Мой заказчик был невысокий ростом, кругло лиц, чуть смугл, чуть курносый, симпатичен, чисто выбрит, чисто одет. На вид я ему дал лет тридцать пять, в чём, как после убедился, и не ошибся. Когда я подъехал к нему, он жестом, по которому я понял, что имею дело с водителем, открыл дверцу "Волги" и с лёгкостью сел от меня справа. - Ну что? Поедим, наверное, на автовокзал? - голос его был мягок, приятен, однако немного подрагивал. - Вы думаете там найти желающих ехать в Кемерово? - поинтересовался я. - Да. Одному ведь дорого будет. В знак согласия я несколько раз утвердительно покачал головой. Настроение у меня было хорошее. А когда хорошее настроение - всегда хочется с кем-то его разделить. Не замечали? Но вот "попутчик" мне оказалось попался не из тех людей с кем это можно было сделать. Он закурил с какой-то нервозностью, однако долго курить не стал.

Парень он в годах, хотя и младше меня. А зовут его Владимир. Роста чуть ниже среднего. Худощав. Что ещё о нём можно сказать? Разве что женат и имеет троих детей? Была у него слабость. Выпивал. Однако не в ущерб семейному благополучию. Здесь со стороны супруги нареканий никаких. А раздражала её его "пьяная рожа", как выражалась. Часто по этому поводу укоряла. - Все люди, как люди. Любо посмотреть: с работы домой, ну трезвее некуда, а ты без бутылки ни шагу. И что за такое пристрастие? Это он нам рассказывал на ремонте во время перекура. - Ну достала, ребята, своим нытьём, - Владимир сплюнул. - И вот однажды я задумался: "А может и правда бросить пить? Да что я - хуже других? В конце концов, есть у меня сила воли или нет её?". А ходил я тогда во вторую смену. Приезжаем-то с линии поздно, сами знаете. Пока отчитаешься в кассе, пока помоешь"Волгу", пока дождёшься дежурку, а левые деньги в кармане, требуют реализации. Выхожу я на конечной.

Не знаю почему, но мне он понравился. Да и Марья Ефимовна (наша заправщица) тётя всегда хмурая в силу своего несчастья, имевшая одну дочь и вот уже третьего непутёвого зятя, как-то в припадке очередной злобы на кого-то, в отношение его выразилась: "Были бы все, как вон тот паренёк". А я действительно не знал, чем он мне понравился. Может по случаю, когда мы вернувшись с рейса выпивали теснясь втроём в кабине 51-го газика. Он тогда мимо проходил. Кому-то из нас взбрело в голову подозвать его и предложить стакан "Агдама". Мы, открыв дверцу, с насмешкой выжидали, как поведёт себя этот пацан, недавно вернувшийся из армии и поступивший к нам работать водителем. А он... Он куражиться не стал - взял стакан, поблагодарив нас, и предупредил: "Ребята, я вообще-то не пью. Если вы от чистого сердца, то осилю". Мы предложили второй. Увы, выпить пришлось мне. Начальник колонны нашей выделил его сразу. Я по тому понял, что машину ему дал не от забора, как многим новеньким.

- Мама, мама, мама! Меня в пионеры приняли. Мама, я теперь пионер! - бежал Саша завидев издалека мать с каким-то большим свёртком. Галстук его кончиками обхватывал шею и вроде счастлив был вместе с ним. - Мама, теперь я пионер, - подбегая к матери с гордостью заявил мальчик и попросил свёрток. - Давай понесу. Мать от неожиданности помедлив, всё же отдала эту тяжеловатую для сына ношу. Саша взвалил её на плечо. - Мам... Ты только... папки... не говори... Я сам... скажу. Вот обрадуется! - Саша рассмеялся своей мысли. Саша представил, как отец широко раскроет глаза, разинет рот, чтобы что-то сказать, да так ничего и не скажет. Он будет смотреть то на мать, то на него, Сашу. Он ничего не поймёт в первый момент. А Сашу будет разбирать смех. Саша хихикнул и чуть не обронил свёрток. Он остановился, поправил и двинулся дальше, но увы, мечты оказались сбиты. Тогда он решил заговорить с матерью, однако нараставшее дыхание не позволило ему связать и двух слов.

В свою бытность я жил на Средней Волге. Были мы молоды (я имею ввиду жену) вот и пришла нам в голову блажь - а что если попробовать колхозной жизни. Для разнообразия. Село выбрали небольшое по совету одного из наших знакомых. Предварительно съездили туда для ознакомления. Нам оно понравилось. С переездом тянуть не стали - осенью дочке в школу, в первый класс. Вот на ней-то я и хотел бы сосредоточить ваше внимание. В школу она пошла с желанием. Занималась добросовестно. И всё шло хорошо, правда до тех пор пока по программе не приступили они к освоению словообразования. - Ты бы позанимался с ней, - обратилась как-то ко мне супруга. - Отстаёт наша дочь в учёбе, - не то с иронией, не то с беспокойством поведала она. - Вчера с учительницей разговаривала. - Что так, - удивился я. - Затрудняется она из букв слоги составлять. Ну, естественно, и из слогов составлять слова. Не получается у ней. Что же, сказано-сделано.

Их было четверо: Мишка, Сашка, Колька и Генка. Внешне (друг от друга) они мало чем отличались, да и беседа их была возрастная. Вот она: - ... А знаешь, Сашенька, когда мне прошлый год исполнилось пять лет, папка наш купил тогда ещё большой торт. Такой большой, что я его еле поднял. Он сказал: а зачем, говорит, нашему Мишки игрушки. Что, говорит, он маленький, что ли? Сейчас торт и вот эти книжки. Он ещё книжки купил. Пусть, говорит, читать учится, скоро в школу идти. Он ещё сказал, что сейчас все читают. Мишкина речь была более-менее человека начинающего постигать тайны устных пересказов. Были, конечно, кое-какие огрехи. Но чувствовалось, что эти последние разговорные дефекты исчезнут вскорости. Он был и один из трёх, кто не картавил - не картавил ещё и Генка с Сашкой.

На дворе прокукарекал петух, промычала корова, забеспокоились свиньи, но всё это угомонилось тут же. Опять наступила тишина и только похрапывание заполнявшее дом не дозволяло назвать тишину полной. Похрапывание было разнообразным, однако не превышающем определённой высоты. Правда, кое-когда появлялся стон, а то и невнятное бормотание и это нарушало всё же таки монотонность, но опять же на какую-то краткость. Юрочка проснулся давно. Отчего-то спать ему не хотелось. Не первый раз с ним случалось такое. И вчера, и позавчера ему в точности отчего-то не спалось. Он лежал и лениво водил пальчиком по стене. Холодная, к тому же шершавая она доставляла удовольствие. Она приятно щекотала пальчик. Но вот занятие это надоело и Юрочка приподнялся на локотках в надежде чего-либо разглядеть. Однако сколько бы ни пялил глазки, кроме как синей полоски в неплотно прикрытой ставне увидеть не смог.

Неожиданно всё вышло. Или мне так показалось. Но однажды мы взглядами встретились. Я шёл на работу через небольшой скверик. Я не помню, что меня заставило именно в этот день, именно в этот час (мог бы идти и позже) и именно по этому пути добираться до моей службы. Дорогой обычно я пользовался иной. Я шёл не торопясь, она шла навстречу. Поравнявшись, я мимолётно, незаинтересованно взглянул на неё. Ответ получил такой же. Мы разошлись. В следующем дне всё повторилось. Прошла неделя и только тут я начинаю осознавать, что маршрут мой оказывается претерпел значительные изменения. На производство почему-то хожу через скверик. Мне не хотелось признаваться, что виной была она. Я отталкивал эту мысль, я решительно боролся против такого объяснения. Но очевидность существовала. По истечение какого-то времени я начинаю понимать, что меня неудержимо влечёт к ней. Я заметил за собою и ещё одну странность: взгляд мой ловил её издалека и сопровождал до нашей разминки.

Было это весной. В частном секторе. В том самом, где прошли мои молодые годы. Хорошее время, надо вам сказать. Да и народ того времени не чета нынешнему. Просто никакого сравнения. Но не об этом я. Тот день выдался тёплым. Я и мои товарищи стояли у забора греясь на солнышке. Приятно было скинув утеплённую одежду так надоевшую за зиму наслаждаться прелестями погожего дня. На небе ни облачка. Лето, да и только. Хотя, всё-таки нет-нет, а свеженький ветерок появлялся, напоминая тем, что ещё не оно. Мы стояли, дурачились, когда к нам подошла соседка тётя Марина. - Коля, - обратилась она к одному из нас (он был немного постарше). - Коля, милый, помоги, - женщина страдальчески, вымученно глядела поверх нас на него. Мы затихли. - Что случилось, тётя Марина? Генка поди... - Ну конечно, Коля. Выручай, милый. Иди посиди с ним. Успокой его. С самого утра выступает. Пойду я "Скорую" вызову. Замучил он меня. Здесь я должен вам кое-что пояснить.

Мы стояли в боксе, у окна - выпивали. Помимо того, чтобы получить удовольствие, одержимы мы были и одной мечтой - расколоть нашего товарища на рассказ о его полёте самолётом Аэрофлота. Дело в том, что из нашего небольшого коллектива водителей никто и никогда не пользовался этим видом транспорта и нам было очень любопытно узнать, как он себя чувствовал во время полёта. Почему расколоть? Объяснение простое: прошло три месяца, а мы так и не услышали от него восторженных отзывов. На все наши просьбы он загадочно улыбался и хранил полное молчание, разжигая тем сильнейшее желание в нас добиться своего. Пробовали его и расспрашивать, и уговаривать, ну, и естественно, подпаивать до такой степени, когда нормальный человек все свои тайны выбалтывает. Ничто не помогало. Загадочная улыбка, молчание и всё. Но в этот раз наше домогательство кажется увенчалось успехом. На наш стандартный, мало сказать, традиционный вопрос, он опять загадочно улыбнулся, закусил и произнёс.