Ах, скажите что же Ныне нас тревожит, Облепила память Думу о безбрежном Счастье и великом; И пора вставать И встречать рассветы... Но в руках конверты: Письма в неизвестность. И достала честность. И обрыв над морем, В коем парус вещий: Манит к горизонту Память эту с воем Ветра бури, где ж покой... Дань где есть моменту Самой верной правды. За спиной сады Раскинулись цветные Как сны неодолимые о том, Как просторы эти памяти Донельзя болезненно родные. А над ветром вера о таком... Что и не приснится как ни крути Цветом этих снов беспечных. Почему ж вдали нет быстротечных Сполохов огня душевного и в сердце Жмет тоска приблудная и скулы Жмут и давят крик о неизбывном; Вот - просторы, парусник и солнце, То плавник ли сказочной акулы? Память в измерении ином Застигает тебя ждущего рассвет; И нет предчувствия судьбы, увы уж - нет. И мысли лезут пьяные о чем?

Икар, безветрие встречая В безбрежных думах светлых, Судьбу надежно прославляя И пламенея в беззаветных Мечтах играючи строптивых, Всесильной властию души Влекомый к небу солнцем, Задумчиво скорбел в тиши, Повернут к истине лицом. Смотрел на даль печальную Луны... ночами тайными. Тая в себе загадку чрезвычайную, Но будто бы случайными Казались мысли о бескрайнем. Он сам себе порой бывал случайным... Расправил крылья ветхие; взошел На пик любви и страсти к свету. Его пастух на склоне мертвого нашел. Икар оставил мир, пронзив мечту Своим полетом безоглядным. Таяли в пучине неба облака... И в пропасть шаг измерил вечность. Взметнувшая крыла была тверда рука. О, солнца сын! Зачем же пропасть? К чему тебе в дыму рассветов таять, В заоблачной дали души порыв искать... Миг сладостный на вечность поменять В пустотах грезя сна хмельного. Решительно объять свой ум, Что болен странною мечтой. Иного Завершения не зная для знойных дум. О, солнца отрок!

Дремотно пожевав губами И пальцем потолок объяв Движеньем волевым руки, Как будто бы глядя меж нами, Внимательно очами воссияв, Он, кажется, слегка тужил со скуки. Готова речь была сорваться с уст. Но что-то медлило внутри него И явственно глаза блестели прытью. Порыв его ума казался пуст. Лишь на секунду. Потом он выдавил "ого". И время стало его мыслей сутью. Он говорил и нам хотелось пить Его речивое столпотворенье фраз. Минуты утекали в бездны смысла. Лишь только он речами жить Так страстно и так пылко мог... но вот сейчас Вся правда сказанная им довольно кисла. Она убога и больна. Она бесцветней слез. А человек трибуны только миг Простого побужденья к истине, Который полагает все всерьез, Который знает, для чего постиг Сей труд и почесть; и шаг лепной к трибуне. И стыд.

Умирает Слово, умирает Поэзия. Разуму необходима магнезия. Отцу артефактов гнилой философии Срочно потребны вливания морфия. Разум и дух, как потребность души, Жизни потребность, аж не дыши! - Как хочется духа... и разума спелого. Порыва в бессмертие оголтелого. Бессмертия имени? Так ли ты мыслишь... Бессмертия мига, которым живешь. Поэзия верит; Слово - живое. Но в разуме... побуждение никакое. Исписаны мысли. Истрачено время. И в землю не брошено истины семя. В Землю ума, в землю грез и надежд. Мир полон огней; и сомкнутых вежд. Звезды горят? Прогорают - дотла. Только лишь вера в прибыток светла. Вера в зарю и успешный исход Мысли, которая вычернив брод Не находит путей к алтарю сути, Что за морями слезными мути. Та, что беспечной бездарностью бредит. На трон всесильной поэзии метит. Дьявол с людьми так застенчиво шутит. Твори же, поэт!

Пушкина: до строки "Увидел истину на дне." ______________________________ Издавна мудрые искали Забытых истины следов И долго, долго толковали Давнишни толки стариков. Твердили: «Истина нагая В колодезь убралась тайком» — И, дружно воду выпивая, Кричали: «Здесь ее найдем!» Но кто-то, смертных благодетель (И чуть ли не старик Силен), Их важной глупости свидетель, Водой и криком утомлен, Оставил невидимку нашу, Подумал первый о вине И, осушив до капли чашу, Увидел истину на дне. Она ему не хохотала, Не удивляла донельзя, А только медленно икала И было это... опосля Последнего глотка упитья, В котором старый ик Найдя, задумал полу челобитье, Поскольку вся ушла во пшик - В ногах ее искал, икая, Но понадеявшись на зелье, Прозрел лишь свой унюхав "бзик". И где же истина? В подполье, Видать, ушла и - не спросясь. Не истина - вино, а - горе. И нет ее в нем отродясь. Последний смысл этой песни Лишь в том, что дед Силен Пропойца знатный.

Стихотворение М.Ю. Лермонтова. После "* * *" добавлены три четверостишия - предполагаемая концовка, т.к. есть ощущение, что произведение не завершено. Любые мнения на этот счет будут рассматриваться как весьма необходимые. БАЛЛАДА Куда так проворно, жидовка младая? Час утра, ты знаешь, далек... Потише - распалась цепочка златая, И скоро спадет башмачок. Вот мост!