Поднимается пар над водою. Заиграла роса на лугу, И над рощей дремотно немою Разгорается небо в свету. Гладь реки вдруг подернулась рябью, Разорвался на клочья туман. Затаился под ивовой сенью Стаей рыбьей голодный сазан. А заря разливалась над рощей, Заискрилась лучами река. Все проснулось. Уж кто-то полощет Кучу серого в дымке белья.

Бывает, что стихи я рву, В них слов весомых не хватает, Их в памяти не нахожу – И суть стиха свой смысл теряет. Так и судьбу свою я рву, И раздаю ее частями. Хватило б внуку моему, Когда затопает ногами. Но что успею – я ему Зарезервирую и спрячу, Чтоб не досталось никому: Он для меня так много значит.

Часы пробили только пять, А небосвод свалился в темень. Куда бежать? Зачем опять Ко мне пришло ночное время? Мне не поднять завесу тьмы И не раздвинуть шторы ночи. Я здесь один, один, и вы Вползаете, как стаи волчьи. Для вас ведь ночь – родная мать, Вы привидений побратимы. Теней невиданная рать Меня преследует незримо. Шуршат обои по углам, Вздыхает половица странно. Не привидение ли там, Что ищет жертву неустанно? Измятая постель и я Встречаем нежный лучик света. Туманом утреннего дня Сплывает вдаль ночное гетто.

И вновь вечерняя заря Зависла, словно на приколе. Румянцем разлилась она И слушает людское море. Как многозначен взгляд ее, В нем грусть и тихая усталость. И, поднимая луч-копье, Уходит в ночь… Какая жалость! Зарю на ужин проглотив, Стал небосвод тяжел и мрачен. И вечер был уже не мил, – Он стал коварен и опасен.

В этом доме холодно и пусто, Нити-паутинки спят в углах. Вспоминать о днях прошедших грустно, Все былое превратилось в прах. И теперь мне ничего не жалко, Раздирает грудь мою печаль. Подойди цветущею фиалкой, Уведи в синеющую даль. Отвори в забытом доме створки, Пригласи в дом этот солнца луч. Паутины тонкие веревки Оборви средь пылевидных туч. И тогда, быть может, я поверю В светлый призрак сердца твоего, Оживу в тепле за этой дверью, Растоплю лед сердца своего. А сейчас там холодно и пусто. Ты ушла, как жить мне без тебя? Как во сне, иду по жизни грустно… Разбуди теплом своим меня.

Там, в небе, как снежные горы, Громада плывет облаков. В них видятся башни, соборы, А сверху – огонь куполов. Плывут, на зарю не взирая, И путь их торжественно тих… И тень облаков неземная Ложилась тревогою в стих. Мираж этот странный, воздушный, От ветра разрушился вмиг. И мир, такой прежде уютный, Казаться стал грустным, как стих.

Я видел белую луну – Светила блеклым солнцем. А я, прижавшись лбом к стеклу, Выглядывал в оконце. Тот лунный свет казался мне Суровым и тревожным. Хоть не было здесь места тьме, Мне все казалось ложным. На бледный свет бреду во двор: Строения – гробницы, Окаменевший столбик дров Ожил фигурой птицы. Вокруг так тихо и мертво, Лишь сердца стук был слышен. С глазами лунными стекло Слилось в оконной нише. Мне показалось, что пришел Печальный ангел в черном, И словно пригвоздил гвоздем Меня в том царстве сонном. От страха убежал домой, Зашторив окна низко: Я первый раз с такой луной Увиделся так близко. Быть может, показалось мне, А может, так и было, Но как-то маюсь при луне, Теряя жизни силы.

А я и не думал спешить. За тучами неба не видно И холодом дождь моросит, И шлепать по лужам противно. Петр сверху глядит на меня. Бежит мимо зонт синий в клетку. Холодные струйки дождя Смеются с иронией едкой. Но я ведь не думал спешить! Уплыли косматые тучи, Лишь солнце надменно слепит, Играя со мною от скуки. Напрасно я все же спешил… Не будет, Великий, свиданья! Ах, лучше бы дождь долго лил, Он был бы тебе оправданьем.

Пустота вновь в душе ожила, Переполнен я ею до края. Я не знаю, с чего ты взяла, Что во сне, как в жару, был вчера я. И, страдая, отчаянно звал Ту, что жизнь мне давно поломала. И тебя, как пришла, не признал… Расскажи все, как было, сначала. Может быть так и было вчера. Оттого и тоска меня травит. Я ведь знаю, меня без тебя Жизнь, как муху, безмолвно раздавит.

Меня обмануть очень просто, Душа – что родник на лугу. Не мог разобраться в прохвостах, И дверь открывал я врагу. Предательства сразу не видно, Всем верил, как верил себе. Поэтому мне и обидно, Что был очень предан тебе. Не ложь твоя мелочно колет, Тут дело-то вовсе не в том… Как жить мне, когда сердце стонет Не веря, что стала врагом.

Он уходил – и дверь ждала, В проем врывался ветер. Глаза застлала пелена. Стучался в окна вечер. Еще чуть-чуть – и за порог Ступил ногой поспешно. Семьей и домом пренебрег, – К другой ушел небрежно. В вечерней тьме двоился дом, Скрипела дверь упрямо. Ей все казалось вздорным сном – Стонал лишь ветер рядом. Стучали капли о стекло… Полился дождь потоком… А вместе с ним любовь ее Плыла, рыдая, к стокам.

Сегодня солнце одолело дождь, Холодная земля вздохнула паром. А к вечеру вернулись тучи вновь И разродились белоснежным градом. Осенняя капризная пора То холодом, а то теплом прижмется. Я сравниваю с осенью тебя – Ведь вам обеим, как всегда, неймется. Вдаль улетают клином журавли, Стоят деревья в золоте из листьев. Дай мне возможность от себя уйти И с ними улететь в край теплый, чистый. Но солнце снова одолело дождь, И ты теплом прильнула безобидно. А мысли, как рябиновая гроздь, Огнем горят, за них мне даже стыдно.

Расставив руки, я лечу, лечу В ущелье горном, замирая в страхе. А там внизу, к бурлящему ручью, На лошади спешит черкес в папахе. Он мчится вниз извилистой тропой, Из-под копыт взлетают грязи комья. Пуль пересвист, как на передовой – Несется следом конная погоня. Черкеса лошадь, пеной исходя, Все медленней взлетает на подъеме. Нести двоих – задача нелегка, И силы беглецов уж на исходе. Тут я рванулся, в воздухе паря, К ним поспешил на крыльях невидимкой, Взял под уздцы усталого коня И полетел… То были сна картинки.

Я ветку подарил тебе с цветами, Она началом стала между нами, Покрыта нежным цветом, как фатою, Но не сравнится красотой с тобою. А осенью, с любовными словами, Такую ж ветку подарил с плодами. Другая жизнь красу цветов вобрала, Но вновь с тобою рядом проиграла. Я сравниваю их между собою И заменяю первую – другою. Та, первая – краса и вдохновенье, Вторая – то любви прикосновенье. Уверен, что ты цену себе знаешь. Какую ты из них предпочитаешь? Их совместить друг с другом невозможно, И потому ты очень осторожна. Я ветку подарил тебе с цветами, А осенью – с прекрасными плодами. Иду к тебе в надежде тайной, все же, Что ты ответишь, что тебе дороже.

Звенит разменная монета – Он пятаком стучит об стол. Стоит последним у буфета И просит: «Отпусти, друг, в долг». Известно, платежом долг красен. Уставившись в проем окна, Он был по-своему прекрасен – Тем заслужил бокал вина. И сник, как лев после охоты, Раскинув гриву по плечам. Афганские рычали доты И дрожь стегала по рукам. Бокал сжимали пальцы крепко, Стекали капли по стеклу. Открыв глаза, взглянул так цепко, Как будто целил в грудь врагу.

Тебе дарю я вечер свой. В твои нападки – не вникаю. Но вечер, вечер-то какой! Устала? Что ж, не возражаю Тебя я слушать. Но уймись, Ведь все произошло спонтанно. Прошу тебя, не заводись, Мы разойдемся вновь скандально. Так долог вечер мой теперь… Как жизнь страдает вместе с нами! В моей душе открыта дверь – Но с добрыми войди словами. Ведь сказок в жизни нашей нет, Все это выдумка, при этом Жизнь нам не дарит роз букет… Как тяжело мне быть поэтом. Но завершился вечер мой. Тебя домой я провожаю. Но вечер, вечер-то какой! Идем к тебе? Не возражаю.

Я в глубине скалистых гор Рубил наверх ступени к Раю, Сносил насмешек всякий вздор, На милость Божью уповая. Добрался до крутых вершин – Тропинка к небу оборвалась… На высоте стою один, Гляжу на небо, озираясь. Стоял так долго, вдруг во мгле Увидел свет земного рая – Моей тропинкою ко мне Любовь шла вверх, изнемогая. На грани яви, миража Тебя я крепко обнимаю. А в небе ангелы, маня, Мне отворяли врата Рая. Я так трудился, долго ждал, Теперь в затее сомневаюсь. Идя наверх – ничуть не лгал, И все же к дому возвращаюсь.

Поздний вечер ушел, пора сон привечать. Расстаемся с тобой лишь до завтра. А я в мыслях мечусь: ну так что же опять Позабыл очень важное, правда. Утро снова такое же, как и вчера, Я прощаюсь с тобой у порога. Только что же так мучает снова меня, И волнуется сердце немного. Вечер поздний пришел, чемоданом маня. Уезжать надо… Ты хлопотала… Подойдя, понял вдруг, что хотел от себя: «Я люблю» – за меня ты сказала.

Ну, зачем всем это надо? Просто нет с душою слада И волнуется она, Просто в сердце канонада. Но жалеть меня – не надо. Пусть оставят все меня! И не тратьте даром речи, И притворство человечье, Чтобы дух поднять во мне. «Не сдавайся!» Все я знаю, Оттого так и страдаю – Есть претензии к судьбе. Но кому все это надо?.. Только ты была бы рядом, Охраняя мой покой. И тогда, в финальной фазе, Ведьма в радостном экстазе Не покажет мир иной. А уж если так случится – Дайте к Богу обратиться И забыться навсегда. Но в уставшем сердце снова Зреет новая дорога В детства милые года.

Как хочется просто любить Все то, что меня окружает. Но сердце тревожно знобит, Да взгляд встречный больно пронзает. И кажется хмурым тогда День светлый. И ласковый ветер, Наполнив обид паруса, Несет меня в сумрачный вечер. Неистово мчится прогресс В содружестве с наглым цинизмом. И хитрость людская, и спесь Врываются в жизнь реализмом. Так хочется просто любить…