улыбка окрасит вечер / таких удаленных комнат / мне хватит обычной речи / она будет рядом словно / стекло это слой за слоем / уложенное отчаяние / тепло на руке такое / а утром не хочешь чаю / и зонтик возьми не бойся / мы всюду пока мы живы / так жалко не будет после / ни истинной ни фальшивой / улыбка растает рано / а кажется вот дотронься / затянется наша рана / я снова приеду в гости / а может она не дышит / и мне никогда не снится / и небо гораздо выше / чем две перелетных птицы ..

Звякнувшая в отдалении ………………Чайная ложечка. Дело не в настроении. ………………Да, пожалуй. Немножечко Тертого сыра и специй. ………………От кофе мы хуже трезвых. Минутная экзистенция. ………………На улице - никого местных. Ты устала. А знаешь, простой уют ………………В конце отношений - так зд`орово! Двое у стойки поглядывают, ………………Беседуя, в нашу сторону. Еще один как бы пьяный - ………………Тоже косит под зрителя. Беретта в правом кармане; ………………Снимаю с предохранителя. Далее - моя реплика: ………………Прости, я хотел как лучше. Просто когда нет берега, ………………Плыть - только воду мучить. Кафе небрежным петитом ………………Выписано в сценарии. Твой взгляд. И два слова: Иди ты!.. ………………Встаешь и выходишь. Н`а три - и Минуты, и человека - я ………………Вечно теперь отставший. От смерти сколько ни бегай, а ………………Жизнь - никогда не наша. "Набережная Неисцелимых" - ………………Как польстил ей веселый Иосиф. Что-то откуда-то мимо ………………Никого в никуда.

Сбор из восьми трав С памяти вытер пыль. Сбор в полвосьмого утра в Тот шторм. И этот штиль. Берегу вопреки, В дрейфе. В виду огня На маяке. Ки- Ты вдалеке. Я Думаю и курю: План и эссе о нас. Сверху, отсюда, - лю- Бой путь - не адидас. Выдаст. Убьет. Съест. Сытым пойдет, зато, В тот же самый подъезд. В этом же, сука, пальто. Думаю и курю. Психоанализи. Веру и я варю. Только себе. Вблизи. Смерти, наверно, нет. Жизнь, походу, одна. И не корабль - макет Тонет, алкая дна. Вот в интернета нет Мне заказали вход. Пох; мне любой ответ - Амфетаминанекдот. Смерти, конечно, нет! Жизнь, к счастью, одна. Ждать эти тысячи лет?! Больно она бедна Видом, как кирпичом. А истекает ян- Тарностью. И, причем, Я-то, в натуре, не пьян. Факт: мне форватер ме- Темп стихизируя ля - Жаворонку на дне Неба - была земля. Ты ли туда-сюда - Я ли - отсюда - в ту Же, что и вся вода, Видимая на свету... Сбор из забыл скольких трав - Пленник под потолком. Рядом - вобла.

Выпал за горизонт янтарь свежевыпеченного хлеба. Упал и уют улиц золотом высвеченных городов. Превращения лиц подобрели. Достаточно под фиолетовым небом Немного фантазии, музыки (или немногих слов) - И запущенный двигатель вечера будет столь же ровно Работать еще двадцать восемь миллионов лет. Увозя нас все дальше. Все старое делая менее новым. Все более напоминая великий завет Не верить, что где-то есть то, что нас медленно копит. Не ставить знак минуса на продолжительно ложном лице. Запав окончательно, вечер начнет мчать, и - вечна - наступит Совсем одичавшая ночь. В официальном конце.

От двустворчатой раковины - до обезьяней ладони, От ума трилобита до глупости Суня Хо - Никаких эволюций, ступеней, сражения генов на фоне Наблюдающей самочки. Только листья легко Нарастают под тающим снегом и полой луной: Слоями, которых не стоило бы оставлять Просто так валяться. И армия, занятая войной - Разрушает саму себя. Когда гаснет последнее "блядь" - Остается немного пепла. За дело сразу берется ветер. И за несколько слов, обозначивших времени круг, Расправляется даже с тенью - представ ужаснее самой смерти... Никогда не умевшей шута отличить от слуг. Эта двадцать вторая Таро или пятая покера карта Всемогущей насмешкой вскрывает любые ходы, Но сама уязвима. За пазухой Бога, занятого азартом - Едва ли осмысленней жизни в пределах игры. И никто не сильнее редчайшего ощущения - Некоторыми небрежно упоминаемого как "дежа вю" - Что миллиона лет не бывает, время - просто эффект вращения. Жеста шулера. Выстрела в голову. Слова "люблю".

И пошел ледок. Следом мутный поток Зиму заживо поволок. На убогий убой. Неба нам с тобой Не видать сквозь такой потолок. Грязно серый cнег Грузно оземь осел. И нисколько не скроет от Обветшалых глаз Износивших нас, Как мы снова начнем строить плот. Ладно, ты весло Сквозь сие село Не носи лишний раз с собой. Покосится дед - Через двести лет Покачнет еще головой… Ты в приметы верь, Тыльным ветром дверь Хлоп! - и вынесет все мозги. Сколь ни мудр народ - А вмерзает в лед, По-любому. Фонарь не жги. Пусть рассеет зга След от сапога. В сердце загодя сбросит код. Будь ты даже мертв, Внук Мазай придет По воде. И возьмет на борт.

Сижу я в любимом дзен-до, в Нантаэ, в меду благовоний. Один день восторга - и все начинать с нуля. Не то, чтобы ум стал, как вкопанный. Но и не гонит. И все это ч`удно до чертиков. Вечер. Летит Земля. Я сижу на ней, ноги поджав, как нэцке. Тяпок - Кожу ей треплющих на огороде - пяти Головотяпствующих монахов - ритм - весь остаток Всей невозможности все это перенести С места на место. Едва просветленную жопу Я отрываю от базы - она парить Так начинает далёко отсель, что, к примеру, Европа (Спутник Юпитера) тоже по ней захандрить Запросто может. В разлуке душа никогда еще не взрослела. Зрелость - старость - и тэ - как получится - дэ. Дао днесь. Лучше так: одеялом укрою до подбородка тело, Взгляд которого вот уже час, как не здесь. Топот тяпок вдруг стих: пять монахов столпились над корчей Половинок - минуту назад одного - дождевого червя. И в молчании благоговения дзен перед тайной нечаянной порчи (Как и я - над Учителем) - душу растят, кривя.

Травы и листья слежались в подснежный запах. Древние рощи отлились в сырую нефть. Запах найти чтобы - надо быть как бы собакой. Нефть зарешают Хусейны, Обамы, едреть Остальных иже с нищими, духом блаженно отжатым. Голубь долго летел, потом плюнул и реверс врубил. Все, что плавало, выпало в некую плоскую вату И под елкой искусственной снег заменило двоим. Им до стука сердечного стало внезапно сыро, Словно тело пробила предчувствия белого дрожь: Встреча вечером, вторник-четверг, до дождя чтобы было Две минуты и стрелка с одним, на кого он похож.

Всегда в эту арку, направо и мимо будки С обычно (почти сорок лет) отсутствующей собакой. И в эту же - с хриплой (одной) - петлей - калитку В той же решетке. Нет ближе чувства, что именно так я - Вечно, как Агасфер, обречен этой луже, где две полоски Досок - все это время чертили космос. Поверх отражения. Сколько я себя помню - я помню плоский, Тусклый экран без намека на изображение. В кобальт выкрашенное небо - в нуле луны и поныне. Бывает - белым. И черным - в меркнущих многоточиях, Связанных умозрительно. Мертвая тишина, остынув, Сделалась пунктуативно верной. Очень Небрежно исполненное переиздание... Навигация не по спутнику. Многоразовость образа. Что я за персонаж, если по желанию Не могу изменить ни адрес, ни имя, ни тембр голоса?!

Мир был придуман утром, одним волшебником. Днем приходил Меркатор - но потом ушел. Правда, его проекции - как и предсказывали учебники - Подзадержались. Почти как клоуны. Тоже, в общем-то, хорошо. Бога выбрали президентом. Только вот как-то вылетело из головы - На который же срок. Причем - сразу у всех, хотя и по разным, скорее всего, причинам. Кому-то хватило легализации некоторого рода травы. Другие нашли что-то большее. Или меньшее. Женщину, там. Мужчину. Как исполнительная эманация, наш Иегова довольно быстро Чувства - особенно редкие - начал искусно делить на двоих. То есть ты как бы целишься в лицо человеку, но, сука, выстрел Откладываешь так безжалостно долго - что человек мотив Отшелушивает в оглушительной тишине: свистя. Насвистывая. Фиоритуря вскоре уже в каком-то барокко. Построив башню. Письмо настрочив. И уже почти хотя Дождаться отчета о получении. Да вот как-то в этот момент курок И устает. Караул расходится.

Бывает, случайное сочетание тысячи листьев подобно Лицу. Словно старое дерево смотрит в твое подробно Прорисованное сейчас, сегодня. Ветер, Налетев, однако, быстро лишает эти Точечные картины их кажущегося правдоподобия. Отхожу от окна. Возвращаюсь в комнату. Клаустрофобия Пока еще не открыта. Недавно числить Ветер начали. Чувства снить. Метафоры мыслить... Мнемонически подражая палочнику в перестановке Медленных лапок: silentium. В этой ленивой уловке - Двигаться pizzicato, не заметней минутной стрелки - Есть что-то от неопознанного пилотирования Летучей в ночи Тарелки.

Произведение искусства не имеет времени жизни, Не считая той половины минуты, когда Ты, улыбаясь, танцуя, скользишь по буквам, и ни Одной из них не отдаешься вся. Что да - То да - какие, к Харону, буквы, Кроме тех, в слове Да, способны создать вдвоем Переправу за текст? Может, нет. Может, да. Может, даже мог бы Знак удвоения точки - канонизировать взлом Отношения в языке. Добавив личность. Не место, но - Словоимеющую. Внутри Стихотворенности. Кровь из лаконичности, Как из вены, спуская в раковину. И запуская три 1.Строки: о двух 2.Точках, замерших рядом. 3.Взглядом - ..передавая дух..

Слагая сказание об удивительном мире, Где будни и сны растасованы по адресам, А чтобы согреться, огонь нужно где-нибудь стырить, И тело единственной сделано, как колбаса, - Аминокислотно, - я неповторимых нюансов Ручей запускаю в античный водопровод. И aqua - по акведуку - от Возрождения до декаданса - Сама притекает в раковину, пословицу, водку, рот. Я слышал, есть способ увидеть мир так, как он создан, - Мгновенным! Искусством удержанным в паузах меж Иных, Б`ольших Пауз. И что никогда не поздно - Ну, так говорят, - попытаться сменить падеж - С поверхностных отношений и рамок стола - На синтаксис воздуха в комнате, доме, Вселенной... Да ты наливай уже, хули ты смотришь, как тот - на орла. А кстати, паштет из циррозной печени, наверное, охуенный.