Кто вернёт мне мою потерю, Тень мою, что ушла за тобой? Ах, те дни, как урчащие звери, Молодеют зелёной травой. Скоро мы, малыши-лилипуты, на ореховой скорлупе, возвращая года и минуты, поплывем сквозь круги на воде. Будет кровь, как в младенческих снах, Словно щёки вишен красна. Сталь грозы окажется снова одуванчиком белоголовым. Слёз раскаты, как горные камни, Изумрудными станут жуками. Друг за дружкой, качаясь волнами, уплывем незаметно в забвенье, лишь заплачут горько над нами на земле наши жалкие тени. 16.01.1942 Перевод с польского. Текст оригинала: http://wilk.wpk.p.lodz.pl/~whatfor/baczyn.htm

* * * Не знаю, руки слепца и рожки улитки, Касаясь предметов, чувствуют то же, что я, Когда пальцы в кулак сжимаю в попытке Ощутить быстротечную плотность форм бытия. Не знаю, какое вращение атомов и электронов Канатами нервов колышет колокол-звон, отлитый из звезд, из печали, из птичьих полетов, Из моря спокойствия. Я – сердце его. 1948 Перевод с польского

Березы как следы летящих звезд. Тьма вполукруг истыкана гвоздями Крестов белесых. Быстрокрылый лес летит во мраке без конца и края И бьет хребтом о твердь тугую туч, гнетущих взгляд своими плоскостями. Лишь голос сонной иволги звучит, о солнечных лучах напоминая. Под пламенем навек умолкший хор. Одна лишь только глина не забыла Подземные черты угасших губ. Медь с мятой прорастает на могилах. Цветы возносят равнодушный взор над оболочками ничьими уж давно. Куда ни ступишь – всюду смерть. И тьма. Не знаю я, за что мне жить дано… 1947 Перевод с польского. Текст оригинала: http://czytam.blox.pl/2006/03/Stanislaw-Lem-Cmentarz-polny.html

Улитка на тропинке лежит издыхая Если это форма то форма лихая В бескрайней вселенной улитка мало значит Нелеп и ничтожен живот её червячий А если то тварь Божия пусть Бог ей занимается Откуда знать улитке зачем пресмыкается Зачем растет травинка зачем комар летает Жесток Дух Всемогущий что нас так истязает Жесток Дух Всемогущий что нас жизни учит Зачем шмель мохнатый крыльями сýчит Треснула скорлупка слизью покрылась Страданье всякой формы совсем лишилось Белое брюшко в пламени дымится Небытие быть хочет но быть боится Если это форма будь проклят Дух небесный Высóко воспаривший над этой бездной Чёрные личинки в пламени сгорают Небытие повсюду бытие скрывает А если то тварь Божия пусть Богу стыдно станет Жесток Дух Всемогущий что брезгует нами Улитка мертвым взглядом словно совесть гложет Ну гний же – говорит мне – ведь я гнию тоже Перевод с польского

сужаются зрачки дня прикрыты ресницами елей от мысли до мысли от пня до пня ходишь во тьме еле-еле у хаты касаясь цветастым платком навеса женщина в подсолнухах бельё развешивает стадион бетонный кипит океаном рук когда гибкий бич к финишу в беге приходит по простору вод зеленому как изумруд пароход в дыму мчится к белой погоде всё всё есть на земле в больнице измятые койки пылают крапивой вслед зубастой горячке плавясь лениво над тонким как стебель столбиком чисел астрофизик гордо лик свой возвысил колотя молотком по железу в бездне небес кровельщик на небоскребе словно архангел повис всё всё есть на земле так много всё всё так мало Пер. с польского.

Небо меняется. Вечер еще не утих, ветер бессонный колышется зыбко, словно неба шатёр шелестит. Ветер – уже и не ветер – улыбка. На улице Доминиканской хоры – девушки славу поют Богородице. Им с Архидьяконской вторит скрипок печальный народец. Зданий безмолвие музыкальное натянуто тетивою на радуги дужку хрустальную у костёла над головою. И вдруг тишина зазвучала, тронута бронзовым звонким перстом. Колокол предвечерний, пролившись мощью металла, начал бить под костёльным крестом: раз – и два – и три - - - Пер. с польского.

губы то ли молчат то ли что-то бормочут невнятно погода ни к чёрту дрянная погода ноги ходят идут на дорогу туда и обратно истосковались по ним доски дубового пола осень поздняя сад опустел и поля опустели белый шёлк облаков измят грубым ветром руки в тоске по работе на стол опустились ждут инструмента а овечьи ножницы на гвозде – мудрую руку что ими разрежет дождливую серость бесцветного дня - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Пер. с польского.

я забыл о чудный август вчера словно дверь в кино открылась та пора стенка в трещинах светлее серебра голова звездой опять станет зря артиллерия из труб бетонных грянь хватит сумерки фальшивые встречать цедит мудрые слова обычный день в их ушах лишь ученик я опять в тишине стихи так сладко дрожат словно чёрный шмель в туннеле гаража до таких других времён дожить бы мне когда стал бы я винтовкой по весне Пер. с польского. Текст оригинала: http://monika.univ.gda.pl/~literat/czchwcz/034.htm

Уже и не слышно агнцев бегущих к другим рассветам ушли влажные тучи а в пустом павильоне небес опадает пыль голубая сквозь штрихи проводов как сквозь фильтр протекая сыплется полдень сухой шершавый и жёсткий над фигурками аэропланов и хладом кварталов фабричных Стоит петь ему славу будь оно нашим или заморским так прекрасно оно пронзённое вертикалями дерзкими труб заводов кирпичных а порой оно над лесами далёкими сталью звенит голубой первозданное и огромное когда наполняется дымом застыв у белого города когда знает само что оно – хлеб насущный дневной стоит петь ему славу Полдень всегда светло одинаков пополудне балки свои прогибает роняя куски штукатурки мокрой в детстве они прогибались до самой моей головы и кто-то шептал мне оттуда сынок мой Пер. с польского. Текст оригинала: http://monika.univ.gda.pl/~literat/czchwcz/010.htm

затем ли ты пепельная круговерть чтоб имя моё с гранита стереть головы головы окутаны сном чёрный козёл ведёт к заросли маков я видел в бездне скрипичной дневной застыла ласточка знаком в сгусток сплавлены тёмные тени ритмом охвачены формы и линии паркого пекла прозрачные стены пылают огнями кроваво-павлиньими золоторогие женщины вышли из моря желая утех в можжевельнике пламя вещее красное пламя шелестит на кусте до каких же ещё границ разметаться чтобы не пахли болотным гнильём вихрь пепельного танца сотри с гранита имя моё Пер. с польского. Текст оригинала: http://monika.univ.gda.pl/~literat/czchwcz/044.htm

Фелициан Фаленский (1825 –1910) * * * Ты знаешь ли страну, ту, где мороз суровый Сковал искристый снег в лучах зари багровой? Где питерских не слышно песнопений, Лишь рык медведей белых да тюленей? Ты знаешь ту страну? Ах, милая моя! Там и с тобой замёрз бы насмерть я. Ты знаешь ту страну? Там власти нет церковной: Не золото в цене там, а дрова да брёвна. Там каждый, кто с ножом, живёт, не зная лиха, Конём там служит пёс, коровой – олениха. Ты знаешь ту страну? Ах, милая моя! Там и с тобой замёрз бы насмерть я. Ты знаешь ту страну, где жизнь темна и дика, Влачит её едва чиновник-горемыка: Ни настрочить донос и ни разжиться взяткой И даже ни украсть чего-нибудь украдкой. Ты знаешь ту страну? Ах, милая моя! Там и с тобой замёрз бы насмерть я. Ты знаешь ту страну? Там жито не взрастает, Зато раздолье там для царских горностаев: Придворным – соболя с бобрами – не иначе, А фрейлинам – мягчайший пух гагачий. Ты знаешь ту страну?

Умираю за вины мои и мою невинность за нехватку, которую чувствую каждой частицей тела и каждой частицей души, за нехватку, которая меня раздирает словно газету, испещренную крикливыми, ничего не говорящими словами за возможность слиться с Безымянным, с Несловесным, Неизвестным за новый день за чудесные искушения за виды на виды за призрак реальный за точку над ы за тайну смерти в страхе, в ужасе и в поте лица за утерянные очевидности за утерянные ключи понимания с маленькой искоркой веры в то, что зерно, умирая, даёт плоды за одиночество смерти ибо каждое тело – труп ибо тяжко, ужасно и невыносимо за несчастье людей и моё, что несу на себе и в себе ибо всё это кажется сном лишь, кошмаром ибо всё это кажется только неправдой ибо всё это кажется только абсурдом ибо всё здесь ветшает, гниёт, и нет у тебя ничего постоянного кроме тоски по постоянству ибо я уже не от мира сего, а может, и не был от него никогда ибо, похоже, что нет для меня никакого спасенья ибо я не умею уже любить земною

Были такие, что рождались были такие, что умирали были и такие, которым этого было мало о феодалка владелица наших дней и ночей кладбищенская лисица питающаяся последним пОтом девица кочевников, невеста ревнующая каждого интриганка, похотливая искусительница подвальная плесень, мифический яд, древняя отравительница основательница рода борджиа, муза гетто, башня из кости ковчег из кости, врата из кости, роза из кости травестирующая ржавчина, пальма нетерпения под павлиньим огнём укрытые механизмы на полмачты приспущенный неминуемый флаг гасительница искр и морских маяков, шум глухой ты, которая повалишь и спелые колосья хлебов и прекрасное неизвестное тонких озимых кто же тебе, сумасшедшей да и только, дал в руки оружие! Пер. с польского. Текст оригинала находится здесь: http://stachura.kulturalna.com/a-4051.html

Как долго еще мне по свету скитаться? Звезда путеводная, свет моих дней, Позволь наконец с этой болью расстаться, Меня доведи до чутких дверей! Но где этот дом, как найти к нему путь? И где городок, где смогу отдохнуть? Там мост через реку и сад за рекой, Там кончится мгла, там начнется покой. Но где та река и где же тот мост? Где сад тот, где яблоня в белом растет? Там ветер бросает на землю плоды, Рука собирает их, словно цветы. Тот край где-то там, за туманною мглой, А я все иду, потерявший покой. Сбираются птицы лететь за моря, Они не блуждают нелепо, как я. Как долго еще мне по свету скитаться? Звезда путеводная, свет моих дней, Позволь наконец с этой болью расстаться, Меня доведи до чутких дверей! Пер. с польского. Текст оригинала находится здесь: http://www.poema.art.pl/site/itm_76869.html

Чистейший среди народов земли, когда судят их молний зарницы, Бездумный и хитроумный в трудах повседневных Без жалости к вдовам, к сиротам, без жалости к старцам, Из рук ребенка крадущий корочку хлеба. Жизнь в жертву приносит, дабы гнев небес на врагов накликать Плачем сирот и женщин врага поражает. Власть отдает людям с глазами золототорговцев, Позволяет возвыситься людям с совестью владельцев борделя. Лучшие из его сыновей остаются безвестны, Они являются лишь однажды, чтобы погибнуть на баррикадах. Горькие слезы этого люда обрывают песню на половине, А когда умолкает песня, громко звучат анекдоты.

Сам не пойму почему, но я верю, что я – разновидность странного зверя, не то свино-бык, не то кото-пес, вообще не из здешних мест. Вот скажем, иду под вечер с Артуром, как вдруг: луна ползет на верхотуру, Артур (он мне вроде друга) кричит: – Не смотри! – А я как белуга: лирика, лирика, чувства динамика, ангелология, даль… лирика, лирика, чувства динамика, ангелология, даль. Не удивляйтесь, милые пани, шесть лет по свету провел я в скитании, а тут и Польска и арфа эольская, чудно поёт, словно с нот: лирика, лирика, чувства динамика, ангелология, даль… лирика, лирика, чувства динамика, ангелология, даль. На похоронах моих под корнишончик пусть эпитафию мне настрОчат: Здесь лежит шут и кудесник, а внизу такой текстик: «Лирика, лирика, чувства динамика, ангелология, даль… лирика, лирика, чувства динамика, ангелология, даль»… Пер. с польского. Текст оригинала здесь: http://www.poema.art.pl/site/itm_91572.html

А ты забери меня на счастливые острова, волосы ласковым ветром, словно цветы развей, расцелуй, ты меня усыпи, убаюкай, музыкальными снами засыпь, одурмань во сне на счастливых тех островах ты меня не буди ото сна. Покажи мне бескрайние воды и тихие воды, звёзд разговоры на ветвях позволь мне услышать зелёных, множество бабочек мне покажи, их сердца объясни, обними, и по-над водами тихие мысли любовно склони. Пер. с польского.Текст оригинала здесь: http://www.poema.art.pl/site/itm_27330.html

Как-то раз комары выкомариваться стали, Как дурачился рак, будто бы они видали. Петухи от этих слов радостно запели, Сип тихонько засипел, совы осовели. Куры начали курить и завыл волчонок, Зайка заикаться стал, съёжился ежонок. Гуси бегали гуськом, слон слоняться начал. Свинка дулась индюком, а индюк свинячил. Пер. с польского. Текст оригинала: http://www.gajdaw.pl/wiersze/julian_tuwim/figielek.html