Ведь знают же люди, или хотя бы должны догадываться, элементарно, отталкиваясь от инстинкта самосохранения – девочка, пусть даже очень маленькая девочка, и пусть даже в очень плохо освещённом скверике темной ночью, но, с огромной овчаркой на повадке – не самый лучший вариант. Я шёл, устало передвигая ноги, совсем рядом, скрытый тенью кустарников, но не успел ни на что отреагировать. Честно, я не знаю, на что они рассчитывали, а может, поначалу, не разглядели собаку, в темноте, потому что, выпрыгнув из зарослей, на противоположной от меня стороне, слегка затормозили, лицезрев зверя. Впрочем, замешательство продлилось секунду – двое здоровых парней – и чего им понадобилось от девчонки, у неё, наверное, и мелочи в карманах не было – вплотную подступили к своей маленькой жертве, отбросив на асфальт две огромные черные тени под светом слабо горящих фонарей.

1. Что-бы получить спецодежду, молодым геологам пришлось добираться до кирпично-красного здания ДШСС. Морозное утро, затерявшееся в декабрьских сумраках великой Полярной ночи, щи пало небритые лица и шершавую кожу безалаберно открытых ладоней. Путь был неблизкий – от каменных бастионов, прорытых сваями в вечную мерзлоту, к мерцающим загадочным светом копрам стволов, ещё более гиперболических огромных по отношению к городку, от которого они были словно отделены невидимым заслоном, снежными пустырями и железной дорогой. Через множество неизвестных зданий и складов, о существовании которых никогда не заподозришь в своей жизни, однако, которые являются центром вселенной для чьей ни будь жизни на протяжении вот уже двадцати лет. После тяжёлой ночной смены два уставших человека плелись сквозь снежный ветер, навстречу бумажкам и тётенькам-кладовщицам.

«…-ну а у тебя что приключилось? – устало вздохнул Великий Герой – родители бросили одного в темном и страшном лесу? В школе ты был никому не нужным уродом и книжным червем, которого били все кому не лень? Или что-то еще более прозаическое? Великий герой, аки туша гигантского кита, выброшенного морской волной на берег, развалился на стуле, закинув ноги в грязных сапогах на стол. Он был одет в странный гибрид средневековых доспехов и келварого жилета, а на поясе висел не менее причудливый аппарат, в котором с трудом можно было угадать смесь двуручного меча с бластером. Великий герой казался смертельно уставшим. Вселенский злодей же наоборот был полон энтузиазма, его глаза горели, он скакал вокруг стола, азартно размахивая руками и плюя во все стороны. - Жалкий человечишка! Ха-ха! Тебе не понять! Никому не понять! Весь, весь мир будет лежать у моих ног, и ничто мне не помешает! Слышишь? Ничто!

«…если прислушаться, то можно услышать как где – то неподалеку стучат молоты и ломы, смачно ругаются ребята из службы Технического обеспечения и тихо гудит Основная Линия. - О, это надолго … - она морщит носик, встряхивает шикарной копной белых, как снег, волос, и откидывается назад, утопая в душистом, упругом ковре зеленой травы. Она застряла где – то по середине пути, когда наступил рассвет нового дня. Можно сказать, что ей повезло. Она могла очутиться в менее приятном месте, например на Периферии Полей Грусти. Такой как она, там бы пришлось тяжело… Но такие не верят ни в удачу, ни в судьбу, что странно при её роде занятий. Она срывает травинку, берет её в рот, закусывает губу, и мечтательно смотрит голубое, без единого облака небо. Что потеряет Мир за два часа её отсутствия? - Да вообщем – то и ничего. Она игриво смотрит на меня, наматывая на палец белоснежный локон. А затем звонко смеется, наполняя небольшую рощицу на холме звоном и эхом.