Каждому, кто прочтет. "Любовь была бессмысленна, но придавала смысл всему остальному." (Виктор Пелевин) ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Пусть поводом будет "Лолита". Между взмахами крыльев бабочки поместился и этот безупречный роман. Набоков всегда был тонок, но кажется (мне, конечно) здесь, в виртуозности нового языка, в честности почти поэтической прозы - ему удалось исчезнуть для абсолютного стиля. Боги завистливо отдыхают, титаны вопят невразумительное, бабочка складывает крылья, а человек сидит в саду и читает, полнится смыслами и отпускает себе немножко свободы. Впервые я прочел "Ло" еще ребенком. Сейчас, спустя какие-то не такие годы, я читаю ее ежегодно, плевать, что от последнего словца падает дурацкая тень. По "Лолите" я сужу, насколько я поглупел за отчетный период. Если бы время мимикрировало под пространство, я смог бы выделить произвольную точку как центр - и это была бы "Лита". Что такое ноль? Равновесие?

да и какая, в сущности, разница, думал он, да, как же это хорошо, войти с жары в искусственную прохладу супермаркета, кожа высыхает и начинает чувствовать воздух, словно прозрачную перспективу, это как прозреть. ячейка 115, вот она. ключ. вот ключ. он аккуратно достал пакет, в котором был ТТ с полной обоймой и уже навинченным глушителем. позади него был охранник - судя по ногам и шее, борец. даг или, может, чечен. окинул его коротким, бессмысленным взглядом и с удовольствием окунулся снова в свою мобилу. хомо смартфонус. вконтакте или одноклассники. половина пользователей в соцсетях - охранники, которым нех_я делать. клиента заказала жена, она же послала супруга за мандаринами, потому что только там отсутствовали камеры, и ночью можно было тихо все сделать, так, чтобы осталось время уйти. магазин пустовал.

подумали, пожили еще. подсчитали количество зол - как всегда, оказалось два. подкинули монетку. монетка упала на пол и закатилась куда-то под диван. не полезли доставать - некогда. но стояло лето - и сходили за ромашкой, каждый - за своей. пообрывали лепестки. оказалось - сбились со счета. опять сходили. теперь у одного получилось - да, в то время как у другой - нет. он поехал на север - открывать полюс, она - в Ост-Индию, и едва там не осталась, укушенная коброй какого-то задумчивого заклинателя: казалось, он гипнотизирует не змею, а самого себя. спасли: его - со льдины, геликоптером или дельтапланом, ее - в местной амбулатории санаторного типа, преднизолоном или гидрокортизоном, причем чуть не позволила себе влюбиться в симпатичного, но крохотного сианьца, отсасывавшего яд из ее стройной ноги и забавно сплевывавшего в чашку с картинками из Бхагаватгиты; однако, устояла - пока он отлеживался с обморожениями то ли в Мурманске, то ли в Норильске, то ли вообще в Тикси. скучали - оба.

и такими были два основных жанра китайской классической поэзии - ши и ци. Ши - стихи с четырехсловной (чаще всего в дотанской поэзии) пятисловной и семисловной, с двухстрочной строфой, с цезурой в четырехсловных и пятисловных стихах после второго знака, а в семисловных - после четвертого и четырнадцатого знаков. Ши - изначальная и скучнейшая преимущественная форма, высосавшая свою сушку не так скоро, как ци, но зато - до самого последнего времени. Ци появились позднее, в танское время, приблизительно в VIII веке, и тематика их вначале ограничивалась узколобыми и блабыличными переживаниями стихотворца. Полной зрелости при частичной эксплуатации достигли они в суньском государстве, а Сунь Ши в XI веке убедился сам и зря провел вторую половину жизни, убеждая других, что стихам доступны облачные города и кратер ночного неба, ци переливается через край и скоро затопит рисовые поля.