзку, а жену чужую. Мне, на миг, казалось, что весна вернулась, Но холодным утром мы с тобой проснулись. Нет, весны не будет. Мне лишь сон приснился. Как чужие люди мы с тобой простимся...

Павел понял это одним из первых. Он напряжённо размышлял о том, как решить неподдающуюся силовым методам проблему. Павел был по натуре оптимистом, и его не покидала уверенность в существовании способа борьбы с легионами неустрашимымых фанатиков. Вскоре он задумался над тем, каким образом удаётся относительно немногочисленным организаторам террора зомбировать милионы своих приверженцев. Как только Павел задумался над этим вопросом, ему стало ясным и направление возможной борьбы с этим злом. Полем сражения, с очевидностью, становился мозг индивидуума, и именно тут следовало искать решение. Бесполезность общемассовой контрпропаганды не вызывала сомненний. Действовать следовало индивидуально, но как? "Проветрить" каждый из миллионов мозгов представлялось невыполнимой задачей. И тут Павел вспомнил о своей способности к чтению мыслей.

Однажды, возвращаясь по парку из библиотеки в здание Секретариата, Павел столкнулся с группой туристов, шедших в штаб-квартиру ООН на обычную экскурсию. Невдалеке от Павла двое молодых мужчин восточной наружности что-то обсуждали на арабском языке, который Павел ещё недостаточно освоил; во всяком случае он никак не мог уловить смысл беседы, хотя заинтересовался ею. Павел даже не заметил, как мысленно дал себе команду на чтение мыслей. Через несколько секунд он уже понял, о чём идёт речь. Незнакомцы обсуждали возможность проведения в зданиях ООН крупного террористического акта. Войдя в здание вслед за экскурсантами Павел немедленно связался с охраной, в которой у него уже были знакомые люди. Были срочно оповещены соответствующие службы и за террористами было установлено наблюдение. Через несколько дней Павел узнал, что двойка арестована.

А как с конечностью или бесконечностью космоса в пространстве и времени? - вдруг пришёл ему в голову давно не дававший покоя вопрос. - О! Это очень сложная проблема даже для нас. Мы знаем, что огромные участки вселенной с периодичностью раз в несколько десятков миллиардов лет стягиваются в точку, но это особая точка. Когда давление в ней становится невообразимо громадным - она взрывается, вновь порождая всё то, что мы сейчас видим вокруг себя. Конца или края вселенной нам обнаружить пока не удалось, но мы знаем участки, где, как в ближнем космосе, продолжается расширение и дробление материи, и знаем очень далёкие от нас районы, где господствует сжатие. Ну, а теперь, поскольку ты дал согласие, пойдём со мной. Павел вслед за Таром вошёл в большое помещение, заставленное различным оборудованием. На одной из 2-х стоявших посередине помещения коек лежал знакомый Павлу пострадавший, а на другую, после процедуры раздевания, предложили лечь Павлу.

Через несколько минут Павел почувствовал себя намного лучше. Незнакомец, быстро взглянув на него, разжал своё крепкое рукопожатие. - Пойдём со мной, - вдруг прозвучало в голове у Павла. При этом незнакомец не раскрывал рта. - Чревовещатель он, что ли? - Подумал Павел и поднялся на ноги. - Меня зовут Тар, а тебя? - Снова беззвучно сообщил темнокожий. Не дожидаясь речевого ответа он повторил: - Пойдём со мной, Павел. Не удивляйся мы понимаем мысли без их озвучивания. Изумлённый Павел стал продираться через кустарник вслед за Таром. Кустарник вскоре кончился и показалась обширная поляна между кустарником и лесом. На поляне стоял (или лежал?) огромный диск, высотой около 5 метров и диаметром метров 30.

Павел Басин, ученик выпускного класса одной из средних школ города Томска, был единственным отпрыском потомственного историка Бориса Михайловича Басина, отец которого Михаил Аркадьевич, а также его дед Аркадий Матвеевич, тоже были историками. Борис и Михаил Басины учительствовали в школе, а отец Михаила - Аркадий преподавал когда-то в Ленинградском университете, был эвакуирован в 1941г из Ленинграда в Сибирь и умер почти сразу после окончания войны. Павел никогда его не видел, но много слышал о нём от отца и деда. Прадед был латинистом, специалистом по Древнему Риму и до эвакуации имел большую библиотеку, богатую редкими изданиями, в том числе и на латыни, которой он - по "дедским" воспоминаниям (так про себя называл Павел воспоминания своего деда) - владел в совершенстве, начав изучать его ещё в гимназии. Почти все книги прадеда пропали в годы блокады, когда в комнате Басиных поселелись незнакомые им люди из рядом расположенного разбомбленного дома.

СКАЗКА №1 (ЗВЕРСКАЯ) В одной огромной, раскалённой от солнца и пышущей жаром пустыне в небольшой, но глубокой скалистой воронке, усыпанной многочисленными каменными обломками,- от мелкого серого песка до крупных чёрных глыб, - образовался маленький оазис, обязанный своему существованию ночной росе, скапливавшейся под камнями. Откуда пришла в оазис жизнь - знает лишь всеведущий Бог. Разнообразием жизни оазис похвастаться не мог: там жили лишь несколько видов насекомых, да ящерицы и змеи. Змеи питались ящерицами, ящерицы - насекомыми, а что ела мошкара - остаётся загадкой. В описываемые нами времена змеиной стаей управлял старый мудрый Змей- Король, потомок бессчётной череды Королевских змей, возглавлявших змеиный народ. Ящериц было не столь уж много, чтобы змеи могли предаваться беспечному досугу - каждой приходилось потрудиться, чтоб хотя бы на пару дней обеспечить свой желудок, - но было их и не столь мало, чтобы змеи испытывали сильный голод.

Однажды двум любителям природы, Гуляя в сквере, встретиться пришлось. Одна - с котом неведомой породы, А у другого - беспородный пёс. Нежданно кот и пёс сумели подружиться, А их хозяева вступили в разговор. Собака начала вокруг кота кружиться, А люди, между тем, вступили в спор. Собачник первым кинулся в атаку: - Собака человеку лучший друг! - А я кота не променяю на собаку: Псу нужно в доме десять слуг. Водить гулять, прививки делать, Кормить, чесать и даже стричь. По улицам, дворам он любит бегать. Порой не дозовёшься, сколь не кличь. - Да от кота нет никакого толку! Он даже тапок Вам не принесёт! А мой острастку даст хоть даже волку, А кошку - на кусочки разорвёт! Хозяин пса вошёл в такой азарт, Что не заметил как своей ногою Он наступил на лапу пса. А тот - от боли - как завоет! И - хвать хозяйскую лодыжку. Теперь от боли взвыл парнишка. Девчонку смехом чуть не подкосило. Смеялась так она до слёз.

Памяти А.Блока Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века - Все будет так. Исхода нет. Предо мною старый календарь Давнего неведомого века. Там аптека, улица, фонарь... Ночь, улица, фонарь, аптека... За бортом уже 20-й век. 21-й сквозь пространство мчится. Новый старый грешный человек За дисплей компьютера садится... Перед ним раскинулась земля, Вся вселенная видна как на ладони. Человечество - единая семья И живёт в для всех открытом доме. Светится квадратная луна, Мир огромный чудно отражая, Глупости и мудрости полна, Всё приемля и не возражая. Нам теперь и Марс - рукой подать. Ждут миры чужие - человека, Но везде мы будем вспоминать Улицу... Фонарь... Аптеку....

Избиратели снова в почёте. Кандидаты в народе снуют, Словно коршуны в грозном полёте, Что добычу законную ждут. На экранах часами "летают". Избирателей вдруг полюбя, Кандидаты всех благ обещают От себя. Для тебя. Для меня. И опять на коне олигархи. Кошелёк у них туго набит. Купят голос за доллары, марки, За наличные или в кредит. Каждый голос у них на учёте. И хлопочут, мошною звеня, Чтобы быть в депутатском почёте От тебя. От меня. Для себя. Губернаторов хищная стая Пробирается ловко в Сенат, Всем на уши лапшу загружая, Мол, - служить вам всегда буду рад. Нас на выборы вновь созывают, Неземными благами маня. Каждый день, каждый час призывают: "Голосуй за меня! За меня!" Ты придёшь, бюллетень свой получишь. Снова те же узришь имена. Скажут вновь, что - увы! - нету лучше Нам предложенного дерьма. Подтираться от них мы устали. Не кончается эта фигня. Что же делать нам, чтобы отстали Все они от тебя, от меня ?

Через полчаса двери знаменитой больницы закрылись за Долиным, как он думал, навсегда. Однако долинское любимое выражение: "Никогда не говори "Никогда" оказалось справедливым даже в этом, казалось бы, беспросветном случае. ***** Уже через пару дней Долин понял, что в их 4-местной палате нет ни одного психа. Для этого совершенно не надо было иметь медицинского образования. Сначала "сокамерники", как они себя называли, с настороженностью отнеслись к Михаилу Аркадьевичу, вступая с ним в короткие обмены малозначащими фразами. Но, похоже, ясность, что он тоже не псих, у них создалась ещё быстрее, чем у Долина: уже к концу первого дня. Видимо, сказывался опыт - ведь они были здесь уже не первый год, и все трое с одинаковым расплывчатым и, в то же время, всеобъемлющим диагнозом - невроз. Несмотря на длительное совместное проживание, разнообразные дневные и ночные разговоры, Долину так и не удалось выяснить истинную причину их появления в больнице.

- Наша комиссия предлагает компромисс - произнёс Янус Янусович, появившись на трибуне. - Компромис очень прост и несомненно может удовлетворить всех. Двуликий последовательно наклонил голову сначала назад, а затем вперёд, обращаясь и к президиуму, и к залу. - Для этого достаточно принять не один из вариантов, а оба предложенных одновременно. Ну, и кстати, "мочить" немедленно совсем не обязательно; думаю, лучше - отложенные санкции и, желательно, без свидетелей. На некоторое время воцарилась тишина, все обдумывали гениальное предложение. Через мгновенье почти одновременно начали хлопать в ладоши и Господарёв, и Ариман; это хлопанье плавно перешло в общие дружные аплодисменты. - Полагаю, что надо принять и законное решение о передаче соответствующей информации исполнительным органам, - продолжил Янус Янусович - Выделить уполномоченных, разработать методику... - Ну, здесь проблем не будет, - прервал его Ариман.

"Закрытая папка. Совершенно секретно, особой важности" (только для читателей со спецдопуском) Список руководящих работников подразделений Особой Специальной Унитарной Конторы (ОСУК) Палата "А" ("Адские работники"): Ариман Владимир Демьянович /по паспорту - Воланд Демонович/ - председатель. Кондрашкин Кондрат Мстиславович - нач. охраны Кондрашкина Ведемина Кондратьевна - дочь начальника охраны и секретарша председателя Сёстры Косцовы/близняшки/ Аида и Гурия - ответственные за женские дела Братья Чертовы: Асмодей,Каин, Прокл, Горгоний - ответственные по мужской части Адамов Гордей Сатрапович - делопроизводитель Палата "Б" ("Богова служба" ) Господарёв Б-Г - председатель Архангелов Пётр - нач.

К девяти Долин прибыл в редакцию. Назарова ещё не было. Долин задумался. Он был уже почти убеждён, что с Назаровым он больше не встретится. Небходимо было продумать, что делать дальше. Михаил Аркадьевич был честным человеком, и его обещание не скрывать своих предположений, накладывало на него некоторые обязательства. Однако, если его последний разговор записан на плёнку, это может привести к печальным последствиям. Небходимо прежде всего выяснить, есть ли запись. Приняв это решение, Долин отправился домой. ***** Приглашение к следователю полковнику Голикову последовало на 3-й день. К некоторому удивлению Долина, войдя в кабинет он вновь увидел того же старлея, как и в прошлый раз сидевшего за компьютером. Его присутствие усложняло версию Долина. Честно говоря, он полагал, что этот молодой человек, фиксировавший его последний разговор с Назаровым, уже тоже не числится в милицейских списках.

К 5 часам Долин вновь сидел в кабинете, однако ясности в его голове за истекшие часы не прибавилось.. Ничего интересного не удалось извлечь из бесед с сотрудниками журнала и капитану Агапову. - Никакой зацепки в этом деле я пока не вижу, кроме Вашей смутной идеи о стихах, но тут скорее попахивает мистикой и чертовщиной, а не реальными обстоятельствами. Выйдем на пару минут в коридор, пока здесь приберут, - сказал Агаповв, увидев заглянувшую в дверь Таю. Они вышли из кабинета, продолжая обсуждать возможные варианты связи четырёх смертей с фигурирующими уже в деле стихами. Увязать эти обстоятельства им никак не удавалось. - Думаю, не помешало бы встретиться с Вашей дочерью, - сказал Агапов на прощанье. - Попросите её завтра подойти ко мне в редакцию часам к четырём. - Хорошо, - ответил Долин, и они распрощались. На следующий день вечером Долину позвонила дочь и возмущённо поведала ему о безобразном поведении следователя, пригласившего её и не пришедшего на встречу.

Единственная дочь Долина после скандального развода несколько лет назад вновь вышла замуж за скромного тихого и замкнутого молодого (с точки зрения Михаила Аркадьевича) человека, ставшего, после смерти своей матери, владельцем небольшой квартиры в соседнем доме. Неожиданно Долин близко сошёлся с зятем, посколку тот оказался большим любителем и знатоком поэзии и благосклонно оценивал творения Михаила Аркадьевича, первым посоветовав тестю попробовать опубликовать их в печати.Именно ему и позвонил Долин в ближайшее воскресенье после написания своего "Ответа Костромину", - как он это про себя называл. - Боря, ты не можешь ко мне не надолго заскочить, дельце одно небольшое есть. Литературное.

Здесь нам придётся вернуться немного назад, чтобы познакомится с ещё одним, на первый взгляд неприметным персонажем описанных ранее событий. При разговоре Долина и Костромина, у дверей кабинета, неспеша орудуя шваброй и двигая ногой тазик с водой, перемещалась по коридору уборщица Тая, молодая одинокая девушка весьма неприметной наружности, обладающая неоценимым талантом проводить уборочные мероприятия абсолютно незаметно для присутствующих. В момент выхода Долина из кабинета она, скользнув в комнату, быстренько провела пару раз по полу шваброй, вытряхнула содержимое костроминской мусорной корзинки в свой грязный мешок и также незаметно исчезла за дверью. Столь же профессионально Тая убирала и кабинеты других сотрудников редакции, так что Елин, разбиравший бумаги Костромина в последний день своей деятельности, даже не заметил произведенную Таей быструю уборку своего помещения.