Однажды ты устанешь от любви. И я устану. Срок всему положен – Влюбляться, плакать, ждать и гнёзда вить, И понимать – из бесконечных множеств, Нет варианта, чтоб он был возможен, Как наш. Но он настолько уязвим, Настолько хрупок нежной скорлупой, Настолько твёрд своим ядром смертельным... Здесь хоть кричи, а хочешь – песни пой, И всё отдай – оставь лишь крест нательный. Зимой вот этой, странно-акварельной, Забудь про всё. Про всех. Уйди в запой. Да только не забыть и не запить Вином, любовью, пьяненьким скандалом, Метаньем бесполезным на цепи – Её длины всегда, конечно, мало. Мне думалось – себя я измотала, Но этот искус просто нестерпим! Однажды я устану… Помечтать? Не устаётся.

Мы о любви сегодня не будем? – Нет. Впрочем, нюансов тонких не избежать, После которых снова приснится мне Быстрый полёт простого карандаша. Листик записан буквами вкривь и вкось, Слово на слово лепится – муравьи! Сплавлены в строчках рядом любовь и злость, Страшное Откровение от любви. Нежное отречение от всего, Что бы могло малейшую бросить тень, Тщательно заплетённое волшебство И амулет, вмурованный в камни стен. Мы о любви сегодня не будем? – Нет. Мало ли тем для бесед по вечерам… Только потом, прошу Вас – не снитесь мне, Снова заноет к погоде старый шрам. Эхо летящее – тень от прошлых слов, Мышью летучей лепится к потолку. В горле комок, из слов про мою любовь, Сил не хватает вытолкать их из губ. Мы о любви сегодня... 5.01.15. от NN о душе мы не будем сегодня.. не будем, да? сколько можно мусолить обычнейшую из тем. это просто субстанция...

Январь. Но что ж такая духота... Открыть окно – там снова мелкий дождь. На чердаке, как леший, хохотал Ушастый филин. Видимо, гнездо Себе спроворил серый прохиндей, Прознал, что здесь заброшенный чердак, И спрятался от птиц и от людей. Устал смотреть на праздничный бардак, Устал петард шипение и вой Своим безумным смехом заглушать. И крутит ошалело головой Залётная пушистая душа. Косится круглым глазом на меня, Но корм из рук пока что не берёт, Ушастую головку наклоня, Как будто бы, заглядывает под Стареющий на чердаке буфет – В нём связки книг, зачитанных до дыр, Бесформенный комочек – чёрный фетр, Под ним... Под ним – мышиные следы! Ушастому подачки ни к чему, Свиреп и зорок ярко-жёлтый взгляд. И я шепну ему – дружок, зимуй, Я не обижу. Слышишь, шелестят В газетах мыши?

Вы мне снились сегодня. А я же ведь Вам запрещала… Не послушались. Что же, пеняйте, мой друг, на себя. Начинаем сначала, опять начинаем сначала, Бесконечную сказку. Слова замелькают, клубясь Тяжеленными тучами, полными снега и молний. Вы видали грозу, что бывает у нас в январе? Льдом и пламенем строчки до самого верха наполним – Мы же знаем – по краю ходить – это вовсе не грех. Это просто игра, это – сладко щекочущий ноги, Шелковистый ковёр свежескошенной летней травы. Это пропасть Любви, заманившая многих и многих. Это я, а с другой стороны мне киваете Вы. Закрывайте глаза и прислушайтесь к шороху листьев – Я же Вам обещала прогулку в прекрасный июнь. Мы сбежим из зимы, не дождавшись весенних амнистий, Посмотрите, как новой луны разгорелась латунь. Посмотрите, как тихо, легко и пленительно страстно, Пробегают зелёные волны, лаская песок. Глубоко?

Гладит плечо хозяйка нежно ладошкой пухлой, Стряхивая пылинку с мужниного плеча. Чайник укрыт на кухне старой тряпичной куклой, Скоро польётся в чашки терпкий китайский чай. Слажен уют домашний, телик в углу бормочет, Муж обихожен – вымыт, водочки выпил, сыт. Что ещё надо – ясно, просто, без заморочек, Словно, за «рубель двадцать», купленные трусы. Дремлет в часах кукушка – делает вид, что поздно, Время стелить постели – тёмная ночь в окне… Что ж этот чистый, сытый цедит сквозь зубы воздух? Что же он в окна смотрит – там только ночь и снег. 2.01.15.

Под праздник сон фрагментом в черновик Вплетается, как ленточка в косичку, И пальцы дрогнут, и сломают спичку. А каждый сон, как часть, равновелик, Вчерашнего пугающий двойник, Подробностями лишними напичкан. Подробностей осколкам несть числа. И я, так ненавидимая вами, С моими бесконечными словами, Смотрю из-за туманного стекла, Как вытекает, разжижаясь, сплав Из тех, что почитались божествами Ещё недавно… Хлипкий постамент Качнувшись, рассыпается. И бюсты Ломаются, каким-то жутким хрустом, Озвучив сна очередной фрагмент… На этот сон, пожалуй, взять патент, Иль умыкнут бродяги-Златоусты, Которых нынче тьмы и тьмы, и тьмы… Чуть прозеваешь – сна и след простынет. Слегка его подержат в карантине, Прилепят блёсток, снизу бахромы Пришьют...

Нас было двое. Это неспроста, Что на погоду ноет тонкий шрамик, Особенно такими вечерами, Когда тетрадь бесплодна и пуста. Пугает тень холодного листа, А ветры в трубах воют тенорами. Нас было двое. Там ещё, когда Мы, словно рыбки мелкие, плескались, Дышали жабрами, зрачок был вертикален, Мы были странными… А тёплая вода Так нежно омывала два плода, И мир вовне пока был виртуален. Нас было двое. Жизненная нить, Раздваиваясь, одаряла равно Двоих. Но почему я стала главной? Теперь не хватит никаких чернил, Мне до сих пор никто не объяснил, Где мой второй? Где он погиб бесславно? Нас было двое. Может быть, он жив? И тоже слышит смутный голос крови, И так же тик случается над бровью, Когда сплетает стих из тонких жил, И, потирая шрамы-миражи, Нальёт и выпьет. За моё здоровье. 3.01.15.

День в исходе. Багровым украсился ветренный запад. Я ворону кормлю, не пугливую, чёрно-блестящую, Норовящую корм из ладони холодной зацапать, Круглым глазом агатовым хитро в кормушку косящую. Отсыревшие корки в кормушке растрёпаны клювом, Насыпаю зерна. Из мешочка последнее вытрясти… Можно, я в вечереющий воздух шепну – «Я люблю Вас»? Я ворону кормлю. Вы моей не заметите хитрости. Отправляю письмо с этой тучей багрово-громоздкой, Наполняю словами, как будто бы, крошками хлебными, Запечатаю тучу по краю расплавленным воском, Чтоб в пути не рассыпались строчки волшебно-целебные. Так надеюсь – поможет моя бестолковая повесть О любви. Вы простите, но это случилось нечаянно – Словно, выстрелил кто-то в меня. Ну а я, не готовясь, Не ждала… Вру, ждала.

Ничейной кошкой ночь скользнёт в окно, Зеро-зеро на стареньких часах. Опять исчез распорядитель снов, Который поставляет чудеса. Он их творил недавно день и ночь, Стараясь всем, конечно, угодить. Ничейной кошкой ночь скользнёт в окно, Заденет лапкой полотно гардин, Клубком свернётся. Дремлет до утра. А мне не спится. Знаешь, ну никак – Гоню слова – В атаку! Эй! Ура… Молчанье… Смотрит месяц свысока, Устала ночь. Заснула. Видит сны. И Новый год тихонечко идёт По улицам. Наверно, хватит ныть! Наверно, надо всё наоборот – Плясать и петь. Вот только… песен нет – Печально в Новый год вошла Земля. Без песен наклоняется к весне – Сквозь стон и плач – под музыку и пляс, Сквозь фейерверк – сквозь темноту и кровь, Сквозь снег в глазах – нетающий уже, Сквозь Зло под броской вывеской – Добро, Сквозь крик – Догнать! Поймать! Убить и сжечь! И правых нет. Ты знаешь – правых нет. Все как-то… слева в нынешние дни. А Бог вверху и слеп, и глух, и нем. Он бросил нас.

Всё, как обычно – стекает с окон вода, Знаете, скоро она прошлогодней станет. Всё, как обычно… Читаю письмо... Ну да – Всё написала сама. И на белый танец Вас пригласила. На медленный тет-а-тет. Медленный танец... Да что же дрожат так руки... Выдадут всё – я танцую одна. И нет, Нет никого. Как обычно – мечты и глюки, Это нечестно, прошу – напишите мне. Медленный блюз протекает волшебным дымом... Старенький блюз, узнаваемый без примет, Но в темноте, совершенно неразличимый, Словно чужое платье с чужого плеча, Ваше плечо не достать и не опереться. Что-то пишу не то. Посидеть, помолчать, Слушать, как медленный блюз заполняет сердце, Чувствовать Вас где-то рядом. Налить вина – Красные капли, как кровь, на салфетке белой. Как мне хотелось бы Вас никогда не знать… Знаю. И вот – ничего не могу поделать. Каждое утро смотрю – не мелькнёт ли тень, Там, за окном? И не скрипнут ли тихо двери? Но тишина. А Вы знаете, между тем, Году конец.

Он говорил – «Ей-богу, ну, мадам! Ну, что же вы словами рвёте вены? Мадам, я вас анафеме предам И запрещу писать так откровенно. Из ваших слов любой дурак поймёт, А не совсем дурак, поймёт, тем паче, С каких цветов вы собирали мёд. Я вас прошу – теперь писать иначе. Слова любви оденьте в камуфляж Досужих слов о пасмурной погоде, Пускай чуть-чуть пройдёт ажиотаж, А в этом виде стих ваш непригоден. В нём кровь видна и слёзы на щеках, Пардон, мадам, но вы же не актриса. Я вас прошу, держать себя в руках, Себя. А также, ваши экзерсисы!» Закончив речь, ушёл иезуит, Себя сочтя и правильным, и правым. А стих пчелою пойманной жужжит И копит яд – любовную отраву. И, посылая к чёрту этикет, Вонзает в плоть трепещущее жало. Прости, мой друг – другого слова нет, Прости, опять себя не удержала.

Сожги стихи.

Ты похож на несбывшийся дождь, не пролившийся дождь, Так и жди – унесёт не пролитое облако ветер. Дождик мой, неужели вот так, все слова унесёшь? Но без них будет мрак окончателен и беспросветен. Пусть прольются слова на сухой и бесплодный песок – В каждом слове, как в капле воды, отражается небо. Катит солнце по небу оранжевое колесо, И склонились сухие деревья в неслышном молебне. Я поймаю в ладони летящие капли воды И согрею губами такое холодное слово… Растекается в небе прозрачный сиреневый дым – Бывший облаком, полным словами и тёмно-лиловым. 27.12.14.

Опять – глаза в глаза и так до ночи – Запутаемся в нескольких словах. И вьётся разговор двух одиночеств – Немногословен, незамысловат. В мозаику осколки собирая Разбитых и отверженных сердец, Мы у ворот потерянного рая Найдём с тобой друг друга, наконец. Найдём? Ну да! Всё может быть, ты знаешь – Непредсказуем вышний режиссёр. По слову сказка сложится смешная, Забавная… Волшебная… Декор Так будет прост, и так великолепен, Как, может быть, прекрасна простота. Мы из песка усердно замки лепим – Серьёзно? Несерьёзно? Просто так. И будет день, и снова будет солнце – Рассыплется наш замок из песка, Но разговора крутим веретёнце – Никак не остановимся… Пока… 27.12.14.

О чём, мой хороший? Закончились наши ответы, Остались вопросы, но некому их задавать. И в ржавые иглы не нужных ответов продеты, Ржавеют под дождиком странных вопросов слова. А я представляю, как спросите Вы о погоде, О чём же ещё? Вы заранее знали ответ. Декабрь всё дождит, видно, осень от нас не уходит, Слегка задержалась. И медленный наш тет-а-тет Вот так и течёт – неопасно, ни шатко, ни валко – Мы острых углов научились давно избегать. Сипит потихоньку бензиновая зажигалка – - По-прежнему любите этот антиквариат? Ну, правильно, милый, не принято на переправе Менять даже мелочь – а вдруг не получится вброд? - Как скрипнул под нами дождём отшлифованный гравий! - Конечно, скрипит, Вы ж не ждали, что он запоёт? И ржавые иглы ненужных ответов так остро Вонзились в вопросы, которые не прозвучат… Не бойтесь, мой милый, никто не услышит.

Усталое небо ворочает тучи И прячет неяркое солнце от нас. Пройдёт новогодье и станет получше, И станет полегче. Вздыхает страна, И тащит набитые сумки с базара, И варит копыта и уши в ведре… Предпраздничность… что же мне так, без азарта? Не пишется в этой унылой поре. Не осень. А жаль.

По тонкому-тонкому льду Идти так забавно, но страшно. Скажи мне, куда я иду, Туда ли, где в пурпур раскрашен Столь ранний декабрьский закат, Начавшийся после обеда, Сегодня, в холодную среду, А небо глядит свысока… А небо глядит свысока На шаг осторожный и робкий, Ломаются льдинки зеркал, Осколки усыпали тропку, И не отражают уже Холодное тёмное небо, И звёздный загадочный ребус Осколки в моём витраже… Осколки в моём витраже Сложились в картинку иную, Из призрачных снов-миражей, Которые так же волнуют, И по истечении лет, Как в прошлом красивом и ярком… Осколки - смешные подарки, На льду исчезающий след… На льду исчезающий след, Заполнится талой водицей. Просроченный в детство билет, Навряд ли, теперь пригодится. Как сложится в Новом году? Устроит Судьба нашу встречу? Иду в догорающий вечер, По тонкому-тонкому льду…. Среда, 18.12.14.

Какое нынче солнце - посмотри, Декабрь идёт. Но наших южных зим Каприз, как и всегда, непредсказуем, Сегодня мы из строчек образуем С тобою перекличку, пилигрим, Прошедший, как-то раз, дорогой в Рим, Но задержавшийся вот здесь, нежданно… Я отвлеклась - погода, вот сюжет Стишка. И в нём двойного смысла нет. Решим задачу из простейших данных. Декабрь. И не писать о нём нельзя - Смотри, как ветер катит плавно, низко, По краю - свет оранжевого диска. Сквозь жалюзи опять слепит глаза. Как в декабре медлительны рассветы, И как же скор пылающий закат, Наверное, он так горит на ветер. К бумаге вновь потянется рука - Вписать и этот день - числом тринадцать, Погодой – лучше и не пожелать! Суббота… Видно, писем не дождаться – Почтовый ящик что-то пуст, опять... Как бы сказала раньше почтальонша – Вам пишут.

…На юге дожди… Вот такая зима в Приазовье, И тоже «стреляли» - от этого некуда деться… Но пишутся строчки, то чёрные, будто бы вдовьи, То радужно яркие – будто бы, родом из детства. А дни всё короче. И зимние праздники ближе, Но снега не видно, пока его нет и в помине. А дождик декабрьский тихонечко окна оближет, Напомнит, что скоро декабрь наши земли покинет… Подходит к концу календарь, в нём осталось так мало Листков не оторванных, в спешке небрежно не смятых, Ещё не пришедшие дни я сегодня считала – Их двадцать всего. И всё ближе конечная дата, Когда, под шипенье шампанского, грянут куранты, Объявят начало, и праздник объявят всемирный… Неновое платье украшено новеньким бантом, И тает на блюде неначатый тортик пломбирный, А свечи мерцают, в бокале вина отражаясь - Дурман не развеялся… Так же колдует, туманит. Немного вина… Добавляю себе куража я, И сыплю в бокал шелестящие зёрна дурмана. 10.12.14.

Когда Вы придёте… но как Вы приходите редко… А Ваши записки так коротки и… суховаты. Здесь кто-то придумал меня обозвать сердцеедкой, От этого сердце решили поглубже запрятать? Напрасно. Оно ведь не спросит и влюбится точно, Его одурманит мой тихий настойчивый голос, Расскажет дословно, по звукам, по буквам, построчно, Как можно словами унять Ваш немыслимый голод. Как можно у слова чужого пригреться на время, На несколько кратких минут ощутить эту радость - Как будто мгновенно решенье найти к теореме, А чувства и мысли придут в надлежащий порядок. Когда Вы придёте… Вы снова придёте нескоро, Но это неважно - Вам будет достойная встреча. На Вас удивлённо посмотрит в граниты закованный город И что-то шепнёт по секрету в граниты закованной речке... 9.12.14.