Я не знаю добринки с изъяном... И в бассетовом лунном надире Разгляжу, как клубится туманом, Глубочайшая впадина в мире. Ты узнаешь глубину моей ночи, Запах рук, что нежнее фиалки, Не боюсь я ни сглаза, ни порчи, Оберег мне дарили русалки. В косу русую алую ленту, Заплетали, шептались потешно, Ну, а я, расплету свою вену, Потому, что ты пахнешь так грешно. Я возьму на себя, стынь - печали, И верну твои сны все с излишком, Лишь бы ходики чуть помолчали, И виски не стучали в такт слишком.

. И оденутся все не броско так, Как положено, словно в старости, Вот и кончилась папироска - то, За столом тишина усталости. Сообщат новость другу в Кузино, Он поймёт и протянет… что же ты… Голова, словно камень – грузило И невольно проронит…Боже ж ты! Обернутся все… Что заметили? Перекрестятся, как без этого? Скажут, знали, видны отметины, …почитайте теперь раздетого За цитату – букет аронии… Прочитайте стихи – отталости, Прочитайте…сколько иронии - Родниковой его усталости.

Люблю, как признанья, стихи… то тревожат, то ранят, Болит отголоском имён, встык обрывками память. Одаришь! Способен! Так дарит прохладою Волга - Духи дорогие хранят аромат ещё долго, И фетиш гуляет по скверам, струится в кварталы, Забытого города лифты капризно усталы… Где столько строений изящных смогло опостылеть, Где память играет в игру почти, что на вылет… И лёгкий воланчик летит передачей несмелой С поправкой на ветер, с поправкой на жухнущий клевер. Летит потому, что он здесь уже точно не нужен И эхом теряется тут же завьюжен, простужен…

Не потеряна честь, Не потеряны мысли, Чуди...Господи, есть! И дороги раскисли... Навернулась слеза, Вроде всё как обычно Притаилась гюрза... Очень больно и лично

. Это улица старых стен, Фонтанов и сквера Гогена, Здесь же угол свиданий дзен, И аптека «Сангигиена». Оселок кирпичных домов Толстых арок - объятья пленов, Там где прячусь от горьких снов Под созвездием Гуинпленов. Где стихают мысли – стрижи – Оживает и дышит темя, Ёмкий вздох родной тишины, Незатронутый отзвук – время. И рисунков настенных – рок Нам вещает, что Хам–то спасся… Давит плечи нещадно смог А мы так же выводим: «Вася» Будто это жизни итог.

. Слёзы – реки. Мысли – волны, Грусти занавесь слепая, Обманула ты надежда, Что ж ты сделала родная? На правах подруг(что ценно) Правду выясняли резко, Свет потух весьма мгновенно, Что у всех? Мне интересно. Ведь душа с тобой махнула, Покидая моё тело. Я легонько лишь вздохнула, А ты шустро улетела! Мне б ходить теперь сквозь стены, Налегке, пренебрегая… Напрягла все свои вены, Лишь улыбка, как живая. Я лежу, пока без крышки, С макияжем под матрёшку. Что надежда? Как делишки? Спрячь в карман ты, свою трёшку. ---------------------------------- Не обвыклась, чуть робея Пробиваюсь, всё в новинку… Я тут без году неделя, Может меньше, на травинку. .

. Реки тянутся с облаков На разливах, на кромках закатов Можно слышать песнь бурлаков Из элиты небесных атлантов. Серебром блеснёт, чешуёй, Зарябит, залунявит свечная… Желтый свет медовой струёй Добавляя в цветы молочая. И лавандово выльет тень Догорая закат – медуница, И обнимет матушка – лень - Ночь душистая, сон – неженица… .

. Восторгом вдохновения Волос твоих водопад, Безумное наваждение - Симфония двух эмпат. Кружение рук – рождение Тончайшей робости век. Ты - солнечное дарение – Мой солнечный человек! Последний подъём… дыханием - Тебя теперь не отдам. Признание за признанием Ты мой, ты моя, J'aime… .

Лицом улыбаюсь и так выживаю, Не плачут глазами – цирконы. Не веришь? Не веришь, я знаю, я знаю… Читаю твои идиомы. В отсутствии знания - к горлу булавка – Насмешкой - наградой от Хама... Пьёт жёлтая певчая гордая славка В дешёвеньких, старых хакама. Чудно задыхаясь астматиком жизни, Тепло… улыбаясь подсечкам. У горлицы горло прополисом… сбрызни, Охрипшее возле сердечка.

. Привезли кислых яблок – живиц*, Где зелёные вызрели зори? Всё свернули во тюркской крови До щемящей и явственной боли. И оскомина щелочкой вир** Завершила портретное сходство, Голубая планета – сапфир Вновь узнает свой грех первородства. Каждый раз, словно рву амулет, В теле, чувствуя верную смуту, Вновь и вновь за черту, за запрет, Чтобы жить только в эту минуту. Где любовью безумен Шекспир И блаженен влюблённый Петрарка. Мир прозрачен, лети же сапфир, В этих лунах и звёздочных арках. *Живица, здесь некая жизненная сила. **вир — водоворот, здесь глаза. .

. Налево, верно пьют кофе Espresso, с оттенком – горький. А справа, решают «профи» Распил пирога на дольки. В серёдке, довольно мерзко. Я мат в себе обнаружу. Как тесно, ужасно тесно, Из кожи лезу наружу. Уйти незаметным шагом Разглядывая лишь метрик .. Ворвётся воздух шур - шало Минуя уютный скверик. И хлопнет форточка соло Сквозняк, ощущая телом. В озноб превратится слово Затёртое между делом. .

. Зелёный шел дождь, зелёный С оттенком брусничных нот, Он лился, он был влюблённый, Беспечный и в чём-то мот. И лопались спелые друзы - Свежа, изумрудная стынь… Я видела как он бусы Надел на речной ковыль. И помню, как улыбнулась - Запомнила этот миг, Я будто тогда проснулась, Очнулась душа… и в крик. .

. Знаешь, сколько моих отражений, Переливом в твоих глазах? Сколько слов, сколько тайн, удивлений И добринок в нежных руках? Я доверчиво, без объяснений, Все сниму, все сорок рубах, Потому, что я столько волнений, Разглядела в твоих губах. Именных, кружевных наслаждений, Завораживающий мотив… Волшебство всех моих пробуждений С тайной ночи – белый налив. .

Спасибо автору оригинала. От чего оттолкнулась здесь:http://www.my-works.org/text_111736.html Однако стих называется Красноярск, 2013, т.к. здесь затронута трагедия, произошедшая сегодня, на одной из улиц Красноярска. Обрушилась стена, пролётом примерно 30 метров на проезжую часть. Два трупа сразу в похороненном автомобиле.. ----------------------------------------------- . Зеркала... идите Вы к чорту! Провожаю усталым взглядом, Не до Вас... сквозняки бьют морду, Ждёт автобус, смердящий адом. Бог- то знает почем проезды И какие там будут расчёты. Каждый третий нательный крестик Обналичен* ...стенным пролётом. * Обналичен – от слова нал .

. Это час был такой или день? Но мне кажется всё-таки час, Приютилась над веками тень И сменила оттенок глаз... Стала серою дымкой листва, Лишь туманом надломленный луч Исполняет язвительно па, Оперируя опухоль туч. .

Измождённое лицо - Уголки да, тени, В каждой клетке маячок И буравчик дрели. Обронила взгляд случайно - Не подняться с крыши. Вирус кажется не в теле, А немного выше. Истончает не фигуру, А остаток воли. Крыши..голуби..влюблённым родственники что ли? Неба..неба акварель растворяет думки Где же ты мой ёжкин лель - Слёзы в мясорубке…

Есть такое тихое место Доберусь до него, доберусь Поле убрано, как невеста, Колосится на травах грусть. Звезды падают на рассвете И в дрожащей, щемящей красе Краски дарят моей планете Растворяясь в лёгкой росе. Там рубины лежат веками – Только утром пораньше бы встать! Ты увидишь, как над полями Воздух сеет одну благодать. Гимн еще не запело поле, Подготовка идёт шель – шевель… Отзовётся стрекозий шорох, На приветствие жухнет шмель. Всё по старому. Зорька – дарья Нанырявшись вовсю в облака, Окунувшись в мёд разнотравья, Разольётся в цвет молока. И недаром я вся изнылась Извелась на кручину – печаль, Не со всеми я там простилась, Вот и тянут за душу вдаль.

Живописность позы кабуки - Я к тебе по карте обменной. Открываюсь... ладони, руки, Открываю тебя вселенной. Интересно там, где не видно? Ты не понял… даль горизонта, Вообще, я вполне невинно, Знать хочу, теплоту у фронта. Или проще… что будет дальше, В нашем будущем перекрестье? Мне б глаза твои чуть пораньше, Точно-точно - мы были б вместе. Как пройти по сигналу – синий - В небе стать лучом наважденья? Как пройти тончайшей из линий - Между болью и наслажденьем?

Я тебе прошептала главное …всё забыть. Я родом из завтра. Я и имя взяла ей славное, Правда, Варя звучит как правда? Пусть рассорюсь… себе противная, Сдохни – тихо прошепчет прана, Душу вымолит Варька, наивно, Нежным тембром меццо сопрано. Примерюсь с говорливой Варюхой, И не будет нам одиноко, Здесь тепло и пахнет краюхой, Даже третье вздыхает око. Будет ей во всём одобрение, Каждый вечер в себе - чаепитие, И теплом горловое пение До прозрения, до наития.

Мой город забытых туманов плывёт Енисеем, Звучат над ним струнные песни зелёной тайги, И кажется всё, что мы в жизни святого имеем Берётся вначале, у берега этой реки. Ты мой Енисей, и с тобой моя тихая дума, Косынкой накроюсь, лишь выбьется светлая прядь. Ты мой Енисей, мне знакомый до капельки шума, Ты душу умеешь в небесный туман наряжать. Я в сердце храню запах влажных и росных рассветов, Душица и мята вплетаются в сон- коноплю, Я музыку счастья мотаю на сердца кассету, Я край этот с детства безумно-безумно люблю. Во мне всё сменилось, но также чисты белоталы, Сквозь листики вижу – ныряет со скал синева, Ты только вглядись, как колышутся волны астрала, Из ангельской сини плетутся небес кружева.