Провожали всей страной лето: На севере шаманы били в бубен. Смеялись над нами на юге где-то, У них ещё долго тепло будет. Встречали осень опять всем скопом, Но как? У шаманов уже метели. На юге не роют уже окопы, Но апельсины ещё не поспели. И зиму так же когда-то встретим – Опять все вместе, но так же порознь. Шаманы бубнами ловят ветер, Да провожают на юг морозы.

Грелись руки осенним костром, Грелся день остывающим светом. Мысли, как не крути, не о том, Память тоже уже не об этом. Ветер гонит остатки листвы, На полях догорают зарницы. Я у неба просил тишины, Но она не на этой странице. Полистал календарь и нашёл, Растворился, как эхо в тумане. Сон осенний, как этот костёр, Помолчать ненавязчиво тянет. Помолчим, коли так суждено, На молчанье слетаются птицы. Грелись руки осенним костром, Догорали былые страницы.

Раздался истошный вопль. Из ребра ссыпалась Ева. Адам громко выругался: - …Мать! Ева, взвизгнув, подскочила и залепила ему пощёчину: - Как смеешь ты ругаться при дамах! – и, смерив его взглядом, добавила – кстати, меня зовут Ева. Адам сплюнул, посмотрел наверх и побрёл к морю, ощупывая рёбра. - Ты чем-то недоволен? – раздался обиженный голос сверху. - Мало сделал – пошутил Адам – у меня ещё много рёбер. Сверху всё понимали буквально. Пока Адам корчился от боли, на морском песочке, в сторонке, повизгивала толпа из Ев. - Верни…рёбра – из последних сил прохрипел Адам, ощущая, что внутренние органы, добравшись друг до друга, начали вести войну. Внезапно всё встало на свои места. Сверху раздалось примирительное: - Я одну всё же оставлю, ты подумай недельку. Адам обречённо вздохнул.

По миру катилось и думало, Внушало себе и прохожим. Как же так? Внутри всё перевернулось, Ведь я думал иначе. И верил я тому, о чём думал, Как жаль расставаться с иллюзией. Ну, пожалуйста, пусть хоть ещё ненадолго Я буду верить в счастье. Туманом покрыло дороги, Как дома коврами раскинулось. Мечтать ещё можно конечно, Но только мечты не помогут.

Когда закрываешь глаза, Когда открываешь их снова. Когда говорят тебе «Да», Когда выгоняют из дома. Когда говорят тебе «Нет», Когда запускают обратно, Когда вдруг находишь ответ, И в транспорте едешь бесплатно. Когда всё теряешь за миг, Когда награждают медалью, Когда переходишь на крик, На «ты» переходишь с печалью. Когда все гордятся тобою, И даже ругают когда – Всё это зовётся судьбою, И даже судьбой иногда.

и на праздник цветы мы дарим, увядшие ржавые розы... время немилосердно к маме

Вода источит камень, и стало быть время задуматься: что ещё можно спасти?

Ночь потакает краскам дня, И плавит марево на крышах. Прохлада не найдёт меня, И дождь молитвы не услышит. И задыхаясь в темноте, Я тайно ненавижу лето. Проходит ночь в мечтах о сне, И забываюсь лишь с рассветом. Но в этом пограничье сна Всё те же жаркие просторы. Болит на утро голова, И напрягает свет сквозь шторы.

Начало положено, а что дальше? Лето, осень, зима… Заглянем в будущее и станем старше, Сколько лет, сколько зим, старина? Ответим на дождь зонтом новым, Расколется дождь, стечёт. Полезем в карманы за красным словом, Но лето уже пройдёт. Ответим листве метлой дворника, Контрольный костёр добьёт. Проснёмся и спросим совета у сонника, Но осень уже пройдёт. Ответим на снег одеждой тёплой, Да чаем горячим к столу. Что остаётся нам ночью долгой? Ждать сотый раз весну.

Лето со мной на «ТЫ» - Панибратски дождём по плечу хлопает, Но у меня от его суеты Иммунитет ещё с детства, неплохо ведь? Я тоже с летом на «ТЫ», Но без дождя и без пошлости. Мы с ним дети одной весны, Разные только в возрасте

Город какой-то серый, Закат не окрасил его. И свет из окон несмелый, Совсем от меня далеко. Тихо и как-то странно, Тает над трубами дым. И мне показалось внезапно, Что город вдруг стал седым. Седые дома и подъезды, Седая на окнах тюль. А может быть это просто, Седой на дворе июль.

Не ясно, где кончится время, Но можно придумать – как: Лизнёт напоследок стены, И твой устаревший пиджак. Пожмёт на прощанье руку, Как старый и добрый друг. Тебе пережить разлуку Возможно, уже не дадут. Запомни прощальный ужин, За ужином будет ночь. Ведь времени кто-то нужен, Кто сможет всегда помочь. Представь себе, нет минуты, И даже мгновенья нет. Но даже тогда почему-то, Горит в коридоре свет. И выключить вроде надо, Но он как последний шанс – Напомнит, что время радо, Ещё посмотреть на нас.

Зажат в кулаке апельсиновый фант, Оранжево-пористый запах свободы. И сок между пальцев из колотых ран Бежит, словно я принимаю здесь роды. Простой апельсин тоже верит мечтам, И дольки смеются счастливо. Прижался, как к матери, к липким рукам, И ждёт поцелуй терпеливо. Обманут, растерзан оранжевый шар! Вгрызаюсь зубами в живое. Его больше нет, это тяжкий удар, Но мы не забудем героя.

Бьют по глазам дальним светом до боли, Никто не гнушается этим теперь. Таких в древнем Риме мы пикой кололи, Ревел Вавилон словно раненый зверь. Испытаны кровью дорожные знаки, Её не сотрёшь, не развеешь как дым. Кончается всё, только брешут собаки, Дороги по прежнему тянутся в Рим.

Обнял, уснул и всё без спроса, Во сне провёл по волосам. Меж нами небыло вопросов, Всё как-то сразу по местам. Ты сразу знала что случится, И я доверился тебе. Ты стала мне ночами сниться, Что ж, на войне как на войне. Но на войне бывают жертвы, Пугает бремя перемен. И чтоб сберечь любовь и нервы, Сдавались мы друг другу в плен.

Включаюсь опять в разговор, Вклиниваюсь наглой рожей. Да не ругайтесь вы, я не вор, Просто мысли у нас похожи. О чём? Да хотя бы о лете. Что вы думаете о нём? А я знаю, что в интернете Передали плюс 30 днём. Не думаете о лете? А что так? Оно ведь в самой поре. Тогда наверно о детях, О счастливой семье? Опять не попал? Странно. Да никакой я не вор. Просто было желанье Поддержать разговор.

Небесные птицы, ржавые как смоль, Срывались с неба в бездушную пропасть, Она не спрашивала у них пароль, Лишь щурилась, как пропеллера лопасть. Ни дна ни спасенья в бездушной корчме, Одна лишь надежда на скорую гибель, Но каждая птица себе на уме, И пропасть одёрнула китель. Война как война, гибнут все, кто не прав, А тех, кто был прав, расстреляли вначале. Кровью по локоть забрызган рукав, А на лице выраженье печали. Война - как театр, актёры и роль, Удача, триумф, и овации трупов. Всё падали в пропасть птицы-как-смоль, И все до единого гибли. Глупо.

За окном теплеет осень, Бабье лето на дворе. Паутины ветер носит, Что-то комкая в душе. Майским утром пахнет небо, Словно небыло дождей. И рукой подать до снега, Но прогнозы всё теплей. Жарким маревом на крышах Наслаждаются коты. И опять вдруг стало слышно, Как страдают комары. Липким джемом земляничным Разливается закат. Всё идёт путём обычным – Лето не вернуть назад.

От разлуки стынут вены, У тебя и у меня. И недолго до измены, Если б не было огня. И растресканные губы Укусить пытаюсь вновь. Отвлечешь и я забуду, Но уже на пальцах кровь. Обниму тебя покрепче, И украдкой вытру кровь. Ты меня опять залечишь, Это все-таки любовь.

Туман превратился в засаду, И треск под ногой в западню. Но встрече мы этой лишь рады, Я острый свой меч достаю. Вот только сегодня подправил, Снял времени тёмный налёт. Я меч свой тихонько поздравил, Пускай ему вновь повезёт. Пускай не встречаются латы, Кираса, кольчуга, броня. Ему это лучшая плата, За то, что он верит в меня.