Дремотно пожевав губами И пальцем потолок объяв Движеньем волевым руки, Как будто бы глядя меж нами, Внимательно очами воссияв, Он, кажется, слегка тужил со скуки. Готова речь была сорваться с уст. Но что-то медлило внутри него И явственно глаза блестели прытью. Порыв его ума казался пуст. Лишь на секунду. Потом он выдавил "ого". И время стало его мыслей сутью. Он говорил и нам хотелось пить Его речивое столпотворенье фраз. Минуты утекали в бездны смысла. Лишь только он речами жить Так страстно и так пылко мог... но вот сейчас Вся правда сказанная им довольно кисла. Она убога и больна. Она бесцветней слез. А человек трибуны только миг Простого побужденья к истине, Который полагает все всерьез, Который знает, для чего постиг Сей труд и почесть; и шаг лепной к трибуне. И стыд. И свежесть взгляда ввысь. Он повернется боком: пьедестал. Он поведет рукой и рухнут стены залы. И мы увидим мир - такой как есть. И мы поймем как человек этот устал Тревожить воздух грудью, ораторские скулы Подобны самодвижимым тискам, Которые сжимают свет, перетирают слово... Исчез уж потолок: сияние грядет. Но был средь нас, который не поверил всем словам... Он громче всех рукоплескал, взметая "браво" Громоподобным росчерком ума. И - вот... Умов иных круговорот. И смысл. И утеха. Очередной игрок словами - жрец успеха. Но только ветер стяг полощет знания Над головами вскинутыми к солнцу. Меж звезд брожение огней: сияет тьма. Навстречу лицам выплывает луна "я". Порок приписан благословно и младенцу. К пределу сих трудов восходит жизнь сама: И - вот, на палец нанизается и Бог. Заботлив, всенамерен, строг. Жрец истины итог свой вящий бдит; Глазами вдавливает тьму и растворяет В свете искрометном даль свершений. И ни к чему ему порок зудящих мнений. Он хочет только одного: войны умам. Потом спокойствия урочных дум. Потом земля разверзнет песть И времени шагов не счесть Ко пьедесталу пламени и рая. И лишь в себе покой итога зная, Он продолжает верить сути, Сплетая словом зрелые пути, Скорбя чуть-чуть и деланно взметая Пред очами красоты века; обличая Пороки не свершенных догм и волю, Которая ведет народ терпимый к горю, Которая изничтожает пыл свершений. Не надобно ему бездарности сомнений. Ни прошлых лет, насыщенных бравадой. Ни бестолковой сути, что мечтой Лишь кажется бездонной тла. Его слова, как прочная метла Выносят из той бездны праздник ветхий; И глаз, до истины дотошно меткий Измерит веру и покой и разум. Гной безразличия пусть выйдет сразу Из тягостных умов, сном пораженных. И - где Оратор? Лишь ворох посожженных Его истерзанных запальчиво речей: Неясный пепел ветром взятый На покой, на память гиблую, на тлен. И сам оратор своей силой утомлен. И вот - хранит земля лишь упоение сие. Слов больше нет, потуги лишь сказать. Но время лечит? Ублаготворяет разум... Несказанным скользнешь рукой по вые Чуть устало. Посмотришь вдаль: как будто мать Внимательно дитя лелеет... затменья спазм.