Х

П

К

В

В этом старом доме с большими белыми окнами холодно и пусто он ждёт гостя который растопит печь обогреть себя и пространство в стенах теплом благодатным для всякой жизни и призраки ушедшей согретые им робко подадут знаки присутствия внезапными шорохами в устоявшейся тишине желанием предстояния а живой взгляд молодого солдата со старой фотографии забытой на стене покажется нечаянному гостю встречей с самим собой интересно что они скажут друг другу

Изветшалый блокнотик листаю. Вижу в абрисах памятных дней своенравную, дерзкую Маю, Нею - кротость, в сравнении с ней. Нея видит туманные мрии, как над морем блестит ятаган. Мае грезится в белой пустыне заколдованный в лёд океан. В междуречье меж остом и вестом зверь реликтовый давних времён, по причине какой, неизвестно, обитал кареглазый дракон. Он застыл, словно лава остыла, прикоснувшись к тугим берегам. У подножия бродят ундины, но не смотрит на них великан. Косы стелятся в тайные тропы, дикий зверь на малинник идёт. Хрустнет ветка, где мох толстолобый у речушек накрутит тенёт… То восход, то закат пламенеет, вниз неспешно стремится курум. Остов серый стоит каменея. Ветры стонут от каменных дум. Явью станут предвестницы-дрёмы, родниковая выльется мысль, завершающей строчкой поэмы под коротким названием - жизнь.

Баста. Табор. Юшка. Кантри. Вечер. Ерник. Перекат. Полог. Логос. Абрис. Искус. Ребус. Устье. Звездопад.

В море жизненном без лоции можно запросто пропасть. Будь готов накласть на социум по простому праву - класть. Мысль вмести, одну из блудней, в броневую толщу лба; нет опасней и безумней царства в мире, чем толпа. Хочешь властвовать,- то властвуй, если можешь, над собой. Разум есть, то благодарствуй, блага ради рот закрой.

Один примат на белом свете Почти на всё сыскал ответ, Как голубую рыбку в сети Поймал планету в интернет. Всему есть счёт, всему есть мера. Компьютер, новая химера, С людьми играет в чёт не чёт И мозг их надвое сечёт. Уж полуликие мужчины В толпе мелькают тут и там, Изъян такой же есть у дам. Они сильны умом машины. Поработил людской их нрав Железной логики устав. Прогресс, прибегнув к мощной силе, Искоренил земное зло, И людям в качестве фамилий Дал натуральное число. Рассудка голосу не внемля Свою, пришедшую из древле, Иду, смущённый, поменять На миллион сто сорок пять, В ближайшей меновой конторе. Клерк, натуральный челобот, Запечатлел на лбу штрихкод, Как будто надпись на заборе. Ужели не придётся впредь По человечьи приматеть? ...

У Ванюши Тургенева вдохновенья запал. Возлюбить в май сиреневый он народ возжелал. И однажды к народу, просвещённая часть, чтоб улучшить породу к девкам вечером - шасть. Но случилось несчастье, ковш воды не испил, как народ в одночасье Ваню крепко побил. От приёма такого он узнал что почём. Образ нрава простого создал в книжке потом. У словесности прошлой много смысла в словах, а от нынешней пошлой хлам один в головах. Ты представь на мгновение, что писатель - живой. Глянул он в сочинение и пустился в запой. От такого бесчестия всё твердит. - Ну и ну! Лучше был бы на месте я бессловесной Муму. Что сказать милой доченьке может глупый папан. -Не смотрели бы оченьки. Лучше шей сарафан.

На шкуре прожжённой нет места для пробы. Любые сюжеты давно не новы. Шагренькой питаются чувства-микробы, как впрочем питаемся чувствами мы. Тщеславие,зависть,гнев,похоть,кручина третируют печень,- осознанный факт, сливаясь уриной в исходную глину, пройдя сквозь кишечно-желудочный тракт. В процессе душе изнывать интересно. Равно родником затупить долото, как смог изглаголить предвечный маэстро, возникшее после, не бывшее до? А не был ли мастер подобен подобью, пришедшему может в стотысячный раз, играть невпопад в заморочки с любовью, дуальный создав для игры копипаст? С копирами вышла одна неувязка. Страдали бедняги от бзиков своих. На моно сменилась дуальная сказка. Унылый сюжет у неё без двоих. Мужчину бог спас от житухи постылой и выломав рёбра ему, говорит: -Жить будешь до смерти с изрёберной дивой, поскольку у вас не сложилось с Лилит. Над ветром капризным не властны пророки, но времени эхо верстая в расчёт, на старой берёзе стрекочут сороки: -Всё будет, что было, пока не пройдёт

Прогремит пророк Илья и прольётся ливнем. Светлячковая семья засверкает в жнивне, семафоря тайной слов вестникам Персея, там, где вьётся сред лесов змейкой речка Нея. Выйду рано, я-не-я, на перрон вокзальный. Полыхнёт в лицо заря золотом сусальным. Интересно на Земле приходить на круги... Позабудьте обо мне недруги и други. Слов забудьте грешный мёд, злое жало шершня. Ходит в поле, жито жнёт високосный серпень.

Кто испытал минуты роковые, когда душе телесный тяжек плен и кажется, что все пути земные -тщета и тлен, не торопитесь подводить черту. Не лучше ли свою хандру и неуёмные печали, как в море, утопить в бокале. Иль на ветру разжечь костёр. Он одиночества рассеет темноту, издалека притянет чей-то взор и новый поворот, комедии иль драмы, уже готов. Пусть будет он не нов. Всё лучше встречной дамы взгляд уловить лукавый, у Бахуса стяжать лихую славу, чем думать: " всё кругом напрасно, а высота лишь бездною прекрасна." В бездонность заглядеться и однажды в неё, как заяц, сигануть отважно. Пускай всё тоже неизменно под луною, нет силы для борьбы с судьбою, а жизнь пресквернейшая шутка. Но выпадает в ней минутка, (от случая никто не застрахован) изгибом стана, взмахом брови, сияньем глаз вдруг очарован. Проказник тетиву спустил случайно. Да кто не ранен был любовью? Так сладостно в груди томленье, его милее - предвкушенье. Вы с этим может быть согласны. Отдаться грёзам и мечтам труда не стоит

Осень шла милоликая по сторонке лесной. Закружились, курлыкая, журавли надо мной. Лету бабьему солнышко надарило румян. От журавушки пёрышко с неба мне талисман. - Эй, журавлики,слышите! Не зовите с собой на небесные пажити, много дел на земной. В говорливом кружении узнаю голоса... О моём поколении просочилась слеза. О разбросанном племени полный горечи плач не врачуется временем. Точит время палач.

В запустеньях родных глубин По реке проплываю вверх... Надо мной - журавлиный клин. Замыкающий - белый стерх. Не легко - кто один и сам. Веселее - с другими в лад. Каково в поднебесном - там? Рассказал бы, крылатый брат. Здесь заветный Валун-Горюн Сосны, плача, смолой кропят. Камень трогал,беспечно-юн, Наш отец,той войны солдат. Голося о прощенье вин, Поднебесной мольбой о нас, Журавлей улетает клин... Вот некстати - соринка в глаз.

Зебра линяет. Печален серый асфальт. Время для кисти. **** Ворона шалит. Пышный кот хвост бережёт. Азартна игра. **** Сопревшая сеть за лапы ель поймала. Белка в ярости. **** В голову туман столб атмосферный нагнал. Ёж заблудился.

( М.П.) Здравствуй! Здравствуй, мой попутчик! С расстоянья лет и вёрст Словом чистым, многозвучным Возведу незримый мост. Вместе мы не так уж много Зим и лет прошли с тобой. Нелегка была дорога, Но не выбрал бы другой. Вижу многое иначе, Я сквозь призму наших дней. Знаньем новым стал богаче, А друзьями стал бедней. Но на жизнь не попеняю. Била, бьёт, да знает чур. Ну а час пробьёт, сыграю Как положено во щур. А покуда, каюсь - грешен! Там сбрехнул, а тут смолчал. Лишь одним в душе утешен, Против стаи - рядом встал. Доброхоты в уши: "Глупо. Бесполезно. Загрызут. Ляжешь в поле тихим трупом И на небе не зачтут". Что назначено – случилось. Одолели трындюки! Вне - шептались... Внутрь сочилось... Поделом вам дураки! Дух не выбит - не убиты! Шлема нет, но со щитом. Сучье время… Мы не квиты... Это значит - поживём!

Шелесты крыльев беспечного мотылька, слова ночные. *** Январские дни - пуха тополиного метаморфозы. *** Ветер за окном грустные мысли носит. Не спится сверчку.

С утра ведуньиной метлой дорожку серую метелю. Метелю творчески, с душой, уже не первую неделю. Ещё нет солнца на посту, а я служенье исполняю. Метлой размашисто мету и жизнь в округе созерцаю. Вот вслед за бледною луной пустилось солнце в догонялки. Та от него за край земной бежит испуганной весталкой. А на рябине хор задир многоголосит молодецки. Их веселит обильный пир в короткой бытности дроздецкой. Рыдает жёлтою листвой о клёне белая берёзка; мол встала рядом бы с тобой, да не пускает перекрёсток. Шурх влево - чёрту кочерга. Порх вправо - божеская свечка. Шурх - мысль метнул, что не слуга, частенько разуму сердечко. Листву, опавшую для тла, усердно в вороха сметаю. Туда-сюда снуёт метла, на ней невесть куда летаю.