У нас на корабле есть машинный отсек. Собственно, меня интересует в настоящей истории не весь отсек, а его часть: небольшая банка, в которой крутится механизм - это громадная жердь с шестерёнками на ней, очень острыми, разной величины. Между металлическими стенками банки и шестерёнками достаточно места, чтобы влез человек (мастеру важно влезть куда угодно), но делать это при запущенном двигателе строго не рекомендуется. Шестерёнки вращаются очень быстро, любое соприкосновение живого тела с ними грозит немедленным расчленением. Тем более запрещено влезать в банку двигателя во время движения корабля. Машина качается всё время, норовя сбросить человека на эту ужасную жердь. Да никто и не пытался туда забираться, и вы бы точно поняли почему, если бы увидели в живую и в рабочем состоянии всю ужасную конструкцию. Однако несколько случаев, когда человек находился в банке с включённым двигателем, на моей памяти происходило. Корабль грел свои механизмы, то и дело, включая и выключая двигатель.

История, в принципе, довольно распространенная для тех лет. Когда немцы ещё подходили к городу, то недвусмысленно предупреждали: «Всех евреев будем убивать! Всех коммунистов будем убивать!». Но вот ведь подлая душонка российского начальника – даже под страхом смерти нежелание расстаться с жирным местом. Говорили местные партийцы всем вокруг да себе самим, мол, немец не придёт, мол, Красная Армия всех сильней. Говорили, да и убедили самих себя в непобедимости Красной Армии. Только немца убедить не удалось, и разубедить его в целесообразности захвата города тоже. Да и Красную Армию не удалось убедить, потому оставила она город с начальниками, многие из которых, не скрою, были евреями. И смотрят они – немец на подходе, да лучшие войска, отборные да элитные. Что они сделали? Да собрали по школам подростков двенадцати-четырнадцати лет, всучили им по одной винтовке на пятерых и отправили защищать город.

Недавно был праздник Вербного Воскресения. Хороший такой, тёплый денёк. Я сидел на балкончике, покуривал трубочку и смотрел вниз на прохожих. Там как раз дорога от магазина, продающего пиво горожанам, до стихийного парка у реки. И народ, наломавши веток, затарившись пивом, шёл отдыхать «на природу» дружными компаниями и в одиночку, чтобы нагадить, набросать пластика, наплевать – отдохнуть, короче говоря. Некоторые были уже с букетами из живых ветвей, а некоторые обдирали бедные деревья по пути. Райончик мой ещё молод, так что не успел обрасти деревьями в достаточном для комфортной жизни человека объёме. И каждый раз, при виде варварства, сердце моё содрогалось. И вдруг что-то повернулось в моём сознании, и увидел я всё происходящее с другой стороны. Я обратил внимание на удивительную организованность, с которой эти люди зверствовали по отношению к природе, гадили на неё, а значит на самих себя. И я задал себе вопрос – почему они поступают так?