Список публикаций автора « Эйла Хаос »
Выбор Джона Салеймана (2 ч.) — Последняя редакция: 12 лет назад
Было интересно, что эта странная душа понимала под термином "свобода".
Увидев, как ангел спокоен, Эмма крепко задумалась над словами Сказочницы. Она не выглядела лгуньей, и сама девочка понимала, что изменилась за то короткое время, что провела с Инком. Она стала спокойнее переносить страх, и когда Инк набросился на Сказочницу, она впервые не сжалась в комочек, как это делала обычно. В душе её шевелились сомнения.
Внезапно впереди она заметила высокое, неуклюжее тёмное здание. Именно туда и направлялся Инк. Там обитал один из странников, у которого была часть нужного Инку ключа.
Отпустив Сказочницу, он резко дёрнул за цепь, и троица снова двинулась в путь. Когда Эмма вновь посмотрела на ангела, та скорчила Инку в спину смешную рожицу...
Тяжёлая ржавая дверь нехотя поддалась напору Инка и медленно открылась. За ней оказался старый, заброшенный склад, в котором застывший, пыльный воздух недовольно зашевелился, впуская не прошенных гостей. Тут было сумрачно и тихо.
Выбор Джона Салеймана — Последняя редакция: 12 лет назад
Сюжет написан по мотивам сценария фильма
"Инк" (Ink).
(Джеймин Винанс)
Что в жизни может быть важнее многомиллиардной сделки?
Душно. Страшно душно в этом городе механических сердец. С каких пор мир стал казаться кучей мёртвых, размалёванных коробок? Джон богат и вполне успешен. Он талантлив. И даже, чёрт побери, вполне симпатичен. "Что с тобой случилось?" - промелькнула у него в голове мысль. Он не заметил её. Он спешил к своей машине, будучи в бешенстве. Всё катилось в пропасть. Джон ненавидел этих людей. Ненавидел безразличие в их глазах, лицемерные улыбки. Ненавидел душное солнце, которое нещадно жарило его голову. А ещё так душно. Невыносимо душно. Настолько, что ему хотелось снять с себя это тело, как дешёвую одежду и убежать.
Так что в жизни может быть важнее этой сделки? По мнению Джона - ничего...
И он, наверное, прав? Во всяком случае, так он решил для себя.
Прахом станет прах — Последняя редакция: 13 лет назад
Среди людей пространственно мелькает тень.
Слова и мысли - всё смешалось в адовом котле безумных глав...
И кто-то мнит себя поэтом, кто-то критиком,
Везде крикливо, горделиво реет "Я" в бесчисленном количестве людей.
Но всё пустое в этом балагане. И нету даже "Я"...
Есть только тень - безбренная, пустая,
Что бродит средь безумцев и вздыхает,
Как призрак позабытого и вечного тепла,
Что кто-то Истиной лукаво называет, а кто-то совестью...
Поверьте, господа.
Никто из тех безумцев ведь не знает
Ни что такое "я", ни что такое слово.
А всё туда же - слепо повторяют
Слова великих, мня, что что-то понимают!
О, суета сует. И прахом будет прах!
Их что-то тащит выражать себя в стихах, картинах, прозе...
А всё это ничто. Лишь атомная пыль.
Их тащит пламя безысходности и жажада Понимать.
И это пламя все зовут талантом. А выше им не прыгнуть!
Эка гадость... Им не вдомёк, что эволюция таланта
Ведёт не к старости и гибели. К Голгофе и бессмертию ведёт...
К тому, что невозможным называют.
Антиреальность — Последняя редакция: 13 лет назад
(Прочти эту книгу тот, кто умеет
Мечтать)
Книга 1
Шёпот звёзд пронизывал всё моё существо...
Слов в этом шёпоте я не различала. Вероятно, что их и не было... и шёпот создавался вовсе не словами. Поэтому пытаться различить слова в этом хаосе я не пыталась. Стоило мне расслабиться и позволить шёпоту свободнее проникать в меня, как всё изменилось. Вообще всё. Начать с того, что я стала слышать бесконечные, разнообразные имправизационные переливы музыки. Эта музыка состояла из миллиардов голосов, поступков, мыслей, чувств... И она пересекалась во мне. Она была мной.
Некоторое время я слушала.
И каждый голос мне был знаком.
И адская мука звучала в этой опере, так как в ней не было ничего живого. Так как эту музыку воспроизводили те, кто пребывают в смерти, но пытаются научиться жить.
По началу я попросту боялась открыть глаза, ведь была убеждена в том, что нахожусь в аду. Правда, при этом я не ощущала себя кем-то, кто где-то находится.
Отрывок второй (из рукописи "Сны") — Последняя редакция: 13 лет назад
To me you’ll be forever
Sacred
I’m dying but I know
Our love will live
Your hand above like a dove
Over me
Remember
To me you’ll be forever
Sacred
(Bill Kaulitz)
***
Все события являются вымыслом автора.
Использованы лишь имена и фамилии реальных людей, как прототипы
литературных героев. Характеры реальных личностей изменены намеренно.
С чего всё началось…
Всё, что у него оставалось настоящего - сны. Он очень любил спать. Было жаль лишь только, что спать удавалось так редко. Чтож, он сам выбрал свой путь...
Этот отель был не похож на другие. Больше простоты и тесноты, больше уюта. Не снимая солнцезащитных очков, Билл зашторил окна - ему не нужно сейчас внимание. Только не сейчас. Перелёт прошёл слегка тревожно, но почти незаметно. Свою неприязнь к самолётам ему пришлось долго и упорно душить на протяжении нескольких лет. Хорошо ещё, что ему удаётся засыпать в самолёте. Билл нахмурился, вспоминая последний сон. Он медленно снял очки и потянулся за тонкой чёрной тетрадью.
Отрывок первый (из рукописи "Одержимая") — Последняя редакция: 13 лет назад
По утрам в квартире всегда холодно. Этот холод невольно стал частью моей жизни. Возможно, не только моей... Ведь этот холод, похожий на колючие объятия реальности, знаком всем. Часов шесть утра. Конец осени - месяц ноябрь. За окном темно, как ночью, и от этого ощущение утра ещё более паршивое. В комнате, конечно, темно. Только уличный фонарь светит через тёмную занавеску и падает сумрачным одеялом на кровать. Там ещё спит моя сестра. Сердце стукнуло... Я слышала, как она сопит рядом со мной. У спящих людей интересные лица. Я люблю спящих именно за то, что их лица не лгут, а по их закрытым глазам можно прочесть больше, чем по открытым...Машинально свешиваю ноги с постели. Ноги коснулись холодного пола. Ковра в квартире нет. И не появится - я знаю точно. Дверь из комнаты - мой злейший враг по утрам. Она открывается, только если хорошенько помочь рукам плечём.