Типично женская позиция. Возможно также, что презрение к воинской доблести могла бы рзделить уважаемая :biggrin2: каста женоподобных мужчин. Индивидуальность ничем не лучше подчинения, поскольку, как говорил Оруэлл, "свобода - это рабство". Добавлю - и наоборот. Что до креативности, то она абсолютно бессмысленна, поскольку, сколько не создавай, всё созданное неизбежно и мучительно обратится в прах. Причём это и будет тот самый насильственный конец, который вы не приемлете. А как насчёт разрушения? "Разрушение - это созидание"(Михаил Бакунин).

Не разделяя в корне идею уважаемого Вадима Филатова, тем не менее, категорически не согласен с этой Вашей позицией, уважаемая Анжелина. Смею утверждать, опираясь в том числе и на собственный опыт, что воинская доблесть не всегда относится к отсутствию индивидуальности и тяге к подчинению, равно как и к узости мышления. А уж про примитивность и лишенность креативного начала Вы совершенно определенно погорячились. Здесь Вы откровенно неправы, сказав, на мой взгляд, просто глупость. Извините, надеюсь, что не обидел Вас формулировками! С уважением,

Воинская доблесть - это в первую очередь узость мышления и изначальное отождествление себя с массовой идеей. Отсутствие индивидуальности, тяга к формам подчинения. Воинами могут быть только очевидно примитивные создания, напрочь лишённые креативного начала.

А другой великий философ, Шопенгауэр, проповедовал подавление воли в себе как единственный возможный способ расквитаться с жизнью. Сам же философ был страшным гурманом, любил хорошую еду и комфортное время препровождение. Кто и что рассматривает под собственным микроскопом -это его личное дело, это совершенно ни о чём не говорит. Полагаю, каждый человек волен выбирать самостоятельно, как поступить ему с его личной жизнью и смертью. Понимаете, возмездие хорошо в том случае, когда оно направлено не на абстрактный ничего не подозревающий адресат, но на причину твоих, его, моих несчастий. В этом смысле были показательны ( с позиции удовлетворения) дуэли с бросанием перчаток. Один на один, лицом к лицу, а не из-за угла, как происходит в настоящий момент времени у радикальных фанатиков, которых вы наделяете торжеством Духа. А вы задумывались что бы случилось с определённой частью человечества, если бы оно столкнулось с такой очевидностью, что Бога нет, и обещанных девственниц в раю нет, а есть лишь бесконечная,глухая пустота? Не проявление ли это форм той ничтожной растительной жизни, с её безграничной тягой к общности и поиску высшей силы, которой живая субстанция наконец-то сможет вручить своё бессмысленное, безыдейное существование, с коим она явно не справляется? Я думаю, что ваш философ, попросту фарисей. Конечно, по теории вероятности, это было бы практически невозможно, купить билет на один из самолётов 11 сентября, но, если бы такое гипотетически произошло, он был бы один из первых, кто принялся молить о пощаде. Не сомневаюсь.

Жить вообще очень больно, а осознанно умирать ещё больней. Поэтому я и говорю, что лучше погибнуть в борьбе - за идею, или, на худой конец, хотя бы в борьбе за свою жизнь. Но только в горящем здании или лицом к лицу с врагами, но не в постели - с клизьмой где положено.

Кстати, если вас всё-таки интересует политический и нравственный аспекты приведённого мной примера с ВТЦ (хотя его можно было бы заменить на любой другой - более "политкорректный"), то могу сообщить, что великий французский философ Ж.Бодрийяр публично одобрил данную акцию непосредственно в 2001 году, вслед за тем, когда она произошла. Он рассматривает её в качестве возмездия за преступления американского правительства и народа против человечества. При этом позиция Бодрияра практически никак не отразилась на его репутации в мировом философском сообществе - напротив, это скорее укрепило его имидж как независимого аналитика.

На мой взгляд, единственный вид ненасильственной смерти - это смерть добровольная, то есть самоубийство. В других случаях человек, как правило, отчаянно не хочет умирать. С другой стороны, смерть, полученная в борьбе выглядит достойнее, чем смерть в период полной утраты личночтной аутентичности, старческого полуживотного состояния и маразма. Не случайно средневековые викинги, попав в плен к врагам, просили как о последней милости дать им возможность погибнуть сражаясь с оружием в руках, чтобы, когда их пронзят мечом, в последний раз ьвыкрикнуть в небо имя своего Бога Одина. В данном случае я рассматриваю фанатизм не столько как этическую, сколько как эстетическую категорию, не имеющую ничего общего с политикой. И, вслед за Высоцким, прихожу к выводу о том, что "так лучше, чем от водки и от простуд". Конечно, на этот счёт могут быть самые разные точки зрения, но, безусловно, женщины по самой своей природе далеки от харизмы воинской доблести и прямого действия - и это в порядке вещей, потому что мужчина - воин, а женщина - хранительница очага.