Не растоптать дождливых дней, Не расшвырять и не расстроить. Всё ближе осень, всё сильней, И бесполезно с этим спорить. Всё ближе хмурые ветра, И облака висят устало. Всё дальше птицы от меня, И почему-то солнца мало. Не надышаться тишиной, И не вдохнуть жары упругой. Стареют листья вслед за мной, И облетают жёлтой вьюгой. Всё ближе осень, всё наглей, Уже костры вовсю пылают. А по утрам туманный шлейф, По над водою проплывает.

Пробраться ночью вдоль плетня, И в лопухи лицом уткнуться. Но это всё не для меня, Мне просто нужно бы проснуться. Всех вспомнить с лёгкостью руки, И комплимент шепнуть на ушко. Ты плачешь на моей груди, Ну что ты, милая, не нужно. Зашли всем скопом посмотреть, Приятно это мне, не скрою. Но продолжаешь ты реветь, Наверно я проснусь не скоро.

Серое раннее небо, Серое солнце встаёт. Просят на паперти хлеба, Только никто не даёт. Выплакал слёзы напрасно, Всё ж временами нужны. Солнце становится красным, От безысходной войны. Кончились горы и тучи, Листья слетели с ветвей. Кто-то до смерти замучен, Кто-то живых всех живей. Новые мысли всё чаще, Но всё равно через раз. Зреет, становится слаще, Красный малиновый фас. Снова ребристые всходы, Пыльных осенних дождей. Серые снова восходы, До окончания дней.

Взгляд повторный кину смело, На красавицу весну. И листва зазеленела, И уж лето на носу.

Забыли собственное имя, Когда спешили на войну. А матеря, отправив сына, Волчицей выли на луну. Чтоб оправдать свои атаки, Мы пили в каждом блиндаже. Но всё равно из каждой драки, Мы возвращалися не все. Устав однажды мерить мили, Мы говорили себе: «Стой!». И вспомнив собственное имя, Мы возвращалися домой.

Мне некогда паранойей насытиться, Дождь мелкий из сита ко мне в карман. Так ненавязчиво, но нудно сыпется, Да я наверно дождей гурман. Мне некогда капли сквозь пальцы веером Пропускать, смотреть как сквозь призму снов. Всё безнадёжно, но всё же верили, Не будет зла нам из облаков. Мне некогда каплям падать ниц, Часы на башне в туманной мгле. Провожу по мокрым вискам пальцами, И остаются вмятины на виске.

Похудела майскими ветрами, В поле-вополе гуляла с измала. Грелась робко синими кострами, Да о чём-то тревожном думала. На ночь тайной тёплой укуталась, Да поутру удивлённо вспомнила: Чего боялась, чего куксилась? Обещанья зима исполнила. Жаль вот лето скоро обрадует – Прочь прогонит весну гулящую. Обижаться она не будет, Не застали ведь главно спящую. Ну а так всё – ходи да радуйся: Все влюбились в весну красавицу. Быстрый ветер и тот замаялся, Заставлял всё деревья кланяться. Клён и тополь оделись щёгольски, Старый дуб, да и тот расправился. Но не знали ещё они, Что ей север давно понравился.

А на улице снова ноль, Снег не знает, лежать или таять. Для природы зубная боль, Что чего-то она не знает. У неё как проснешься – день, Засыпаешь обычно ночью. Сомневаешься – вроде лень, А на улицу выйдешь – точно! И везде не зима, не май, Что-то липкое душу гложет. А погода то в ад, то в рай, Всё решиться никак не может.

Город грязными мазками Предлагает нам весну. Тает снегом под ногами, Превращаясь в суету. Брызги, крик и старый голубь: Всё в значении одном – Что весна вступает в город Громко, нагло, напролом.