»Не надо, Толь, а?» Автора Кольцов (сей банщик, посему под Пуизедением разместить комментарий киитцкий никак не можно). http://www.my-works.org/text_160375.html ТЕКСТ «Вспомнилось о Высоцком В поддержку идеи В.Печникова. С теченьем лет нас ветреная память Зовёт к былому взоры обратить. Иной сюжет стирается с годами, Другой... внезапно может в красках всплыть. Вот этот случай: в тихом скромном сквере, Стоит у входа в Дом культуры «Мир»: Высоцкий в бронзе - в клёшах, при гитаре, Народной славы песенный кумир. Любил театр, коней, Марину Влади. Лишь ей стихи и песни посвящал. Он видел жизнь, как чистый лист бумаги - «Цветных и чёрных...» в ней не различал. На вертикалях жил как-будто в песне. Опасность скал отвесных презирал. Букеты песен, словно «эдельвейсы», Все простодушно людям раздавал. Он не терпел нахальства, подхалимства. Не горбился в поклонах никогда. Он воспевал добро, гостеприимство, И сам гостеприимен был всегда. Не тратил времени в разборках театральных, Терпел обиды, оскорбленья, боль... Не щеголял «в кругах»... с прицелом дальним, Через плечо, в чужую глядя роль. Не «удержал коней», судьба спесива... Сорвавшись в «пропасть», (прошлой жизни грех...) Ушёл поэт, как водится, красиво. Ушёл со взлётом, вертикально вверх!» (с) ____________ «Вот этот случай: в тихом скромном сквере, Стоит у входа в Дом культуры «Мир»: Высоцкий в бронзе - в клёшах, при гитаре, Народной славы песенный кумир» -- На деле тов. главного вспоминателя уже пропесочили (хотя там и турбоотмывочный режим не поможет) http://www.my-works.org/text_160375.html Добавлю от себя, Высоцкий это не «случай», это Эпоха. Если же автор подразумевает некое былое знакомство с человеком-легендой, то все равно, обращение взора на памятник Высоцкому опять же случаем никак не является, это тогда «нечто само собой разумеющееся». Посему, автор явно позиционирует ЛГ в произведении как «случайного прохожего», что-то помнящего о поэте, барде, актере... просто большом человеке. И вот этот «случай» — проходя мимо, замечает памятник. В общем-то в данном отрывке столько «понакурочено» толкающихся смыслов, ищущих выход в объективность и полезность здравому смыслу, что описать в полноте ситуацию «случая», текстологически показать ее внутреннее дебелое (или эгоцентрично распаренное?) качество, кажется большой проблемой. Просто «белиберда» какая-то. Внимание заостряется на «случае», а погружается подошвой в абсурд, толком и не замечая сего. Вот-вот, уходит в трясину по колено уж. Основной смысл, или претензия критики в том, что касаясь графоманским писалом культурно-исторических ценностей, такие авторы уродуют будущее... или делают попытку изуродовать. Как, например, в то же стойло бездарности загоняет сам себя сей «строковержец обыкновенный»: http://www.my-works.org/note_517370.html — замахиваясь с подпрыгом аж на классику, только подпрыгнуть как следует мешает табуретка, с которой ментально не слез еще в детстве, рассказывая Деду Морозу стишок: ну... боязно как-то, опрокинуться может, а падать, наверное, больно, не совсем же он бесталанный, хоть это способен понимать. Посему, только пяточки приподымает, делая вид, что тянется на носочках, будто рост у него такой... растущий. Забавный шкет. И так вот, на табуретке и вырос. Дожил до потребности писать (это как цветы нюхать, в том смысле, что аромат перебивает иные запахи, оттого и может оному казаться, что выдыхая слог — ароматит обстановку). И как дожил, так и классика «пошатнул», память табуретки, видно, весьма жива и трепетна. А тут, бац, на глаза «Песня о Соколе»! Ну как не встрять тут в Поэзию? Встрял! Деду Морозу-то стишок от зубов отскакивал, помнит. А тут чего не позубоскалить на классика? Иронией! Ибо «Летать и ползать [Иронические стихи]» это сильно. Все-таки попытка взлететь сделана. Но снова «табуретка» мешает. Да и Дед Мороз ждет очередного куплета... — того стишка, из детства. А он уже за Классику взялся. Выдыхает миазмы. Да, не дитя уже, что понятно. Потому дыхание нечистое. А Дед Мороз тут к годам летящим, м-да, это как ни крути проблема. Хотелось как-то реализоваться, ну а кто против? Реализуйся! Нет, он, понимаете, в Классика наступил, как в болото. Напутал малость, из своей дремучей графомании в светлое и чистое наступил, и вечное. Пяткой с табуретки... Надо же... человек с юной радости новогодней, где душа пела стишком праздничным, вступил в жизнь — как в болото, мысленное, непролазное, утягивающее в муть. Прямо боязно и жить после такого: ибо вон как жизнь, бывает, поворачивает, прямо трагикомедия, но кому смех, а кому ведь и жить с этим приходится,.. только не замечается самим, насколько бессмысленно жизнь прожил. И вредно. Для окружающих. Так мало того, еще и на будущее замах: это ж... писакство, в текстах... будет пытаться осесть, застолбиться, где-то в десятилетиях и веках, на страницах виртуальных; прямо не по себе, сердце сжимается — за деток грядущего завтра... которым «случайно» такое чтиво пред очи явится. Это вам не на памятник Высоцкого глазеть! Это уж совсем иное... Или вот другой «распорядитель музы». Все тщится изобразить великое. Похвально. Только культурные ценности они на то и культурные, и на то и ценности, чтобы в веках оставаться не «залапанными» словесным проносом. «Любил театр, коней, Марину Влади. Лишь ей стихи и песни посвящал. Он видел жизнь, как чистый лист бумаги - «Цветных и чёрных...» в ней не различал». Как уже было замечено другой критикой, «ей» выглядит странно в такой смысловой подаче, потому что имеется перечисление того, что или кого любил, причем в одной куче (кто-что). И «ей»... посвящал. Притом еще «лишь». А как же «Кони привередливые»? Осиротели... Вот о том и речь, казалось бы «невинное посвящение» классику в стихах. Вглядишься лучше, а то и не стихи вроде, просто текст зарифмованный, как бы гладкий в звучании всяком, но мутный до жути. Про чистый лист бумаги, дополнительно, потому что уже сказано тут: http://www.my-works.org/note_601320.html ... Действительно, с чистого листа иногда начинают жизнь как бы заново. Так, чью же жизнь Высоцкий видел как чистый лист? Свою? Он что, постоянно спотыкался по жизни, и ему приходилось начинать жить заново, с чистого листа? Или это вообще, как полагает автор стихъЯ — было перманентное состояние у поэта? Если видеть жизнь именно как чистый лист, то это значит... быть ребенком двух-трехгодовалым, и пучить на мир глазенки удивленные. Удружили памятнику. Высоцкий в гробу перевернулся. Хотя... может правда? И смысл есть? Смотреть на мир «глазами ребенка»... Ух, сильно подали слово, браво! Смотрел на жизнь как будто в чистый лист, Чтобы вписать напевно промежутки мыслей. И день восходит к солнцу, и ум его лучист. И время памяти о нем ведь все быстрей, быстрей... Так, что ли? Теперь о «цветных и черных». Что ЭТО вообще? Дело в том, что цветное... может быть просто разношерстно и вычурно одетый в светлый летний день человек, прямо попугай с виду, и от него тень черная от жаркого солнца. Вот: цветной и черный. Отчего можно понять, что — как известно автору стихъЯ, сразу видно, что был явно знаком с поэтом, и даже близко, раз такие подробности ведает — Высоцкий не осуждал людей, что любят выпендриться. Но отчего образ в тексте... будто сам такой, «выпендрежный», изрядно вычурный в смыслах? И непонятно к чему. Потому что после «чистого листа бумаги», что наводит мысленно на детский взор, непосредственный и наивный, через тире... «неразличение цветных и черных». То есть, еще будучи ребенком, Володя как-то увидел расфуфыренного прохожего, и после сего перестал различать сие? Но почему тогда данный момент его детства транслируется в стихе на жизнь в целом? Говоря проще, возникает масса вопросов, и не дай бог, как говорится, вот это войдет в литературу, или хотя бы сделает попытку, каким-то образом внедренное в культурологические пласты мира. «На вертикалях жил как-будто в песне. Опасность скал отвесных презирал. Букеты песен, словно «эдельвейсы», Все простодушно людям раздавал». Для чего тут цветы взяты кавычками? Это плохие цветы? Они... увядшие, пахнут гнильцой цветочной? Что, в чем тут дело?? «Он не терпел нахальства, подхалимства. Не горбился в поклонах никогда. Он воспевал добро, гостеприимство, И сам гостеприимен был всегда». Здесь, в таком случае, надо бы и про добро заметить? «И добр сам, приветлив — как всегда». А то прямо чувствуется недосказанность «подозрительная». Особенно «никогда-всегда» классно рифмуется. И верно, чего бы не «рифмануть». Или там лучше «иногда» поставить? Эдакие тонкости стихотворной специфики. Потому что смысловое эхо, куда от него деться... Автору-стихоплету надо бы знать про такое. «Не тратил времени в разборках театральных, Терпел обиды, оскорбленья, боль... Не щеголял «в кругах»... с прицелом дальним, Через плечо, в чужую глядя роль». Дальний прицел через плечо... В этом есть особый колорит словесный, не иначе. Ибо здесь не ясно, через свое плечо, или через стоящего впереди? Если второе, то автор подает такое в образе, что будто бы Высоцкий не был выдающимся, он «плелся» позади... наблюдая плечо более талантливого актера? Но, — что и подмечено автором, — на чужую роль не зарился. А если то взгляд через свое плечо чуть назад, то образ тем более доставляет впечатлений, потому что тут нужно умудриться заглянуть «вдаль» (что позади), на идущих за ним... с их ролями... на которые и смотреть-то не хочется, настолько они мелки, не то что позариться. Но, примем, что все-таки взгляд вперед имеется в виду, как-то более логично, чисто по здравомыслию текстовому. Хотя и напрягает такая подача перед памятником поэту. Но, ладно, по стиху «мельтешит» то, что автор как будто бы мог знать поэта лично, и кое-какие его тайны. Только как же, все-таки, глядеть через плечо впереди стоящего (идущего) — в роль? Чужую роль... Потому что актер не пинает ее перед собой, она в нем самом, так ведь? Не чеканит ее — чтобы сзади идущему (стоящему) видеть как она подскакивает от ноги... через плечо его видеть. И делать вид, что не замечает: скачет и пусть скачет, ему «какое дело». Интересные образы стихотворной отсебятины. Но если роль в самом актере... то взгляд через плечо... А! Так, по мнению автора стихъЯ Высоцкий не смотрит же! Верно. Тогда понятно. Без возражений. Хотя, стоп. Прицел-то дальний! Или тот слишком далеко от Высоцкого, впереди? Как говорится, «отсюда не видно». Хотя плечо различается. М-да, так накуролесить в нескольких строках, это какой талант нужен! Измывательский над Музой*. Только обидно, что хвала Поэту выражена в столь низменных тонах. Прямо тень одну от классика оставил. Нехорошо. «Не «удержал коней», судьба спесива... Сорвавшись в «пропасть», (прошлой жизни грех...) Ушёл поэт, как водится, красиво. Ушёл со взлётом, вертикально вверх!» А, ну вот. Сей «поэтический куролес» еще и о прошлой жизни Высоцкого осведомлен. Магия? Буддизм? Столоверчение? Чего же натворил в той прошлой жизни Владимир Семенович? Или под «прошлой жизнью» следует понять нечто прошлое — просто нечто прошлое, что было, и стало забытым поэтом, отринутым, ибо начал «новую жизнь». Пойди разберись тут. Но, однако же, попытка автора стать для кумира «отпускающим грехи» святым старцем, несколько забавляет. Одновременно и страшит всей сущей бессмыслицей и «творческой наглостью». Далее, и последнее: текстологически «сорвавшись в пропасть» и «вертикально вверх» банально не сочетается в смысловом ракурсе. __________ * Чуть-чуть для ясности. В тексте подан образ человека смотрящего через плечо другого, что-то читающего, возможно как раз роль свою. Наверное, автору навеяло от: Я не люблю холодного цинизма, В восторженность не верю, и еще — Когда чужой мои читает письма, Заглядывая мне через плечо. И читая (через плечо, как бы незаметно-ненарочно) сей, в образе, с дальним прицелом смотрит, читая, как бы с наметкой на будущее, надеясь получить эту роль. Но, во-первых, «щеголять», быть нарочито на виду, и «тайно смотреть», как-то несовместимо. И второе, это «дальний прицел». Как-то неестественно, подглядеть в описание роли, тая надежду заполучить ее... и тут же рассчитывать на дальние перспективы? Конечно, люди бывают разные, и автор, разумеется, подчеркивает, что Высоцкому такое было чуждо и противно. Но... щеголять, подглядывать, воображать перспективы тут же, щегольски спотыкаясь от того, что приходится успевать и подглядывать... и в дальний прицел смотреть... Забавный персонаж в образе. В любом случае напоминает «наляпанную кладку»... той стены, которой автор, своим творчеством, неосознанно пытается отгородиться от реалий. ____________ Скрин художества: http://samlib.ru/img/s/sergejar_b/vvwsokihdebriah/cuacays.png ________________________________ Итак, как выяснилось, автор данного (sordes) весьма осведомлен о том, что Высоцкий уделял значительную часть своего творчества лошадям, о чем сам в комментариях подтверждает цитатой: »Мог ли Владимир Высоцкий не написать о конях в своих стихах, мог ли не спеть о них в своих песнях? Конечно, не мог. Появление образов коней в его стихах и песнях было предопределено особенностями его творчества, его поэзии и его судьбы, полной стремительного движения, бега поэта-экстраверта по жизни, по дороге судьбы к трагическому обрыву-концу. Ведь кони-образы, кони-символы, как никакое другое средство, больше подходят - как творческий способ соединения чувств и мыслей «гибельного» восторга Внутреннего Мира поэта и гибельного для поэта – Реального Внешнего Мира», — кою уволок с Прозы.ру, восторженно неся как Прометей свой огонь людям, или спортсмен-всадник, коему поручено зажечь огонь Олимпийский. Такое самоотверженное рвение в обсуждении настолько похвально, что даже пришлось наградить сего любителя острых литературных ощущений хвалебной тирадой: О, ты! Кусающий слога увертливо! Затменьем смысла рвущий плеть, Стегает что размашисто, заботливо, Но ты не хочешь, друг, ее терпеть. О как понятен твой порыв души! Кусала ведь твои подчас устанут. И отдохнуть бы, только не спеши: Из всех теней к тебе восстанут Убитые тобою музы, о, несчастный... И ветер мыслей своевластный Пройдет по душам, по сердцам, Взъероша волосы, толпа вздохнет. И ты предстанешь зрительным глазам: И совесть, наконец, откашлявшись, споет... «Была я где-то не пойму и где, Но люди, не судите даже строго, Вот, провожу рукой по бороде, А это значит, буду явственней немного». И покивал народ. И разошелся. Сей совесть запихнул запазуху. И осмотрелся. И чуть извелся. Но все равно: судьбу поруху Он не приветит. Чего ему сии Бездарные и глупые воззрения Из толп читательских... Пиит! Для счастья непомерного терпения, Ведь так приятно нам терпеть И ложь, и словоблудие, и срам Заносчивых речей беспутных. Бездарность — вот же она, плеть! И хлещет по напыщенным губам. Бездарность наказание — но вздох, И снова полон сил (поэзией говеть). Однако, суть все-таки в том, что сам автор с приведенной им цитатой не согласен, ибо в своем же произведении и пишет: «Любил театр, коней, Марину Влади. Лишь ей стихи и песни посвящал». И там где «ей» совершенно четко подчеркивает, что коням-лошадям Высоцкий ничего своим творчеством не посвящал, ни строкой, значитца, о сей благородной животной не обмолвился. Итак, посему, либо не прав тот, от текста которого глубокоуважаемый тов. Кольцов стрындил цитату, что и подтверждает своим великолепным стихом данный тов., либо... этот самый товарищ нам всем «крутить мОзги удумал». Только цель какая? В общем, ему, конечно же, что понятно и ясно как день, следует ОБЪЯСНИТЬ свое поведение на страницах сайта. ________________________________ Далее здесь будет размещаться ответ или ответы тов. Кольцова по поводу возникшего противоречия и в «стихе» его, и в обсуждении по «стиху» его (остальное уж как-нибудь подождет, хотя бы с этим разобраться): .................. Дата: 22.02.2020, время 14:54... (Ждем-с) 21:00... 21:10... :20... ммм...опа! Кабодагор: ...почему перечисление и «ей»? Кольцов : Просто приятно выводить Вас на чистую воду. Вы, перечитав чушь, которую пытаетесь выдать за трезвомыслие, сами посмеётесь над своей наивностью. Ну, да ладно. Тешьтесь и дальше. Кабодагор: Вам что, привести учебное правило по которому перечисление предметности обозначается местоимением множественного числа? ... Кольцов: А вот и приведите!!! Хочется взглянуть на источники Вашей теоретической подготовки. Кабодагор: Даже не удивлен нисколько. Впрочем, как было сказано, Вам уже все можно... Только не обзывайтесь. И ДАЛЕЕ: http://www.my-works.org/note_601691.html Надо уточнить по тому «спорному» вопросу, который оглашает вероятную претензию самого Высоцкого по данному сочинению, будь стихоз этот выпучен на свет при жизни поэта. Автор сей рифмушки загадочно нечитабельной никак в толк не возьмет, отчего (и это только одно из замечаний по тексту) строки «Любил театр, коней, Марину Влади. Лишь ей стихи и песни посвящал» реально могли бы прийтись очень не по душе тому, о ком автору «вспомнилось». И все ведь просто. Дает перечисление и пишет «ей», когда по элементарному правилу требуется «им», из-за перечисления, что замкнуто одним предложением. Как тут ни крути «смыслы понимания», никак не выйдет понять отдельно элементы первого предложения, хоть тресни. Итак, замечание сие получается как бутерброд, слоистым. Надо же так графомански намудрить в «стихе»... что даже одно из замечаний дробится и становится двойным в себе. Талант, однозначно. А вот и второй слой или аспект. И кроется он в «лишь ей», после перечисления одной строкой, одним предложением, что не допускает иного понимания, как только такого, что и театр, и кони, и Марина Влади... это нечто общее, имеющее некое (контекстовое) единство. И вот сие «лишь ей» как раз и нацелено на это единство, оно уже окончательно и более конкретно соединяет три элемента в «одно»: представим три железнодорожные платформы, что соединены, и третья загружена чем-то ценным, накрыта брезентом, а на второй кони, и на первой театральный реквизит... но учетчиком, который не должен, не имеет права знать, что под брезентом («особо секретный груз»), отмечаются в документах все три платформы как нечто общее, причем, с ориентацией на платформу третью, т.е. и декорации и лошади оценены по значимости последней платформы. А посему, другой учетчик будет думать, что это все как-то равноценно. Отчего «Марина Влади» это особо секретный и ценный груз? Э... гм. По сравнению с конями и реквизитом? Наверное, вряд ли есть необходимость это уточнять, ибо прежде всего она человек. Но можно воспринять и так: в театр заходят кони, на коне Марина Влади, все это вместе. Нормальный же образ! Конечно, потому что все зависит от подачи. И если бы автор в стихе преподнес как-то так, может быть полушутя, полузадорно, с искоркой чувствтенного уважения к таланту (обоих)... то заради бога, как говорится. Любил театр как коней, Марину Влади воспевал, И не считая всяких дней, Коней тех для нее седлал. Ну? Нормально? Мы подчас забываем об этике... А у автора «воспоминаний» через «лишь ей» (тут жуткое месиво неадекватных смыслов, что сильно сбивает с толку читателя, посему он/а просто «глотает» предложенную смесь белиберды, не особо замечая «беды́ стиха», которая переходит в мозги, поселяется в читателе... пускает корни; нет, не у каждого, далеко нет... но — речь о ненормальности как таковой)... — итак, через «лишь ей» происходит совмещение, и «Марина Влади» становится, прошу прощения,.. «кобылой»? Любил-то театр и лошадей, так? И ее тоже, в той же строке. В следующей строке ей (причем, только ей, это как подчеркнуто) посвящает стихи, песни. Но ведь о конях тоже писал, пел: «Кони привередливые»! В театре играл... Значит? Как понять «лишь ей»? А так: воображением автора в подкорку загоняется смысл, что между Мариной Влади и конем (или надо в женском роде?) есть общее. Вот, почему-то автор так подсознательно полагает. Да, стих непродуман, дело возможно только в этом. А еще в том, что автору следовало бы поискать у себя остатки совести. Обычной человеческой совести. Приходится вымучивать смыслы в попытке «разобъяснить» претензию критики, поскольку автору «в лом» прояснить хотя бы по одному нюансу с перечислением в 9-й строке, которое в 10-й обозначено им в единственном числе, местоимением «ей». При этом сам же утверждает, что коней Высоцкий любил, приводя для доказательства сего цитаты из источников, что писал о них стихи, пел. Значит ли это что и коням посвящал свою поэзию? Или это как-то иначе называться должно. И если так, неужели трудно пояснить. Я на струнах измучаю пафосом, Я ногтями натру звук шальной, Но ведь ты, друг мой ситный, вопросом Этим самым не будешь хмельной. Ты не сможешь, увертливо пачкая, По страницам шагая шутя, Выковыривать гниль будто пачками, Делать вид притом, будто дитя. Что невинно сует по карманам всем Словодурь, и заходит на лист. И давай доставать, очумел совсем, Делать вид что заумно речист. А вне окон мир, смотрит высями, Городами, проселками, стоками. И живем мы от осени к осени: Чтоб не стать аморально подонками. Понимаем нужду, безразличие. Оглянуться на свет так стараемся. Потеряв будто самовеличие. Каждый день допоздна обретаемся. Но вот вышел день, и проснулась грусть. И осенний опять околоточек. Значит, думай по-трезвому, а не «пусть», Да по-взрослому, — не ребеночек! Но окутало душу тайгой и мглой. Вместо трезвости дум бессмыслие. И становится сам же себе чужой. И не жизнь, и не смерть. Бескрылие.