С детства меня учили, что в каждом человеке есть доброе начало. Я всегда в это искренне верил и даже иногда замечал на практике - например, когда, сильно пьющий и ругающийся матом, учитель труда не ставил двойки за пропущенные уроки, а, избивающий, после каждой получки, жену сосед, на следующий день на коленях слезно умолял её простить, в очередной раз клянясь, что это больше не повторится. Шли годы. Я закончил школу и поступил в институт физкультуры - это было время, когда философские вопросы организм отторгал, так как в основном был занят поиском доступного женского пола, борьбой с последствиями воздействия больших доз алкоголя, а в промежутках, ещё и сдачей зачетов и экзаменов. На такое существование сорока рублей стипендии не хватало, и я, как и большинство моих сокурсников, занимался фарцовкой. Приехали мы как-то в Одессу на толчок, сбыли товар, и разбрелись по базару прикупить из вырученных денег чего-нибудь для себя, договорившись встретиться через час у нашей машины.

Реальная история из 90-х Будучи студентом института физкультуры, я иногда ездил в Одессу на толчок продавать "итальянские" туфли с "лапшой", пошитые в Киеве на Подоле, зарабатывая за день три месячных зарплаты своего отца, директора музучилища. Останавливались мы на Молдаванке у двух близняшек, живших без родителей в старом доме с аркой и скрипучей деревянной лестницей. У моего друга Кости был роман с одной из сестер - Мариной, и меня всегда удивляло почему он автоматически не влюблен и в другую, так как различить их можно было только по одежде. Как то раз Марина вернулась с прогулки вся в слезах и сказала, что какие то "хачики" на машине забрали собачку и не отдают - зовут кататься. Не успела она ещё договорить, как Костя уже летел вниз по лестнице и все остальные немедля ломанулись за ним. У арки стояла классическая "девятка" цвета мокрого асфальта, а в ней четыре лица кавказской национальности с собачкой на руках.

Клон У Николая Петровича Черемушкина пропала жена. В один прекрасный день она просто не вернулась домой после работы, и все последующие попытки установить ее местонахождение не имели никакого успеха. В федеральной службе отслеживания граждан разводили руками и заверяли, что были задействованы все системы обнаружения, и что, судя по всему, его жена, если жива, то каким то образом заблокировала сигнал микрочипа, так как удалить его из гипофиза, где он мирно плавает с самого рождения у всех жителей страны, можно только с трупа, и с помощью специальных инструментов, чем вряд ли будет заниматься рядовой злоумышленник. Один из сотрудников даже, для разрядки обстановки, описывал один забавный случай с незадачливым маньяком-убийцей, пытавшимся удалить чип с помощью обыкновенной дрели, но поскольку был незнаком с анатомией, сделал в черепе с десятка два отверстий - и всё без толку.

Предисловие В этом рассказе все события реальные, поэтому о какой нибудь художественной ценности не может быть и речи, хотя о ней, наверное, не может быть и речи вообще, что касается моих, с позволения сказать, «произведений». Просто хочется рассказать об одном случае, так как он во многом изменил мою жизнь. В тексте использована специальная лексика. Собака на Сене Как и многие советские дети, сразу после окончания школы я поступил в институт, и, в свои неполные семнадцать, оказался совершенно один в огромном городе. Мурашки бежали по коже от осознания того, что родительский контроль уже позади и я полностью отдан в свое собственное распоряжение.

Жили-были в одном подъезде дядя Вася и дядя Петя. Дядя Вася купил новую плиту, с большим трудом дотащил ее до дома, но тут обнаружилось что лифт застрял на пятом этаже - это дядя Петя пытался впихнуть в него старый холодильник. Дядя Вася стал кричать, что, мол, за безобразие, а дядя Петя стал кричать, что, мол, у самого проблемы и нечего кричать. Дядя Вася продолжал кричать и возмущаться, но дядя Петя кричал ему в ответ еще громче и так они кричали пока не умерли. В аду в комнате ожидания у котельной их посадили на стулья с гвоздями и включили телевизор, так как все журналы ушли на топку. По телевизору шло кино где один дядя застрял с холодильником в лифте, а другой притащил плиту но не мог подняться на свой этаж. Тот который был внизу оставил плиту, поднялся по ступенькам к соседу и помог впихнуть холодильник. Потом они вместе спустились, вместе его вытащили и отнесли на свалку, потом вместе впихнули плиту, вместе поднялись, вместе притащили ее на кухню.

Боже, как она его любила! Это была даже не просто любовь, а какая то дикая животная привязанность. Она любила в нем все: его силуэт на фоне яркого окна, когда он утром раздвигал шторы, его улыбчивое лицо, мягкие теплые руки, тембр его голоса, звук его шаркающих тапочек, то как он ест, читает газету, смотрит телевизор или спит, похрапывая или просто сопя. Она каким то нечеловеческим инстинктом ощущала каждое движение его души и, не только всегда искренне радовалась когда он был весел и грустила когда тень находила на его лицо, но улавливала ещё тысячу оттенков его настроения, хотя всегда оставляла это понимание при себе. Несмотря на то что она вот уже как пять лет живет с ним, каждое утро она переживала страшную муку расставания, когда он уходил на работу, а при возвращении всегда бросалась ему не шею и он смеясь крутил головой, не давая ей коснуться его губ. Когда его руки касались ее, она млела, и полностью отдавшись его ласкам, уходила в туманное забвение. Он любил её.