ЯКОВ ЕСЕПКИН ЧЕТВЕРТЫЙ АРХАИЧЕСКИЙ ЭТЮД Вот и грянула Смерть и, Господе, люта ж, Нету жития в нас, а одно достигает И премашет косой, и восходит в кураж, В нощнозвездный Аид царичей низвергает. Не отпели еще на крестах соловьи, Наши очи темны да терницей не сбиты, Что пред нами трясет персты черны свои, Разлияши смурод, тащит чадов до свиты. Трехгрошовых страстей уподобились здесь, Тетрадрахмы равно отдали пилигримам. Ах, раек золотой в нитях сиротных весь, Новый красен был год – так восплачем по зимам. Пир юрод заказал, на потеху гостей Призвали, те макать руки в белые хлебы, Чтоб темнела круха двоеперстных костей, Дабы Ирод узрел кошель злаченой требы. Вина льют в рукава, излетают со них Утопленные в персть огнецветные вишни, Их сбирали ан свар дождалися одних, Буде чады мертвы, ихне детки всевышни. Промелькнула в толпе, но тогда не признал, Юродива одна, вот другая сгубила, Весело Рождество, сирый тать не шмонал, А юродная дщерь нимб Твой, Господе, сбила. Ангелки, ангелки, деревянные ж вы И наверно и в сне от нея не спасете, Всеиные глушцы-ангелочки мертвы, Вот ведь как без рожков агнцев Божьих пасете. Ни любови алкать, ни взыскати зело Не придется теперь, источился тот зарев, В нищетлумных шляхах горемыков свело, Женихов и невест, в терем въехавших царев. И родных не позвать – испросити хвалы, Виждьте, матерь-отец, лепоту предеяний, Вас утешить желал: побирайте столы, Мы с Христосе несем торбы гробных даяний.