"Я Вам пишу. Чего же боле? И "эсемески" шлю всегда. "В Контакте" Вы сидите что-ли? Хоть отвечайте иногда. Когда я с вами повстречалась, Подумала, что за урод? Вас полюбить не получалось. Ну, что мужчины за народ? Потом, когда я пригляделась, Вы, вроде, даже ничего. Куда девИчья скромность делась? Хочу я замуж за него. А Ленский - это просто тряпка, И не похож на мужика. Мне скучно с ним и просто зябко. И потная его рука. Вы, Женя, как-нибудь при встрече Попробуйте обматерить. Но бить не надо и калечить. Ну, разве только застрелить. Я Вам закончила записку, Теперь ответа буду ждать. И счастье девичье так близко. Совсем. Почти рукой подать".

Длинный год, работ невпроворот. Засосало вязкое болото. Впереди обрыв и поворот, А за поворотом непонятно что-то. На пределе нервы, силы нет, Утону в бездонном я болоте. Но, в конце тоннеля вижу свет. Это отпуск. И конец работе. Пусть немного, 28 дней. Кем заложена смешная эта квота? Запрягу я всех своих коней, И на волю. До пьяна, до рвоты. И забуду, кто я и зачем, С производством оборву все связи. Чем я хуже олигархов? Чем? Что из "грязи" выдвинулись в "князи". Полной грудью волю я вдохну. Закричу, что силы: "Я свободен!". 28 дней я отдохну. Ну, а там посмотрим. На что годен.

Если встречаются две дороги, Это и есть перекресток. Вот и меня привели сюда ноги. Что ж. Поиграем в наперсток. Ловко руками наперстки меняя, Шарик налево, направо. Фокус старинный всегда применяя, Он одуряет ораву. Думал меня оберет он до нитки, Мол, обольюся слезами. Медленно сел я, подобно улитке. Встретился с ними глазами. Несколько раз проиграл я для вида, Будто деньгам моим тесно. Боль на лице. И досада, обида. Все натурально и честно. Все на кону до последнего цента, Все затаили дыханье. Шансов моих ноль десятых процента. Только наперстков порханье. Стоп.Три наперстка вдруг замерли разом. Все, то что шулер нажИл. Вмиг проиграл. Покраснел, понял сразу. Шарик я сам подложил.

Поздно плакать и причитать, Вынесен приговор палачом. Жизни минуты осталось считать, Морда у палача кирпичом. Красная тряпка на палаче, Прорези в тряпке для глаз. Тяжелый топор у него на плече, Рубит с плеча на "раз". Жертва в простом балахоне поверх, Ждет он пощады? Нет. Смотрит бедняга куда-то наверх, Словно бы ждет ответ. Вот на помосте остались вдвоем: Жертва, напротив палач. Думает каждый из них о своем, Слышится детский плач. Встал на колени, молитву шептал, Голову слОжил на плаху. Волосы русые ветер трепал, Ворот рванул с размаху. Ярко блеснула точеная сталь. Миг. Голова покатилась. Пряча глаза в белоснежную шаль, Юная дева молилась.

Когда ты молод и хорош собою, Перед тобою тысячи дорог. Воспользоваться можешь ты любою, Вот Бог перед тобой, а вот порог. Своей дороги выбор очень трудный, Вдруг не по той пошел. Остановись. В толпе большой, безликой, многолюдной Внимательнее будь. Не заблудись. Поманит легкий путь с большим доходом, Обдумай, не ломися сгоряча. Своим путем иди и тихим ходом, Пусть не ударит в голову моча. Когда пройдешь ты больше половины, Уже поймешь, туда ли ты идешь. Пусть на дороге рытвины и мины, В конце пути ты счастье обретешь. Я знаю,эта тема будет вечна, А как узнать, что истинен твой путь? Для каждого ответа нет, конечно, Но смысл понятен. В этом вся и суть.

Давно это было, еще в прошлом веке, Но я до сих пор не пойму. Не спрячете шило в мешке вы вовеки. Оправдывать вас ни к чему. Ипатьевский дом.Вот подвал знаменитый, Как будто все было вчера. В подвале пустом были зверски убиты Романовы. С криком "Ура". Семью привели и сказали для фото, Два стула поставили здесь. Глаза отвели, быстро выстрелил кто-то. Тупая, нелепая месть. И выстрелы сухо трещали в подвале, От ужаса крики и лай. Тугие на ухо штыком добивали: "Он жив? Так скорей добивай". Вы звери, не люди. Вы что натворили? Ни совести нет, ни стыда. Какие вы судьи? Кого уморили? Возмездие? Бросьте.Беда. Расставило все по местам наше время, Но сколько бы лет не прошло. Кровавой расправы зловещее семя, Дай бог, чтоб оно не взошло.

В церкви случилось однажды, Свечку поставить зашел. Возле иконы(какая неважно) Малый ребенок. И я подошел. Что-то шептала тихонько, Капали слезы из глаз. И неумело крестилась легонько, Я разобрал пару фраз. "Мама болеет родная, Третий уж год не встает". Тексты молитвы с трудом вспоминая, Будто кого-то зовет. "Трудно без мамы живется, Папы давно уже нет. Кушаем мало,что есть, что придется, Хочется супа, конфет.". Все.Не могу.Разревелся. Слушать уж нет больше сил. Будто душою разделся. Сей монолог подкосил. Господи просьбу услышит. Икону слезой оросить. Девочка верою дышит. Некого больше просить.

Стою на земле, никуда я не лезу. Пусть лезут другие, а мне наплевать. "Бастилию" взять и пропеть "Марсельезу", Такие движения лень совершать. Я знаю, чем выше поднимешься сразу, С большой высоты можно шею свернуть. "А мне не упасть"-повторяю я фразу. Что было, ушло. Ничего не вернуть. Хожу по земле и на звезды взираю, Их бОльшая часть никому не видна. Чем ярче звезда, тем быстрее сгорает. И вон покатилась по небу она.

По лестнице вверх я карабкаюсь трудно, Все руки в мозолях и ноет спина. Но вдруг понимать начинаю подспудно, Вверху потолок, а по курсу стена. И стоит ли тратить последние силы? В конце упереться в холодный бетон. На грабли попасть или острые вилы, И выдохнуть мат, так похожий на стон. Шатается лестница, сгнили ступени, Пытаюсь схватиться за узкий карниз. Вспотела спина, подогнулись колени. Я понял.Сползаю по лестнице вниз.

Все хорошо, равномерно и плавно, Вроде, нормально. Чего еще ждать? Живы, здоровы, войны нет. И славно. Но, иногда, и не грех помечтать. Если бы денежных знаков водилось. Сколько? Не знаю. Ну, чтоб не считать. Чтоб ни потратил, опять накопилось, В общем, "Рокфеллером" хочется стать. Жизнь изменилась бы, стала другою, И на работу не надо ходить. Все, что хочу, я куплю дорогое, "Бабок" не меряно, как не купить. Хочется быть молодым и здоровым, Не было б стрессов и всяких проблем. Чтоб каждый день интересным был, новым. И для стихов нескончаемых тем. Стоп. Размечтался. Иллюзии это. Не принимайте все "если" всерьез. Главное в жизни стремленье поэта, Всех приобщить к своему царству грез.

В этом мире случается всякое, Удивляться почти перестали. Ощущение жизни двоякое: Кем мы были и кем теперь стали. Стоит только вглядеться внимательно, И неясное ясным становится. Вот упала звезда по касательной. Стой,мгновение! Не остановится. Так и жизнь наша мчит по касательной, Пролетает упавшей звездою. Жизнь-предметный урок,показательный, Мы несемся вперед... под уздою. Если что-то не так получается, Мы пытаемся с этим справляться. По закону все в мире случается, Все же есть нам чему удивляться. Удивительно, что мы родИлись, Замечательно жить в этом мире. Каждый день мы чему-то учились, Кругозор становился все шире. Мы покорны судьбе благосклонной, Все,как будет, как есть принимаем. И по жизни летим по наклонной, И пред Вечностью шляпу снимаем.

Чем дальше в лес, тем больше дров, И толще партизаны. В лесу нет грязи и воров, Лечить здесь можно раны. Брожу меж елок и берез, И кислород вдыхаю. И улетаю в царство грез, В лесу я отдыхаю. Гляжу, навстречу человек, Весь на меня похожий. Взгляд острый из опухших век: "Ты кто?"-"Никто.Прохожий". Стоим, молчим и тишина. Смотрю, оттаял,вроде: "Я партизан, идет война, Противная природе". Я рассмеялся:"Ну,дела! Ты,брат,наверно спятил. Война? Она когда была? Мы победили, дятел". Вдруг "партизан" исчез, пропал. Я вышел на опушку. Наверно, я попал в "портал", Во времени ловушку.

Может кто-то поспорит со мною, Но я спорить совсем не хочу. ОборвАлась струна. Кто виною? Нет ответа. Я тоже молчу. Что теперь? Но осталось наследство. Песни Круга поют до сих пор. Будто зов из далекого детства, И, как выстрел, навылет, в упор. Роковая случайность, судьба ли? Нет ответа на этот вопрос. Так должно быть? Навряд ли, едва ли. Кто ответит? С кого теперь спрос? Нет теперь Михаила, нет Круга, Но осталось наследство, жена, Поет песни Ирина, подруга, И мне нравится очень она.

Болят и ноют наши раны, Их не залечит вкус побед. Войны стареют ветераны, За восемьдесят с лишним лет. Война в историю уходит, Страшнее не было и нет. Все дальше время нас уводит Вперед. От доблестных побед. Казалось. ведь совсем недавно Отец еще был молодым. А мои деды и подавно. Теперь и я уж стал седым. И тяжелее с каждым годом Победы День мне отмечать. Послевоенных лет я родом. Но и на мне войны печать.

Сижу на балконе.Курю.Размышляю о вечности. На звездное небо гляжу и никак не пойму. Откуда я взялся? Быть может из млечности? Куда я уйду? И когда собирать мне суму? И кажется, стоит чуть-чуть поднатужиться, Прозренье наступит и я наконец-то пойму, Зачем я родился? Живу? Сигарета затушится, И, очи потупив, гляжу в беспросветную тьму. Ответа не будет ни мне, ни тебе. Да и не было. Живи, раз родился, как можеться жить. Ведь жизнь не роман, не сотрешь. И все набело. Любить, все что есть у меня. Каждым днем дорожить.

Воскресение светлое кануло в вечную лету, Все тревоги и страхи ушли, улетучились прочь. Благодатный огонь разлетелся по белому свету, По церквям и по храмам теперь он горит день и ночь. Воскресение светлое в памяти нашей, Не забыть просветленных и радостных лиц. Нет в году дня светлее и краше, Он в молитвах прошел и под стук разноцветных яиц. И воскресший Христос улыбается людям, Он Спаситель, Учитель, а также духовный Отец. Никогда-никогда мы его не забудем, Помним.Любим.Под стук благодарных сердец.

Большая птица с маленькой головкой, Со страшным клювом. Близко к ней не стой. Не суй ей палец в клюв, откусит ловко. Мозгов-то мало в голове пустой. Пуглива очень, тень свою боится, И неприятный хриплый голосок. Когтями может от врагов отбиться, Но, почему-то прячет голову в песок. Так не пугайте птицу неумело, И не считайте это за прикол. С испугу страус, не понЯв,в чем дело, Воткнется головой в бетонный пол. Среди людей есть "страусов" немало, Завидев "льва", не лезет в рот кусок. С испугу думает: "Капец", и "Все пропало". И тут же прячет голову в песок.

Православное все христианство Вспоминает Христа на кресте. Наполняет земное пространство Весть благая о нашем Христе. За людей на Голгофу поднялся, Он страдания принял за нас. До земли под крестом он склонялся. И на нем же висел через час. Пригвоздили к кресту и распяли, Муки страшные он испытал. Трое суток прошло.Умер.Сняли. Но воскрес и из мертвых восстал. Воскресение и вознесение Совершилось на наших глазах. Мы у господа просим прощение, Крест целуем в молитвах,слезах. И на Пасху Христа вспоминаем. Верим в Бога,живем во Христе. Любим,молимся и умираем. Кто с крестом.Ну,а кто на кресте.

Вот, смотрите.Яичко пасхальное. Так и светится яркими красками. В нем скрывается суть ритуальная, В нем замешана правда, со сказками. Я с улыбкой яичком тем стукаюсь, И смеюсь, что оно еще целое. Сколько съел их? Не помню я.Путаюсь. Внутри желтое, сверху все белое. Я проснулся, а солнце нахальное Мне в глаза заглянуть все пытается. Проиграл я яичко пасхальное. Не беда.Первый раз не считается.

Всем известно, какие продукты Потребляет на пасху народ. Не шашлык,не пельмени,не фрукты. Яйца красят куриные.Вот. И по поводу праздника Пасхи, Чтоб испечь ароматный кулич, Чтоб хватило яиц для покраски, Птицефабрика кинула клич. Собрались знатоки птицеводства, На повестке один лишь вопрос: "Как повысить яиц производство?" Ведь на яйца огромнейший спрос. Все кудахтали громко, истошно, Не жалея своих потрохов. Надоело кричать, стало тошно. Вся надежда на двух петухов. Прокудахтала кто-то их птиц: "Буду кратка, предельно суха. Чтоб нести нам побольше яиц, Надо срочно еще петуха". Чем закончилось это собрание? Что там было у куриц, у птиц? Но я им благодарен заранее. За огромную кучу яиц.