Я мысленно с другими не бывал, Я плоть не разменял на их постели. Искал, нашел, практически терял Всего одну. Когда мы еле-еле Опять искали силы, чтоб простить, Сорваться было просто и ненужно. Хотели - да, но не могли любить, Чтобы на самом деле, чтобы дружно. Пусть голос мой сей сотрясает зал, Что все не так, как выглядит на деле: Я ни с одной и в мыслях не бывал, И плоть не разменял на их постели. Я мысленно с другими не бывал, Они отвратны мне, они не стоят Того, чтобы я годы променял На чуждые моим копытам стойла. Все слишком просто: мне хотелось пить, Я жажду не вином, водой простою, А если так, то почему мне быть С какими-то, а не моей одною?! Всю жизнь ей посвятить, как и желал, Крича одно в жару, в разгар метели: Я ни с одной и в мыслях не бывал, И плоть не разменял на их постели. (004.001.013)

Сентябрь. Солнце. Ветер и трава. И жил смеясь и делал все "да, ладно", А там, где он писал свои слова, Я черным вывел ленту аккуратно. Над каждой буквой слезы и тошнит, Один вопрос: "А что же дальше будет?", Холодный, синий под мостом лежит, А я все верю, встанет, да пошутит! И снова рассмеется как всегда, Обнимет, извинится, будет рядом, Но мертвая, жестокая вода Застыла навсегда холодным взглядом. А мы всё верим, память бережем, Ты жив, Аветис, ты нас не покинул! А каждый, кто пока еще живем, Вместо тебя и за тебя бы сгинул. (013.009.012)

Не стало сына, брата, пацана, Не стало счастья в юном, хрупком теле. Горька слеза, гнетуща тишина, Не радует ничто, на самом деле. Приятель, друг, улыбка и задор, Все лучшее в едином человеке, Не верится всем нам до этих пор, Что он ушел, что заблудился в веке. Он наверху, велик его полет, И каждый знает, верно каждый знает, Он Ангел, он удачу бережет И каждого из нас оберегает. (013.009.012)

Глава 1 1 У дома он сидел, хлебнув из чаши, Дед Серафим был тем, кого мы чтим, А за спиною говорили даже, Будто бы он и не был молодым. 2 Чуток ворчлив, но в общем милый дед, С Федор Михалычем в родстве стоял не кровном. Просто с далеких, прочь ушедших лет, Еще когда юнцом служил на скотном, Сложилась дружба. Федька был петух, Все драться рвался в правду и без дела, А Богом подарённый четкий слух, Ловил и ложь, и хамство без предела. То там, то здесь, а следом грубо мстил, По правилам, конечно, без обмана, Где Серафим ему и подсобил, И кровь была, одежда была рвана, Но не побёг! Остался до конца, Стояли честь, колена не пригнули, До старика от бледного юнца Дружны всегда.

Он просто улыбнулся и погиб, Он груз для самолета, траур маме. А тот, кто бережет священный нимб, Глаза на это щурит временами. А это боль. Отчаянная боль, И в каждом человеке очень много. Чтоб соус из кроля, нам нужен кроль, А чтоб поверить в Бога, надо Бога. (026.008.012)

Я часто вспоминаю прошлый век, С теплом и грустью, горьким послевкусьем. Веселый крик свой, безмятежный бег, Когда не знаешь что и где упустим. Я часто вспоминаю прошлый век И красоту божественного свода, Я помню попрошаек и калек У церкви, и всегда у перехода. Я помню как слезится и тошнит, Когда не устают кричать и хаить, А кто ушедший век нам возвратит, Чтобы хоть что-то искренне исправить? (016-017.007.012

Асфальт в моем городе пахнет Плевками и кровью бродяг, Кто-то болеет и чахнет, А кто поспешил и учах. Сухие следы по дорогая От рвоты и прочей беды, Порожним и полным заботам Ни глубь, ни края не видны. Асфальтом по жизни и судьбам, По чьим-то белесым костям, А став светло серым и грубым, Мочою шибет по ноздрям. Жара от асфальта, как молот, Чего я грущу? Чем я рад? Без памяти мил этот город И как ненавистен асфальт... (009.006.012)

Ссылка на готовое исполнение: http://www.youtube.com/watch?v=9ggBB-a_2eA Среди прототипов, комиков и мимов, Среди тех, кто есть, и кто проходит мимо. Между месяцами и тем, что мнимо, Делаю из стали то, что завсегда ранимо. Если нет яда, я сам кладу яд, Сплющенные рюмки уже стоят в ряд. Русская рулетка – не наугад, Смысл представления, когда во всех подряд. Здесь не ошибешься, хороший вариант, Семь кругов с терпеньем о ком-то память чтят. Чтиво почитаем на пару сотен ватт, Ты хотел знать, где Ад?

Политика предательского слова Манифестаций алчного Поста, Укроет назидательным покровом В "христовые объятья" без Христа. Я трижды пробуждался этим миром Как сын его. И чист, и в неглиже, Но никогда не стану сувениром На чьем-то деревянном стеллаже. Неукротимо-грустная Россия, В тебе, как и в душе, одна беда: Надежда, что спускается Мессия В "христовые объятья" без Христа. (06.01.2012)

Законов своды, рамки моды, вокруг моральные уроды, Редки так милости природы в наш необычный век. Заполнить все пустые соты в желанном поиске свободы, И сжечь несыгранные ноты сюиты "Человек". Шагая, зная, забывая, в тугом асфальте утопая, Надежду вновь и вновь теряя, не выпустишь ты пар. Себя надеждой утешая, но в миг последний понимая, Что в теле юном пребывая, ты все же очень стар. (23.04.2011)

А кроме тебя, на свете еще есть женщины! Как память сглупила когда-то тебя запомнив. Да, я соглашусь, они, как и ты изменчивы, (Не слишком удачно даны Вам с рожденья корни). Из них почти каждая чем-то меня зацепила Как ты в свое время. Играя, довольно легко. Одна - кашеварка, другая в постеле строптива, Шестая с седьмой, могли взмахом единым, рукой Себе подчинить и тогда, уже я кашеварил. И в мыслях не смея пойти на малейший протест. Девятый любовный объект, много лет мне убавил, Без лишних усилий, с крестом погоняя на крест. А я оступался, но не прекращая движенья, Пока мною нужные не были некогда встречены. И позже я понял, то было мне, как озарение, Что кроме тебя, на свете еще есть женщины... А кроме тебя, на свете еще есть женщины! Любых возрастов, разных рас, и другой ерунды. Встречал боевых я и тех, что казались застенчивы, Но в койке скрипучей, с огнем оказались они.

Я много времени храню лепестки роз, Красивы в прошлом, о тебе память ныне. В этом есть смысл, он невелик и прост: Все горячее ране, теперь безвозвратно стынет. Только со временем почерневший бархат, Попавшись на глаза, дает немного тепла. Не грусти, и наконец перестань плакать! Улыбнись тому, что любовь и есть, и была... Да, ее меньше, но что-то точно осталось, Иначе не смогли бы продолжать общение. Мое мнение по этому поводу давно устоялось, Делать из любви дружбу - наявное извращение. Я к этому не был готов, и врядли буду, Слишком велики во мне твои занозы. Как не любить, коль во здравии и в простуде, Греюсь от писем, открыток, а лепестки розы Ногтю подобно, вонзаются в мягкие ткани. В груди, голове, следы внутри всего тела! А уж если части цветка важны, то с какой стати Из любви делать дружбу?

В то утро n-ого месяца мне очень хотелось спать, Больше никаких желаний не приходило в мутную голову. Медлительность мыслей, порой начинала пугать, И на все заставила смотреть как-то по-новому. Толи с меньшим интересом, толи со вкусом отчужденности, Да и завтрак показался не таким, как обычно. Хотя, есть вероятность, что в рассказе я допустил вольности, Что, в принципе, не присуще мне лично. День начинался более вяло, чем любой другой день. Пение птиц выглядело вынужденным и натянутым, Слово с юга шедшую, боясь грозовую тень. Глотки тихли и крылья бечевкой связаны. Издалека еле слышно доносились гулкие раскаты грома, Чай давно остыл, сигарета до фильтра истлела, Пуская последнюю ленту дыма, без прощального стона, Жизнь свернулась в ней тот час и быстро смертельно белела. Понимая, что отъезд неминуем, сердце сжалось, Закипело в сосудах и этот бег крови я слышал теперь. Огляделся, поднялся со стула, а что мне еще оставалось?

Депрессия, пустая трата силы, Весь мир - спираль, привычен поворот, Всего один, из матери в могилу, Другого не дано. На этот счет Пусты все рассужденья. Я не верю, Что есть священный Рай и грязный Ад, Не знаю, душу ждет мою потеря, Иль в теле новом буду строить град? * * * Уверен, что крепка быть может сталь, Я понимаю довод, факты, силу. И то, что бесконечная спираль, Нас всех ведет из матери в могилу. (06.04.2011)

В полоску серый плед, открыта книга, Открыта, но не тронута лежит, Тобой забыта с первого же мига. На тумбе лампа мертвенно горит, На серость бросив искаженность тени. Левей в пыли прабабушкин комод. Подобие тоски струится в вене, Подобие желаний сердце рвет. А близ комода кресло, грех не помнить, То самое, где умер по весне. Прости, любимая моя, ломать - не строить, Я еще долго буду жить в тебе. Останусь до тех пор, пока ты дышишь, Пока борясь, проходишь гряды лет. Дожди стучатся в окна и по крыше, Унылый свет, комод, тумана плед... (05-06.04.2011)

Мы не в кино, да и жизнь не на пленке, Титра не будет, забыт перевод. Здесь не получится выжить в сторонке, Кто-то тебя непременно сожрет! Выждет, задавит Вас вместе с дублером, Жалости нет в них (без смысла она). Нужно быть сильным! Сильнее законов, Чтоб прямо в небо, да чтоб ото дна. Круги прошел я и медные трубы Грыз, что есть мочи, срываясь на нет. Будь мы на пленке, я вспять повернул бы, Жизни безумной нелепый сюжет. (03.10.2011)

...Кто сказал, не помнить хватит сил? Прошлое так просто не схоронишь... Святость не вернуть, коль свят не был. Нимба не имел? Дык не уронишь... (10.10.2011)

Я ужасный хам, как люди могут находиться рядом? Из меня же грязь и брань безостановочно льется. Уже сейчас понимаю, что никогда, никогда не стану скарбом, И это я только на ранней стадии скотства... Интрига, предательство, ложь с мягкотелостью, Вот с какими качествами, мне чудесно живется. Похоть с каждым днем достигает необычайной спелости, И это я только на ранней стадии скотства. Вот скажите, остались ли в мире какие низкие вещи? Может, что-то еще в закромах найдется? Равнодушие? Хм, способен поступать куда хлеще! И это я только на ранней стадии скотства... (16.05.2011)

Любить? Тревожиться, ценить? Нечаянно поверить в чудо? Пытаться что-то воскресить, Стянув крупицы отовсюду? Или порвать, уйти, забыть, Не маясь больше образами? В один конец билет купить, С улыбкой прошептав: "черт с Вами...". (13.08.2011)

Не то, что стихи, я бы жизнь тебе всю посвятил! Отдал подчистую, себе ничего не оставив. И высек на камне слова, что ценю и ценил, Дедову любовь для внучат своих малых оставив. (22.08.2011)