Сидела Баба Янга*, на пороге избы своей, отдыхала. Да прилетела сорока-белобока. Она и принесла новость, про дитя человеческое. Взяла бабушка клюку свою и отправилась вслед за вестницей. Шла не спеша, да лес оглядывала: всё ли ладно. Белки суетились, перескакивая с ветки на ветку, сопровождая её. Вот и леший вышел на встречу. - Получила, значит, весточку, старая… - проскрипел он. - Получила, а ты всё скрипишь… Веди, показывай, находку-то свою… - ответила Баба Янга. Леший по одному ему ведомым тропинкам привёл её к многовековым соснам. Здесь, в дупле, и лежал свёрток с дитём. Взяла бабка дитя на руки, а оно к ней ручонки тянет и улыбается. Волосики тёмные вьются, глазёнки любопытством горят. Дитя оказалось девочкой, вот и назвала её бабка Марией, Марьюшкой, что значит - хранительница священных знаний ариев… Росла Марьюшка, а Баба Янга с малых лет её обучала.

У Бога нет времени. Бог обитает в Вечности, но время обитает в Боге. Время началось в Боге и закончится в нем. Прошлое, настоящее и будущее для него сосредоточены в одной точке, он видит конец и начало одним взглядом. Бог-Творец сам пишет книгу Бытия, импровизируя. Он Альфа и Омега, он сам начало и конец всего сущего. Творец-конструктор сидел у пульта и размышлял. Наконец, он нажал на мигающую зеленую кнопку. «Опять, ничего нового: локальные войны, где-то засуха, где-то наводнение, где-то свержение власти и гражданская война, и брат идёт на брата… - продолжал он свои размышления. – А ведь, в самом начале, всё было не так… Я создавал этот мир с любовью» … На Творца вновь нахлынули воспоминания. Он вспомнил первый урок моделирования.

Жизнь, есть жизнь. И она не стоит на месте. Что-то неуловимо и постоянно меняется по мере того, как мы идём вперёд. Одно лишь остаётся неизменным – характер. Мы приобретаем жизненный опыт, становимся мудрее, но характер и убеждения неизменны. Это та суровая нить, на которую нанизаны бусинки переживаний и испытаний, тот стержень, который не позволяет согнуться и упасть, та палочка-выручалочка, которая помогает пережить и выжить. И кто знает, где та грань, за которой душа становится чёрствой, а сердце не болит от сострадания? Как понять и оценить жизнь другого человека? И каким мерилом мерить, пройденный жизненный путь? Как ни старайся, ответа не найти… Зинка тосковала по бабушке. Казалось бы, что ей бабушка Саши? В общем-то, чужой человек… Но Зинка прикипела к ней всей душой. Вот и сейчас, стоя у неё на могилке, она рассказывала ей все новости, делилась своими переживаниями. И бабушка слышала её, она это знала.

Жизнь, есть жизнь. И она постоянно испытывает нас на прочность, ставит перед нами новые задачи и посылает новые испытания. И от того, как ты выйдешь из нового испытания, как ты усвоишь урок, зависит твой дальнейший путь. Зинка шла по своему жизненному пути, принимая правила игры, импровизируя, но, не отступая и держа удар. А жизнь предлагала ей новые условия игры и новые испытания. Отец Саши приехал в гости и рассказал о своём решении жениться. С этой женщиной, Асей, он знаком давно, и она вроде бы неплохая. Да и сколько можно одному-то маяться? Она тоже одна и замуж выйти согласна. Правда есть у неё сын, Азат, но он уже взрослый, работает и матери не помеха. - Папа, ты уверен в своём решении? – Сашин отец кивнул. – Ну, ели ты считаешь, что тебе так будет лучше, женись. - Зина, ты же видела Асю, когда вы ко мне на работу приходили. Она, правда, хорошая. - Не знаю, папа, что-то в ней есть, что меня настораживает… - Зина, ты просто её плохо знаешь.

Зинка трудилась не покладая рук. Её маленький «бизнес» раскручивался. Теперь она торговала не только по будням у метро, но и на сувенирном рынке «Вернисаж». У неё появились постоянные клиенты из Америки и Канады, которые скупали её свитера ручной работы. Кроме того она расписывала разделочные доски, продавала Палехские шкатулки и Кубачинское серебро. Саша опять остался без работы, но Зинка и ему нашла занятие. Она купила вязальную машину и научила мужа на ней вязать. Она придумывала модель, рассчитывала, а Саша вязал её на машинке. Постепенно мужу стало нравиться это занятие. Но на работу он всё-таки устроился и помогал ей в свободное время. Свекрови не нравилось их дружная работа, и она продолжала устраивать скандалы по поводу и без. А когда Зинки не было дома, она затевала с сыном разговоры об их разводе. Зинка знала об этом, но не показывала вида. В конце концов, они с Сашей решили обвенчаться.

С каждым днём становилось всё хуже. Ходили слухи, что за пределами Москвы в магазинах пусто. Теперь пусто стало и в Москве. Ввели продуктовые карточки и Зинка, с утра, вставала в очереди за продуктами. Зарплаты выплачивались нерегулярно, шли сокращения, но Саша пока работал. В ноябре Зинка сказала мужу, что нужно готовиться к похоронам. - Ну, вот опять ты чего-то придумываешь Зина. – ответил ей Саша. – И с чего ты это взяла. - Ничего я не придумываю. Я просто знаю, что где-то в середине марта твоя мать изменится, а в конце марта умрёт твоя бабушка. И хоронить её придётся нам, матери не будет дома. - Зина, может, ты ещё и точную дату назовёшь? – усмехнулся муж. - Нет, не назову, но день похорон могу описать точно. Это будет конец марта, будет ещё холодно, но день похорон будет солнечный. На деревьях набухшие почки, кое-где, проклюнутся первыми листиками.

Колесница неслась по дороге, поднимая пыль. Олеандровые и миртовые заросли не давали тени. Солнце нещадно палило, и Маи, откинувшись на подушки, полулежал в полудрёме. Вдруг кони встали, словно вкопанные. Маи чуть не выпал из колесницы от резкого толчка. Он приоткрыл глаза и недовольно крикнул вознице. - Ты соскучился по плети, немху?* - Мой господин, кони встали. Наверное, что-то испугало их на дороге… - склонившись, бормотал возница. – Я схожу, посмотрю, с вашего позволения… - он соскочил в дорожную пыль. Кони переступали с ноги на ногу, гнули шеи и, отфыркиваясь от пыли, мотали головами. - Мой господин, здесь дитя… - Принеси его мне! Возница поднёс ребёнка и с поклоном передал на руки жрецу. Малыш улыбался и таращил свои глазёнки на золотые браслеты, потом потянул к ним свои ручки. «Откуда на дороге взялся этот ребёнок? – думал жрец. – Хотя, может быть в тени зарослей олеандра, он был с матерью. Тогда где она?

Прошло две недели. Приближался праздник весны, восьмое марта. Зинка вела сына на занятия в секцию самбо, когда он вдруг остановился и сказал: - Мам, а давай заведём собаку… Ты не против? - Я не против. – ответила Зинка. – Только, Олежка, собаку нужно воспитывать, пока она маленькая, потом нужно за ней ухаживать. А какую собаку ты бы хотел? -Мам, я не знаю. Ну, наверное, как у нашей соседки, тёти Лены… - Олежек, у тёти Лены, немецкая овчарка. Это очень серьёзная собака. Её не только воспитывать, её дрессировать надо. А это занимает очень много времени. -Мам, а зачем дрессировать-то? Она и так умная… - Потому что эта порода служебных собак. Такие собаки служат в милиции, на границе. Там, где опасно. У тёти Лены, Альма, охраняет дачу, когда они уезжают отдыхать на лето. А умная она потому, что её дрессировали. Она закончила свою, собачью школу. Сын задумался, сделал несколько шагов и, опять, остановился.