Это падение вниз. Крыльев последний взмах. Глупый, мужской каприз - То, что держал в руках, Выпустить и смотреть, Как улетает вдаль Все, что имел. Лететь, Камнем к земле. А жаль... Цену теперь узнав, Выкрикну, что есть сил: "Прости!" И уже упав Услышу: "А зачем отпустил?"

Думаю ты понимаешь, Как мне не просто живется. Думаю, ты-то все знаешь. Знаешь, как сердце не бьется. Знаешь как рвутся на части, Наши, столь крепкие души. Знаешь, как стонут от страсти. Знаешь, как глупость, все рушит. Думаешь мне не заметно? Думаешь, я столь далекий? Я ведь не зря безответно. Знаю все... Вот и жестокий...

Дыхание ровное, Пульс, как у спящего. время, условное - Ненастоящее. Сплю или кажется? Тело холодное. Что-то не пляшется В утро голодное. Мысли угрюмые, Вертятся, прячутся. Все вокруг умные, Что же им плачется? Холодно, жалобно... Серость бездомная. Мне оно надобно? Жизнь моя сонная.

Ну, вот я с ней и за руку держу, В глаза гляжу. Дрожу. Молчу. А что я ей скажу? Все как в дыму и образ исчезает. Она не знает. Тает. Я лечу. Пора прощаться - за окном светает. И снова ночь - я ожидаю встречи. Обьятья, плечи. Легче... Ложь. Все, наконец, остался незамечен. Прошли года, я снова на пороге. Вновь привели дороги. К её двери. Смотри! Мне наПлевать. Она - одна из многих.

Осень. День. Я иду и ты. -Сядем в тень? -А куда? В кусты? -Нет, скамья. Там, в тени аллей. Счастлив я - я шагаю с ней. Сели. Взгляд. И она молчит. Я так рад. А в груди стучит. -Может мы.. Может быть ко мне? -Видел сны? Расскажи их мне. Видел сон. В нем: я, ты, малыш. Плачет он. Ты над ним стоишь. Мальчик он? Или дочка? - Нет. Это сон. А малыш - рассвет. Он в слезах, В расставанья час. И в часах, Мерит счастье в нас. Странный сон. Не понятен ты. (В сердце звон Я дарю цветы) Мы сидим. Молоды, влюблены. Будто спим. Будто видим сны.

Поиск… -А знаешь, она была не так красива, как тебе показалось, - Он с усмешкой смотрел на меня. - Возможно, - я не хотел спорить, не видел в этом смысла. Она Как изначально мог бы написать я в этом абзаце, она явилась мне – во сне. Ложь. Не было сна. Не было ничего такого, что могло бы предвестить ее появление. Возможно, этого и не должно было произойти. Но так случилось. Я вообще редко пускаю события на самотек, но как говорила одна моя хорошая знакомая, мне давно следовало бы так сделать. Сделал… Кто знал, что все примет такой поворот? В общем. Она, как и любовь, появилась за спиной. Быстро проникая в мою жизнь, развивая чувство некоей индивидуальной неполноценности. Появилась неожиданно. Я стоял и курил на улице, в 3 часа ночи. Вышел просто потому, что не хотел спать. Курил, проигрывал в голове, какую-то грустную музыку, смотрел на небо. На звезды. Большая медведица, одно из немногих созвездий, которые я, да и многие другие, мог различить на ночном небе.

Словно мир, потерявшийся в холоде, Путешествуя странником памяти, Я иду по дороге несломленный, К своей тихой, застенчивой заводи. Отдыхая в морях переполненных, Изучая их взгляды просящие, Я встречаю таких же несломленных И о них говорю: "Настоящие!" И устав, опускаясь на паперти, Чтобы сердце надеждой наполнилось, Я копаюсь в потеряной памяти, И хочу, чтобы сказка исполнилась...

Наверно, одиноким лучше быть? Тогда бы, ни за что, не смог обидеть, Ту девушку, что просто мог любить, А вместо этого, стал просто ненавидеть. Я не желал такой развязки, видит Бог, Но привела меня судьба, прямой дорогой, В тот день, года, закончив диалог, Я сделал свою жизнь, вдвойне, убогой. Теперь я одинокий, как и был. Свободен, но отнюдь не силой воли. Сжигаю, что в вине не утопил, В огне, самой безумной в мире боли...

Застывшая в небе фигура Следит за бегущей толпою. Открыт магазин Ле Футура, Мечта за стеклянной стеною. Закрыты глаза новобрачных, Разбросаны, рядом, одежды. В их мыслях, как будто прозрачных, Я вижу былые надежды. Ребенок, с консервной копилкой, Старик - костыли для прохожих, Знакомая, стала подстилкой... И все повторяют: "О, Боже!" Машины сияют неоном, Кружатся огни диско-шара, Глаз Брата над сказочным домом, Хранит королей от кошмара. Танцуют, сжав зубы от злости, Те, кто... Да практически каждый, Пришедший пожить, словно в гости, В тот мир, где все стонут от жажды. И я где-то рядом рисую, Все то, что им так незнакомо. И также ночами тоскую. Я - гость, в полушаге от дома...

Снимают кино, пережившие чудо. В сюжете: "Зачем?", "Почему?" и "Откуда?". Смотрю и смеюсь, задыхаясь от злости. Бездомный хозяин - незваные гости. Статисты двулики - полно оптимизма И в клятвах Ему, и в звезде сатанизма. Есть смех идиота. Есть слезы ребенка. И звук самый лучший, и лучшая пленка. Но нету души - вне формата картина. Скорей порнофильм, из куска пластилина.

Среди веков, забытых богом, В один из ярких летний дней, В толпе, под темно синим сводом, Палач седой - казнил людей. Вот первый: мальчик. Нет, ребенок. Приказ: Лишение руки. За воровство попал бесенок, В Фемиды, острые клыки. Стоит сжав зубы. Молча плачет. Палач вздымает свой топор. Жена болеет, дети... Значит, Забыть про совести укор. Казнен. Лишь кровь вокруг полена. Топор уж чист. Толпа орет. Вновь барабан. И вот из плена, Конвой преступницу ведет. Приказом строгим: Обезглавить! Убийство мужа - тяжкий грех. Муж дворянин хотел заставить, С любимым псом лечь. Слышен смех... Палач привык. Он раб невольный, Семейной жизни и двора. И вот лишь труп лежит спокойный, После удара топора. Толпа беснуется. Безумство! Им нужно больше мертвых тел! Звучит приказ: За вольнодумство, И еще пару смертных дел. С лишением права на секундный, Взмах топора и вечный сон, К повешению приговоренный! Ведут мужчину. Слышен стон... На палача толпа взглянула, Тот покачнулся...

В который раз я снова поднимаю руки, не для того, чтоб сдаться... Чтобы жить. Так жить, как будто нету этой скуки. Так жить, чтобы уметь тебя любить. Так жить, чтобы всегда с собой бороться. Так жить, чтоб не считать свои гроши. Так жить, чтоб не плевать на дно колодца другой, не изувеченой души. Так насмехаться над гремящим произволом, чтоб он исчез, чтоб испарился без следа. Так улыбаться дружеским приколам, как будто завтра исчезаю навсегда...