Пустая комната, только он и письменный стол, на столе старая лампа и пишущая машинка, видавшая и лучшие времена. Он пишет роман, цель его жизни. Строки, казалось, возникающие не по воле его разума, а по воле дуновения ветра, теребившего листья деревьев за окном. “Клоун был не один, он собрал немало гнусных тварей вокруг себя. Все померкло перед глазами Евгении, время шло слишком быстро. Слишком быстро, чтобы понять …” Его глаза закатились открыв лишь серебряный отблеск зрачков в свете настольной лампы. Рот приоткрыт, он там, он среди них. Вот Клоун подмигивает ему, а вот и бедная девушка, обреченная на страдания, но не по его вине. “… чтобы понять, что вся ее жизнь зависит лишь от одного человека, слабого и безвольного, игрушки в руках клоуна. Сколько их предшествовало ему, сможет ли он покончить с этим кошмаром, сможет ли спасти ее?” Тень над головой сгущалась, принимая очертания уродливой, почти бесформенной головы Клоуна. Его хозяина, слуги Игната. Кто такой Игнат?

глава 2 Наступила еще одна ночь, еще одна холодная ночь на городском кладбище. Голод заставил его проснуться, голод вытащил на темные улицы спящего города, голод заставил убивать. Убивать и подносить дары своей Хозяйке. “Мать” была все еще слишком слаба для того, чтобы охотиться самостоятельно. В ту ночь, когда Максим потерял Мастера, когда он стал одним из проклятых, “Мать” потратила львиную долю накопленых сил. Теперь она чувствовала боль даже от света луны, она не могла покинуть свой склеп. Склеп превратился в ее темницу, Максим превратился в ее послушного раба. Он уже не помнил своего имени, не помнил кто он и как очутился здесь. Все, что ему надо было знать это то, что он должен служить своей Хозяйке, должен охотиться для нее, подносить ей Дары. Вот уже тридцать ночей он бесприкословно подчиняется, уже тридцать ночей он убивает невинных. Еще одно подношение было принято, до восхода солнца он не нужен Хозяйке.

Каждое утро она открывала глаза и по щекам ее текли слезы. Еще один пустой день бесцельно промчится перед ее глазами. Еще один день унизительной тяжелой работы, день всеобщего презрения, день безжалостной правды. Она была очень больна. Горб не ее спине с каждым днем становился все больше, спина болела все сильнее, лицо искажалось от этой боли, становилось похоже на страшную маску. Гримасу обезьяны из фильмов ужасов. Ей было всего двадцать семь, чувствовала она себя на все шестьдесят. У нее не было никого, кто мог бы помочь ей. Родители погибли в авиа катастрофе, бабушек и дедушек не было, а есть хотелось. С ее высшим образованием она никому не была нужна, ее не брали на работу по причине «внешних данных». Приходилось мыть полы у соседей, помогать в маленьком продуктовом магазине, который расположился на первом этаже ее дома, ее темницы. Свой дом она давно уже называла «Башней Квазимодо», пытаясь воспринимать это, как шутку.

Дима был очень напуган. Сегодня мама поведет его в этот страшный кабинет с ужасным креслом, всякими причудливыми инструментами пыток, белыми стенами и этим ужасным человеком в чистом накрахмаленном халате. Он, как обычно, улыбнется ему и скажет, что Это совсем не больно. А потом будет боль, много боли. Мать Димы была против анестезии, она считала, что анестезия может убить его. Какая чушь! Он ведь был абсолютно здоров! Занимался футболом, хорошо питался и пил эти противные лекарства. Мама все время пичкала его разного рода микстурами от кашля, гриппа, головной боли. Но у него и без них ничего не болело! Пичкать ребенка лекарствами и быть против анестезии, что за бред? Сегодня после обеда, он неотрывно следил за часами, еще целый час, целый час, чтобы переубедить ее. - Мамочка, пожалуйста!

Глава 1 - Ненавижу эту работу! Максим лгал, он любил ее. Ничто не предавало столько адреналина, ничто не могло сравниться с ней. Жизнь полная приключений, вот что он любил! Но сегодня будет действительно сложно. Это тебе не просто какой-то вампиреныш-недоучка, это «Мать»! А с ней шутки плохи. «Сколько наших полегло из-за этой твари!» Максим почувствовал, как впервые за долгие годы, с того самого момента, как Мастер нашел его, в душу вернулся Страх. Нет, он не боялся умереть. Нет смысла бояться Смерти, когда сам же на нее нарываешься каждую ночь. А тьма тем временем сгущалась, на небе загорелись первые звезды, полная луна освещала, казалось, необъятные просторы кладбища. Веяло могильным холодом, мурашки бежали по коже. Сотовый в правом кармане черного плаща забился в истошной конвульсии, его вибрация заставила Максима вздрогнуть, пробудила от тяжелых мыслей, вернула в реальность. «Скорее взять трубку пока эта тварь не проснулась!» - Да?

Он просто ненавидел свою тещу! Ну в самом деле, кто дал ей право вмешиваться в их личную жизнь? Да, конечно, ситуация была крайне неприятна. Его уволили с работы, пособия по безработице и на сигареты-то не хватает! Жена работать не может, образования нет, а мести улицы он ей никогда не позволит. Малыш хочет есть! А еще, они жили вместе с ее мамой. «Ну, ничего, я найду работу, просто небольшое затишье … все пройдет, все встанет на свои места и мы наконец-то съедем от этой старой калоши.» - Посмотрите на этого жалкого мальчишку! – лицо у Зои Максимовны было старое, щеки обвисли, в уголках рта злые, опущенные вниз складки. «Эта женщина довела до гроба своего мужа, теперь хочет довести и меня!» - Что смотришь? Да если б не Я, Вы бы сдохли с голоду! Говорила я моей Машеньке не выходить за тебя! Говорила! - Я ухожу … - он поспешно накинул пальто и обулся, - искать работу. - Да кто ж ее тебе даст, ничтожество! - Мама перестань!

«Она забилась в угол и рыдала.» (автор Небогатов Олег) Она забилась в угол и рыдала. Слезы текли у нее по щекам, падали на грудь на тоненькую розовую кофточку, оставляя на ней множество маленьких темных пятен. Еще совсем юная, Ольга была волей обстоятельств одной из тех несчастных, кого находят выброшенным на берег волнами реки Волги, не желавшей переваривать столь большое количество «подношений». В дверном проеме стоял человек крупного телосложения, в строгом костюме при галстуке и похотливо смотрел на нее своими маленькими злобными глазками на гладко выбритом лице с массивным подбородком. – Ты так и будешь препираться? – спросил он тяжелым глухим голосом с ноткой нетерпения … Это было жаркое июньское утро. Солнце горело ярко, палило нещадно, пляж у «Которосли» был заполнен людьми. Теми, кто по тем или иным причинам не мог позволить себе уехать на недельку отдохнуть и понежиться под лучами настоящего южного солнца.