........................2.09.05 (А.Г. и П.М.) Отгорело, исчезло - развеяно. Мне женою твоей не стать. Просто сердце мое изменою Отплатило сполна за страсть. Не в другого теперь влюбленная - Разве камню дано любить? Сердце - белый лист - опаленное... Мне женою твоей не быть.

Высвободив запястье из плена наручных часов, Запивая невской водой ломти черствого хлеба, Хочу по звездам узнать основы основ (По отсутствующим, как известно, на дневном небе). Утопая сегодня там, где вчера еще было мелко, Вопроса стыдясь, у Бога прошу прощенья И спрашиваю, бросив взгляд на застывшие стрелки: «Времени сколько? Кто я? Где я? Зачем я?».

Вот перекрёсток: делит пополам, И пополам еще раз [пятый угол Реальным кажется, быть может, лишь во сне, Когда рисунок обретает формы, Которые не вспомнишь наяву] Цепочка улиц городскую плоскость. Но в мире верных линий и дорог Геометрически разумных суждено мне, По Загородному шагая вдаль [День ото дня, из года в год, возможно] От площади Владимирской, придти К Пяти Углам. Где нашей первой встрече, Крестом помеченной в сознании, не быть.

Рыжей кошкой приду на колени я, Убаюкаю песнями сладкими. Напою и дремотой осеннею, И росою, собранной с маков. У меня уговор со временем – Не грусти о часах лености: Как уснешь – колдовству вверено Будет всё сохранить в неизменности.

Ты знаешь, теперь одиночество мало пугает: И крылья, и сердце, и силы – как прежде – при мне. А чувства и голос могу я сдержать (ведь бывает, Что тянет завыть вечерами при полной луне). Любезный мой друг, уходя, обернуться не силься. Конечно, приятно, что ты не сжигаешь мосты, Но время настало, и сколько веревке ни виться… А я стану мудрой. И смелой безмерно. И ты Однажды вернешься (что тоже достаточно мило С твоей стороны; и, быть может, терпения ждать Мне хватит), но только прошествуешь мимо Меня – ведь меня будет очень непросто узнать.

Пропитаны северной солью и сталью глаза. Лети, чужеземец, в далекие теплые страны. Вечная разница в двадцать четыре часа – Где бы ты ни был – осталась она между нами. Прописаны истины: делят ли нас пояса Времени? сутки? конвертов открытые раны? …Вечная разница в двадцать четыре часа И сто четыре дороги в далекие страны.

Путник милый, странник дорогой! Мы давно – сто лет, поверь – знакомы. Сколько троп исхожено тобой – Днём ли ясным, ночью самой темной… Новый край теперь тебе открыт. Встречи нашей жду, но сердцу горько. …Как прекрасны светлые черты, Голос, взгляд, осанка, плечи…Только, Слушая как песню звук шагов, Город изучая пядь за пядью, Ты среди чужих тебе домов Мимо моего пройдешь – не глядя.

:mad: . Отчего мы сегодня не рядом? …От холода запаха осени бросило в дрожь… Примерял мой дом Запылавшее лихо огнями Окно как нелепую старую яркую брошь. Стучит по стеклу На погибель оставленным гостем Уюта, тепла и покоя лишенная ветвь. Сентябрь золу Летних дней перемешивать тростью Своей принялся – и все громче осенний напев.

Друзья – по сговору – и все в дорогу дальнюю. А мне – вязание. И, может быть, шитьё. Как настроение? Опять суицидальное? …Покинут чайки город – будет вороньё Кружить и петь, кружить и пить из Невки - Большой. И Малой – пряжей серых дней Сплетая берег правый – мой – и берег левый: На всякий случай – может, так прочней… Друзья – по сговору – собрали чемоданы. А мне – везение (и, может быть, чутьё) Глубокой ночью летней или утром рано Найти не в чуждом – в э’том городе своё.

По имени ты – Дионис, по сути – конечно, Грэй. Быть может, в моих изысканиях есть неточность. Но время настанет – и снова проверим на прочность, На верность присяге плеяды твоих кораблей. Мой берег осел и остыл; играю, в теченье дней – Холодных, простудных – безропотно сунув ноги Босые; и скоро, усталым вернувшись с дороги, Меня не узнаешь: я стала циничней и много умней.

Под плотным драпом зимнего пальто До марта сложены обветренные крылья. Шагами меряем бескрайнее плато – Заснеженное – но взлететь нет силы. Обремененное снедающей тоской, Теряет тень, утяжеляясь, тело. И так заманчиво забыться, так легко Принять забвение в песках пустыни белой. Зима 2004

Таится в вечерней прохладе полуденный зной. Растут на асфальтовой россыпи новые тени. Скрывает едва ли изящная мягкость движений Погоню неловкой, несмелой руки за рукой. Мои поцелуи обрушатся нежной волной – Как сыпется с нити, нечаянно сорванной, жемчуг… Ты так осторожно меня обнимаешь за плечи… И самою длинной тропой провожаешь домой.

Полуночное виденье безответно. Надо мной в бессонный час врачует тьма; Только, право, силится она Исцелить скорей меня – слепую – тщетно. Участь горькую приму безмолвно, смело: Мне теперь ведомой быть – и вновь, Серым облаком во мгле нахмурив бровь, В путь зовет меня румяный месяц спелый. Поводырь.

:) Вооружилась до зубов – Шарфом и шапкой – в час метели. Пятнадцать минусов. Мороз. «Хочу весну» - мой казус белли. Я в этой битве – рядовой: Не дослужить до генерала. На льдом покрытой мостовой – Мерцанье капель алых, Тревога снова, валит снег, В упор стреляет жгучий холод… Но марта ждет и ждет побед Мой оккупированный город. Зима 2004-5.

Словно заранее пахнет пожухлой листвою Город, едва протащивший размякшее тело, Солнцем пригретое, тающее [под конвоем Стай белых яхт и пернатых – не менее белых] Через границу – всего в одну ночь: широко ли? Месяц седьмой откровенно – заброшенный – злится. Август сполна порасскажет дорожных историй, Все-таки вам не один, а чуть больше [на тридцать] Дней коротать: кто с косой, кто в цветастой панаме. Время настанет, и этот уйдет – кто же спорит? Только пока белых стай не видать за домами, Город заранее пахнет пожухлой листвою.

Хорони меня; богатые хоромы Запирай на ключ; шагая налегке Проводи тропой недолгою до дома, Где ограда, медь – и на кресте Не моё как будто выведено имя: Ни к чему теперь мне стали имена, Как приданное негодное; отныне Я по-своему начну считать лета. И скажу тебе потом – издалека – Как на вкус земля: сладка или горька.

Идет на убыль светлый летний день. Моя бессонница, набрав двойную силу, Царит во мгле густой самолюбиво, И я теперь – её немая тень. Видений – вещих ли, обыденных – она, Хозяйка властная, в моем дому не примет, Призвав меня её прославить имя – И приковав бездвижно у окна.

Как по лезвию, мы - по краю. Кружит голову боль тупая. Ты умеешь летать в стае? Прыгнем - только тогда узнаем. Хватит смелости - шаг в бездну? На краю для двоих тесно. И как струны звенят нервы: Кто из нас теперь станет первым?

И., В., и др. Солнце кружИт в танце. Поэт или не поэт, Мне Ваши нужны романсы, Рифмы, мелодии, стансы, А сердце – пожалуй, нет. Небо горит цветом. Скамья на двоих – тесна? Сколько на ней летом Поэтов и не-поэтов Мои рифмовали глаза. Знаю, пьянит вечер. Только игра проста: Как ни красны речи, СкОро мои встречи Кончаются у моста.

*** А.А. А знала ли, провидица моя, Руками белыми водя по черным книгам, Что тот же невский берег, что твой сон – Столь чуткий – охранял от шалой бури, Мне станет каменной суровой колыбелью? Что ровной поступью по набережной вниз Пройду легко, и в дом забытый твой, Где откровением, что «Бог все сохраняет», Явится старый герб, ворвусь незваной гостьей, Поспешно изучив немые коридоры? Что, ветхий тронув стул, за твой я сяду стол; На постаревшее в альбоме фото сына, Тобой рожденного, взгляну на краткий миг, Не в силах разделить твою немую горечь, Безмолвной тенью павшую на стены? И торопясь оставить полусклеп Прижизненный, закрою плотно двери, Спеша, по лестнице спустившись вниз, уйду, Весенним вечером вернувшись на просторы Холодных улиц Северной Столицы? …А знала ль раньше, светлая, что мне – С недосягаемой взглянув небесной дали - Крылатая – ты продиктуешь строки, Но, почерк свой шальной не разобрав, Я все слова твои опять сменю своими…