ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Иль не Божия днесь лепота, Ангелки с неба звезды крадут, И червонный, и черный цвета Одинаково мертвым идут. Так у Смерти украли самой Кровоточную жало-косу, Время слезы чернить суремой, Волошкам расточати красу. Ах, горят юровые клины Осиянным цветочным огнем, И бесхлебные веси красны -- По тернице со них отвернем. А и сами, Господе, в нощи Все горим под иродный трезвон, И Звезды провозвестной лучи Нам во бельмы лиет Аваддон.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Престанут рубища сочиться, Благие голуби взлетят, И нам положат не влачиться, И всех именно освятят. Мир куполам, святится Царство, Те ж голубицы на вратах Пеяют горькое мытарство Сих, кто со немостью в устах. Давно мы наги и разуты, И слезы наши днесь пиют, И звонари кровавой смуты Во колокольный пепел бьют. *** Повенчавшись со мраком пустым, Утолят наши тени печали, Поелику и старцам святым На земле ничего не прощали. Лишь хотели мы август встречать, Огнецветие яствий несметных, Всеблагими слезами венчать Краснолепость ромашек соцветных. Августовские вина еще Диаменты прельют суремою, Пепел звездный блеснет горячо На графинах с кровавой тесьмою. Как нельзя мертвых ангелов петь И живых охранителей славить, Раньше Господа туне успеть, Станем рои демонов забавить. Веселятся пускай их чреды, Слезы наши алмазные гасят, Четвергуют до новой среды, Ржою бойные тернии красят. Но кремниста и эта стезя, Тще ли ве

ЯКОВ ЕСЕПКИН НОЯБРЬ, 1980 Звезды смерти Слезы твои не собрать, Коль цветники оголились, И перед снегом опять Раны созвездий открылись. Северных ветров порыв Древние высветил выси, Золотом с чернью налив Их -- как во дни дионисий. В мороке волковский сад, Яблоконосные жерди, Там лишь яснее горят Звезды невидящей смерти. Льдом раззолочен покров Бездн, в коих ты отражалась И пред зерцалом снегов Вся, до костей обнажалась.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Много ль трачено слез на последний псалом, Кровь ушла во письмо и счернились калики, Только чезнем, Господь, за атласным столом, Отходную Твои ныне грянут музыки. Вянут наши цветы, страшно вянут оне, Белы девы влекут мертвецов ко церкови, А левконий и роз бутоньерки в огне, Василечки темней царедворной любови. Ровно лета горят доле смерти самой, Всякий точится мир доле житий бесправных, И пришли мы, Господь, каждый с нищей сумой -- Сквозь терницы узри нищебродов потравных.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Летают Божии голубки, Их осеним двумя перстами И мертвых тягостные кубки Сольем под ровными крестами. Как нечем с Господом делиться, И нечем вербницу преславить, Мы будем тихо веселиться И во спасение лукавить. И станут кровию те вина, О коих ангелы не мнили, И всякой вербы сердцевина Завьется пламенем из гнили.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Изъявляется сын чрез томительный мрак И молчит, и сбледневшие усны Открывает, а молвить не может никак, Ангелочки всегда неискусны. Ах, он хочет поведать о бедах своих, Только лиха довольно и в небе. Будем жити и кровию жаловать их, Забывать о вине и о хлебе. Окропили самих во купельной реке, Всё глядим, как сыночек играет, Предержит расписную игрушку в руке, А другою слезу вытирает. Отмахнет Михаилка алмазным копьем Изо смерти и жизнь мы искупим, И венок со чешуйных ромашек довьем, И Господний порог переступим.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Как страстная неделя темна, Огонек и в четверг не засветит, Истомила нас кровью она, И за кровь ли Христос всеответит. Свечки ясные тихо снесем Ко застолию тайному внове, И расскажем Ему обо всем, Пусть узрит ложеимных во Слове. Были чаянья наши жалки, Мы теперь обличающе ницы, И со крови лиются цветки, Ими красен лишь пламень седмицы.

ЯКОВ ЕСЕПКИН ЧЕТВЕРТЫЙ АРХАИЧЕСКИЙ ЭТЮД Вот и грянула Смерть и, Господе, люта ж, Нету жития в нас, а одно достигает И премашет косой, и восходит в кураж, В нощнозвездный Аид царичей низвергает. Не отпели еще на крестах соловьи, Наши очи темны да терницей не сбиты, Что пред нами трясет персты черны свои, Разлияши смурод, тащит чадов до свиты. Трехгрошовых страстей уподобились здесь, Тетрадрахмы равно отдали пилигримам. Ах, раек золотой в нитях сиротных весь, Новый красен был год – так восплачем по зимам. Пир юрод заказал, на потеху гостей Призвали, те макать руки в белые хлебы, Чтоб темнела круха двоеперстных костей, Дабы Ирод узрел кошель злаченой требы. Вина льют в рукава, излетают со них Утопленные в персть огнецветные вишни, Их сбирали ан свар дождалися одних, Буде чады мертвы, ихне детки всевышни. Промелькнула в толпе, но тогда не признал, Юродива одна, вот другая сгубила, Весело Рождество, сирый тать не

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Зачем долокопы готовят могилу, Без них я в земельку пуховую лягу. Возьми, Господ-Бог, покаянную силу И в душу плесни свою звездную брагу. Всё роют и роют мне ямину братья, Всё кличут кормильца вороны с погоста, И розы лелеют в росе до распятья, Ан руки прожгла родовая короста. Скорей истреби мою душу живую, А если она возжелает скитаться За гробом, тогда, яко тварь цирковую, Юлою заставь меня в смерть воплетаться. Не знали мы здесь на земле, что изгои Небесные кровушкой плачут и плачут, И в дикие маки, и в чермны левкои Стопы исколотые горестно прячут. Противится тщетно землица Отчизны, Пробьют ее глину кривыми ломами Да справят по всем развеселые тризны, Престол Твой всесветлый счернивши дымами. И я принесу Иисусу гостинец, Так много страдал Он и гвозди поныне Сидят в Его дланях – вот мальчик-с-мизинец, Пускай улыбнется распятый Твой Сыне. Пусть губ Его белых коснется веселье, С Креста низойдет Он хмельной

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Хватит злати пустым очесам, Соцветенья ночные кружат, Где темно Циминийским лесам, Наши белые кости лежат. Богоразно – полыни алкать, Запрокинуты лики иль ниц, Время в царствии мертвых искать След расписанных в кровь колесниц. Каждый был и целован, и зван, Приглашений тех сны тяжелей, Мироволен всекрылый рыдван, Днесь и девы под желчью лилей. Во серебре червленом венки Перебелят у Смерти снопы, Горечь слез соберут в туески И узрятся чрез пурпур столпы. Ах, Господь, страстотерпцы молчат, Разве ангелы знают одни, По каким целинам расточат Наших вежд золотые огни.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Огнь тепличных цветов, сих карминовых залов уют Полюбить ты смогла и не знала в безумные годы, Что гранили валькирии нашей тоски изумруд, Звезд оправы украсив им и смертоносные оды. Освященные скорбью, туда полетели они, Где умеют ценить безупречные эти размеры, Где величье двоится и комкают лед простыни Отраженья, а вечность изящные любит манеры. Но изящество стоит бессмертия, красным в желти Золотистой мелком ангелочки увеченных значат, Красоты не прощают камены, а ты их прости, Поелику со мной о гербовниках Смерти маячат. Лебедь, лебедь Стратим, ты куда улетаешь опять, В небесах догонять нынче светлых цветочников туне, Сколь двоиться преложно и Леты оплаканной вспять По две те не бегут мировольные волны в июне. Свечки рано сдвигать, паки рано венцы выносить Из келейной аромы, серебро, зри, воры считают, Буде Господа звать и цветки меловые косить Нам нельзя, пусть сейчас книги жизни царевны листают. Все оцв

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Вторник, Господе свят, встретить некого нам, А ведь встретили дев, паче те умолили, Нежли Сын Твой измолк, их провести к стогнам, Со каких можно зреть божевольные шпили. Разве шпили вотще наливались в смерти Острой чернью с крухой и кровавой терницей, Дабы бляди могли двоеперстно пройти Ко Его алтарю и возвиться с зегзицей. Нет же, нет, чермна персть равнодушна к такой Белланитной красе, не познавшей любови, Се преложит Христос, как дадут упокой Невенечной главе в оберегах из крови.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Нам явится Христос невенечный, Благодарность лияши Кресту, Всяк теперь и больной, и калечный, Зреть нельзя этих ран черноту. Что внимали святые уроки, Доставали серебро в крови – Преложились бытийные сроки, А венчание паче любви. Не суди нас, Господь, за веночки, За мерцанье чрез синь багреца, Раскровавые смерть-василечки Для Его упасенны венца.

ЯКОВ ЕСЕПКИН ПАСТЕЛЬ Египетская цедра над метелью Сменилась топким цеженным огнем, И жалованный снег предстал купелью, И слух потряс Зевес, рассеяв гром. В цезийское пространство ход отверст, Искрится фиолетом чермный перст Антихриста, но вечно существует В природе роковая правота, А днесь ее вместилище пустует, В каноне солнце Божия перста. Елику смерть о черном балахоне Куражится, поклоны бьет, вино Из сребренных куфелей (на агоне Убийц холодных, прошлое темно Каких, летучих ангелов отмщенья, Заказчиков расплаты, иродных Мелированных ведем, обольщенья Не ведавших иного и родных Отцов невинных мальчиков кровавых, Царевичей всеугличских, царей Развенчанных в миру и величавых, Помазанных их дочек, пастырей Грассирующих преданных урочно, Без серебра алкавших крови их, Алмазных донн и панночек, бессрочно Почивших в Малороссии, благих Когда-то, ныне желтыми клыками Украшенных садовников, хламид Носителей колпач