Я сторонник классического стиха строгой обработки, поэтому касательно Ваших рифм скажу: «Ну, батенька, зверообразные же они у Вас…». Здесь можно было бы исправить, уходя в «портрет жжот!»: В руках ты держишь моё сердце, То сердце, полное любви, Игра теней и ЖГУЧЕСТЬ ПЕРЦА На том портрете красоты. Красивый анкх к твоей груди, «АНКХ» такого слова, судя по поисковикам, нетути. Я бы однозначно поставил «хер» И, напоследок, пририсую, Красивый хер к твоей груди Здесь, PASHA, и Ваше стремление к дамскому телу, и способность мыслить оригинально, и знакомство с полотнами Пикассо-Дали, где перекручиваются части тела и соединяются друг с другом в непривычном порядке. В крайнем случае, скажете, что женщина башкирка из времён Емельки Пугачёва. Тогда башкиры носили на груди вырезанные из дерева фаллосы и ели вшей. Необразованные были совсем… Самое главное в нашем мужском бизнесе - это быть незамеченными женщинами, Ваша же, если Вы изобразите её по моему, Вас запомнит надолго. Зуб даю. А почему у Вас аж три «Z» подряд, Вы что, заикаетесь?

Здрасьте, Фани. Нравиться мне, как у Вас «элки» играют в первой части и, следовательно, соотносятся с названием стиха. Напомнило стих К. Бальмонта с искусным оформлением звукового уровня (сонорность «Л») В л а г а С лодки скользнуло весло. Ласково млеет прохлада. "Милый! Мой милый!" - Светло, Сладко от беглого взгляда. Лебедь уплыл в полумглу, Вдаль под Луною белея. Ластятся волны к веслу, Ластится к влаге лилея. Слухом невольно ловлю... Лепет зеркального лона. "Милый! Мой милый! Люблю!" - Полночь глядит с небосклона. Может, в свете Бальмонтовского, стоит подработать, получилась бы хорошая музыка, так, к примеру РаскрыЛи короткие сумерки. (отсутствие слога в стихе не чувствуется) ну и т.д. Честно, игра стоила бы свеч. Да ещё бы «эрки» по возможности убрать. А здесь отсутствие слога чётко ощущается: Меж запутанных трав покрытых росой, Может, как-то так Меж запутанных трав ЧУТЬ покрытых росой, (это то, что тут же в голову пришло, но не сомневаюсь, что есть варианты получше). Удачи, Фани. Хороший стих, мягкий.

Может мне Вас удочерить (удочертить), Джейка, как приснопамятную (уф, наконец-то применил!) саратовскую племянницу? Буду давать Вам уроки по семантике поэтического текста, сидя в буржуазном пуловере домашней вязки и в кресле-качалке. Сибирскому коту, ласково мурлычущему, будет на нас наплевать – мы будем заниматься исключительно духовным. Вечером – чай с плюшками, варенье клюквенное, разговоры за жизнь, за Сартра, за Астарту, за Фаринелли-кастрата (Farinelli il Castrato, помните наше, бодрое пионерское: «Взвейтесь, кастраты, В тёмные ночи…»?). Как Вам перспектива такого рода? Из Вашей подвязки сделаем ленту Мёбиуса, за гривой у скорпиона прыснем «Хлорофосом», будет, чем заняться, будет. Чтоб я так жил. Вы прочитали несвежую газету с отвратной философской статьёй. И в результате: Смерть восстанавливает справедливость. Умерев, мы становимся цельными Джейечка, милая не становитесь «цельной»! Кого я буду шпынять? Кто меня будет задирать? Да, научите меня корректировать прошлое и подгонять явления под время. Хочу ограбить банк и чтоб меня не нашли легавые. Оценку не ставлю – ничего в тексте не понял, но завещание исправил.

Не, Джейка, не торкает – я убеждённый кошатник.

Мы съели наш пирог, еппптать И приступили к делу сами: Из бутля пить, болты болтать, И философствовать часами.