Что с тобою опять? Выше нос, старина! Знаю боль не унять, но ведь Жизнь – Война! Пленных здесь не берут, и решать лишь тебе: Подлым быть, словно Брут, или слечь на войне. Помни друг мой одно, что ты взыскан судьбой И тебе всё равно, что за враг пред тобой. Ты на жизненном ринге контролируй свой страх, Чтобы раундов 12 устоять на ногах. Вот и боль перестала глаза увлажнять, Но остался оскал и зверинная стать, И пусть в голосе ярость металлом звенит, Никому нет пощады, моли не моли. А потёртое седло вновь скрипит под тобой, Вороного ты шпоришь тернистой тропой, К цели мчишься упрямо, обгоняя чужих, Ты один и Боливар твой не стерпит двоих. Пусть палящий твой взгляд всех сжигает подряд, Твоим Брутов плеяд пусть он будет как яд. Прогибай ты весь мир своей волей стальной Ты – Победитель и Лидер, Вожак и Герой!

Позволь же мне любить тебя, Твой добрый и жестокий лик, Где ты любого возведя, Низвергнуть можешь в тот же миг. Позволь же мне любить тебя, Твой нищий и роскошный быт, Где люд твой, на судьбу кляня, Живёт и пашет,… но не сыт. Позволь же мне любить тебя, Твой скорбный и мятежный дух, Что стерпит всё, душой скрепя, И слова не промолвит вслух. Позволь же мне любить тебя, Твою культуру, благодать, А так же нрав твой, который я Уж предпочёл бы и не знать. Позволь же мне любить тебя, И тех, кого ты почитаешь, Которых ты боготворя, В своих объятиях удушаешь. Пусть кружит головы чужбина, Поддельным блеском нас маня, Ну что порочный край родимый, Уж не позволь мне разлюбить тебя.

Снимите маски господа, не лицемерьте, Что Жизнь игра мы знаем все, но вы поверьте, Лишь тот игрок в нём побеждает всё равно, Кто до конца сумел сберечь своё лицо. Кто не согнулся в три погибли пред судьбою, Кто соблюдал всегда священные устои, И с честью муки танталовы пройдя, На алтарь свободы пожертвовал себя. А маскарад идёт, увы, уже давно, Мы мерим маски, выглядя комильфо, И всёж не в силах признать нам это вслух, Как слаб, беспомощен наш скорбный дух. О, эта вера в иллюзию несокрушима! Душа под маской сильна, неустрашима, И лишь завидя свой эшафот вдали, Мы лица истинные обнажаем вдруг свои.

речь короля Леонида перед боем (греко-персидская битва при Фермопилах, сентябрь 480 до н.э.) Пускай нас триста… каждому всего по сотне! Но умирать не сметь, покуда жив твой сотый! Умрёшь, велю вернуться из Преисподней, Чтобы забрал с собою свою сотню.

Ну и что, что не русский, не славянской крови? Ведь от этого к Пушкину меньше не станет любви. Я от пули Дантеса сто раз умирать, И поэта от строк вновь готов оживать. Ну и что, что не немец, не германской крови? Чтобы Гёте любить мне не нужны словари. Пусть этот народ мне чужд и далёк, Но я «Фауст» «глотаю», «пьянею» от строк, Ну и что, что рождён я не в Британской земле? Я Шекспира читаю на его языке, И как Гамлет его, не могу я решить, Быть мне русским, иль немцем… иль вовсе не быть! Ну и что? Преклоняюсь я перед Абаем. Пусть в землю казахскую ещё не ступал я, Пусть в степях её не мчался, пришпорив мустанг, Но творение Абая для меня – Казахстан. Ну и что? Каруселем мне голову кружит, То дурманят меня, то уроком мне служат «Хамса» Навои – поэзии рай, И Омара Хайяма восточный рубай. Я боюсь умереть, не познав красоты, Той, что скрыта меж слов и меж каждой строки, Знать судьба уж такая, и другой не дано, Так что вновь вопрошаю я - «Ну и что?».

Мои стихи. Зачем я их пишу? Я ведь не Пушкин, я всё же не могу, Писать, как он, в свои 15 лет. Но вот слова сплетаются во мне, И падают на чистые листы бумаг, И я опять погружён в себе, И опять, своей душе я «раб». И я пишу, пишу свою судьбу, Пишу тот миг, в котором я живу. Пишу свою душевную мольбу, А не писать, я просто не могу. Да, может быть, никто и не заметит, Что был «романтик», когда-то молодой, Мне просто хочется, чтоб на этом свете, Остался «след», сделанное мной. О, как велик, мир Произведений, И как похож он на океан, А «след» мой этот, делавший всю жизнь, Наверное, каплей оказался там… 07.12.1994

Ему знаком свет этих глаз, Что блещут на него глядя, И вновь не может он сказать «Я не люблю тебя» И манит снова за собой Её наивные слова, Опять не в силе он сказать: «Я не люблю тебя». Он сердце бережёт её, Как друга искренно любя, Ну как же может он сказать: «Я не люблю тебя». Она всё знает, а он горит, Она всё ждёт, а он молчит, Бесцельно мучает себя, «Я не люблю тебя». Ну почему ты не поймёшь? Ну почему грустишь всегда? Любовь свою ты ещё найдёшь, А я же… я не люблю тебя. Ты подожди, твой принц придёт. И он, в глаза твои глядя, Тебе тихонько прошепнёт: «Я люблю тебя!»

Человек идёт в пустыне. Заблудился. Хочет пить. Солнце, жажда… Но стремленье, Лишь стремленье: - Хочет жить! Караван далёк. И где же Воду он возьмёт, скажи? Третий день идёт с надеждой, А в глазах всё миражи. То река в песках струится, То фонтан течёт вдали, Человек к нему стремится, А ведь это миражи. Вот опять ему чудится Золотистый родничок И желание: напиться, Сделать лишь один глоток. Он бежит и наступает раскаленные пески, Воду, видя, забывает боли страшные свои. Подбежал. Сел на колени И глазам не верит он: «Что же это? Не мираж ли? Или просто чудный сон. Если это было мираж, То давно исчез бы он. Вроде я не сплю сейчас Значит это и не сон! Что бы ни было за чудо, Ведь сейчас он предо мной». Только руку протянул он, Вдруг услышал он: «Постой!» И не ведомо откуда, Голос зазвенел в песках. Странник замер.

Доктор, я болею. Помогите мне. Вы в полне здоровы, я Вас осмотрел. Доктор, я болею. Боль в моей душе. Да, но ошибиться я бы не хотел. Доктор, помогите, умираю я. Пульс, давление, сердце в норме. Почему мне больно доктор? Вы здоровы, верьте мне. Что со мной творится, доктор? Что же душит так? По ночам кошмар мне снится, А в глазах темно и мрак. Я тону, как в океане.

Быть хладнокровным как палач, Держать в руках бразды правления, Ни женский крик, ни детский плач, Не поколебят принять решение. Закон суров, но справедлив, И милосердие не панацея. И каждый раз сдавив курок, Вновь вспоминаю об отце я. Плебей покорен, пусть скалится он в спину, Пусть рвёт и метит, но всёже ни почём Ведь кончит он сегодня гильотиной Коль прорубаю путь отцовским я мечом. Сегодня я сжигаю все мосты. Сегодня я переродился вновь. Ва-банк сегодня ставлю все мечты. Прольётся дескать сегодня чья-то кровь. Кита завидя коварные касатки, Как волков стая матёрых, но морских, Забыв закон, забыв её порядки, Сегодня первым кит нападёт на них. Не будет больше предложен паритет, Не будет ни страдании на Голгофе, На иллюзорный мир прольём мы свет, Сегодня день расплаты всех долгов. Быть может битва эта и есть мой Ватерлоо И Старой Гвардии не станет в одночасье, Но я вторю себе каждый раз одно: «Иль я добьюсь, иль я умру за Счастье!»

Я понимал, я знал, что я теряю, Любовь тебя, по капелькам, сейчас, Юный взгляд твой, мне душу всю терзает, Большой пожар – любви, теперь уже погас. Ловлю твой взгляд, я в них ищу ответ, Юных чувств пылающих сердец, Твой голос нежный, нежные глаза, Её теперь не встречу никогда. Будь это сном, тогда б наверно я, Я просыпаться не стал бы никогда.

Не кричи, мне плевать на твой гонор Пусть ты зол и силён – всё равно Нам ведь в жизни в этом позорном Вместе жить всё равно не дано. Иль я стану тебя впереди, Миллион за собой поведу, Иль подкравшись ко мне позади Нож вонзишь. Я тихо умру. Не жалею я прожитых дней, Лишь жалею те, что проживу Иль убьёшь ты меня поскорей, Иль систему я разрушу твою. Ведь такие как я они будут Ты убьешь – родится другой. И другой тебя также осудит. И другой сразится с тобой. Я не верю тому что я слышу, Я не верю что тычут в лицо, Правда скрыта, мы ложью дышим, Загляни же ты в сердце своё. Мир иной, не такой как за окнами. Мир иной, а не то, что ты слышишь. Среди всей этой мрази и догмами Вряд ли истину верную сыщешь Нету Бога давно в небесах, Они и небо смогли засорить. Бог укрылся в наших сердцах, Так не дай им твоё сердце покорить.

Что, опять потерял ты надежду? И устал от безжалостных дней? Сбрось усталость с себя, как одежду, И скажи что теперь ты сильней. И наплюнь наконец ты на жизнь, Что была у тебя до сих пор. Встань! Улыбнись же парнишка, Ведь судьба… это лишь вздор! Ты – хозяин, что бы там ни было. Твой лишь голос решает судьбу: Иль урвёшь у фортуны ты жирное, Иль вздохнёшь, проклиная судьбу. Куй хозяин судьбу свою заново, Куй её пока горячо, Ты кузнец – это ведь главное, Только лишь трусам ковать не дано. Ты скажи своё слово в этой жизни, Сделай так, чтоб услышали тебя. И заставь, чтоб считались с тобою И боялись уже жить без тебя.

Ты знаешь, чем я грезил с юных лет, Что неимоверно важным я считал, Ведь ничего важней на свете нет, Чем достигать того, о чём мечтал. Мы все идём извилистым путём, Которые мы выбираем сами, Не понимая, куда нас занесёт Судьба, в погоне за детскими мечтами. Поток секунд, минут, часов и лет, Времени уносит колесница И в ритме бешенном, лишь улучив момент, Молю тебя: «Дай сил не оступится». Я не привык примерять венок Терновый ваш, что подают мне фурий. И если даже на время я умолк, То это лишь затишье перед бурей. Отрадно то, что всё в моих руках И я сильней, чем на первый взгляд кажусь, Отдай мне всё, что в моих мечтах, На меньшее я вряд ли соглашусь Превратности судьбы… не всё так прост, К мечтам шагать сквозь тысячи огней. С оскалом неким, их вызову на помост, Коль не убьют, то сделают сильней. Будь ты плебей, патриций иль просто раб, Не стань слепым лишь орудием судьбы, Урви своё заветное из коварных лап, Хватай натруженной рукой свои мечты. Путь к звёздам лишь через тернии,