К чему твержу обидные слова? Ведь, я не стерва, так зачем рисуюсь? Любимый, я конечно, не права, Я от обиды, видимо, беснуюсь. Тебя ужалить, норовлю больней, Чтоб ты почувствовал, как я страдаю. Люблю тебя, и быть хочу твоей, Без твоего тепла, я погибаю. И, лишь, гордыни чертовы угли, В душе моей обиду разжигают. Молю тебя, мне руку протяни, Лишь, для тебя, глаза мои сияют. Ты, как всегда, коснись волос рукой, К щеке прижмись, горячими губами, И хлынет, чувств моих поток рекой, Тебя укутав нежными волнами.

Какой сегодня был волшебный вечер, Какой прекрасный ужин при свечах… И страсти взрыв, и пламенные речи, И твои руки на моих плечах… Как в первый раз глаза огнем горели, И дрожь в руках была, как в первый раз, И заунывно-сладкий вой метели, Был музыкой, звучащею для нас. Горел камин, отбрасывая блики, И тени танцевали на стене… Тела, подобно стеблям повилики, Сплетались в бесподобно-грешном сне. А после, утонув в пушистом пледе, Ты нежно говорил мне о любви, В приватной нескончаемой беседе… А в моем сердце пели соловьи.

Сыграй мне музыкант, а я спою... Тихонечко вполголоса, вполтона. О том, что роли сыграны вничью, О том, что замки были из картона... О том, что после этих передряг Погасло сердце и душа остыла. В честь траура давай приспустим флаг, А музыка и без того уныла... Похоронив ушедшую любовь, Мы за помин немного выпьем виски. Не нужно больше слов, не суесловь, Уже давно рассмотрены все иски. Ты помолчи, а я тебе спою... Тихонечко вполголоса, вполтона. О том, что роли сыграны вничью, О том, что замки были из картона…

Я в купальскую ночь, сняв одежды, войду тихо в воду, И прохлада её вдруг вернёт моих дум остроту. Окунусь в её нежность Святому Иоану в угоду, Только лунному свету доверив свою наготу. И омоет вода всё, что было душе не угодно, Растворит негатив в глубине своих ласковых волн. Станет чистой душа, будто снова она первородна, Будто больше не страшен ей распрей бесчисленный сонм. И впитавши в себя силу этой великой стихии, Я на берег ступлю освещенная полной луной. В легком пледе тумана и в облаке из эйфории Я вернусь в отчий дом, но уже совершенно другой...

Богиня утренней зари, Великолепная Аврора, Коснется нас волшебным взором, Сквозь тюль пролившись. Посмотри - Перста ее, едва видны, Но сколько в них тепла и ласки. Она своей румяной краской Окрасит в нежность наши сны, Что в предрассветный час чисты, Как платья белого невинность, Как ветерка неуловимость, Как незатейливость слюды. Мы в этой чистоте святой, С тобой, как ангелы порхаем И благодатию питаем, Своей любви, мирок земной.

Да, снова я витаю в облаках, Но я иначе не могу, простите. Увы, Господь не дал мне крылья птах, Он Музу дал, сказав: " Пари в зените. Пусть вас на крыльях унесет Пегас В страну, где восхитительные строки, Где сладостен, видений перифраз, И прячутся, поэзии истоки". Я неразлучна с Музой с этих пор, Она в меня, как жизнь вдыхает рифмы. Нас манит ввысь поэзии простор, Там мысли и виденья колоритны. Мы с ней опять витаем в облаках, Парим, над прозой жизненной, в зените, Ликуем, учащая крыльев взмах, След оставляя, в росчерка графите.

Я хрустальным дождем окроплю твою хмурую душу, Он проникнет в нее, смыв седую тоску и печаль. Одиночества плен, больше мир твой уже не иссушит, Я любовью своей распишу твоей жизни скрижаль. Я к тебе прикоснусь тонким лучиком из вдохновенья, Ты почувствуешь это, как только зардеет рассвет. Прошепчу о любви я листвой, в ветерка дуновенье, И в небес синеве, напишу тебе нежный сонет. Ты прочтешь и почувствуешь каждою клеточкой тела, Как любовью твоей, выживала я в холоде дней, Как топтались в душе моей, в ритме лихой тарантеллы, Но я верила в то, что любовь наша, бед всех сильней...

А ты меня, совсем еще не знаешь, Поэтому и рубишь сгоряча. Я разною бываю, понимаешь? Горю и потухаю, как свеча. То Ангелом взлетаю в поднебесье, То Дьяволицей опускаюсь в ад. Две ипостаси, как две разных песни, В душе сливаясь, образ мой творят. Тех образов, большую амплитуду, Пытаясь безуспешно обуздать, Я разной, как любви стихия буду То в нежности, то в страсти погибать. Ведь, ты меня, совсем еще не знаешь, Так, почему же рубишь сгоряча? Я разною бываю, понимаешь? Горю и потухаю, как свеча...

А дождь хлестал, как сумасшедший, на лужах брызги поднимая, И покрывалась постепенно земля бурлящею водой. Как будто боль любви ушедшей, с души отчаянно смывая, С седых небес благословенных, лил дождь сплошною пеленой. Он становился все сильнее, и было страшно отчего-то, Когда метал, как демон стрелы, разломы молний небосвод, И звук, что выстрелов мощнее, орудий древних галиотов, Давал такие децибелы, что стекла трескались, как лёд. Резвилась дерзкая стихия, пугая ветром оголтелым, Давая знать, как беззащитен и жалок в миг сей человек. Сердца сжимались в аритмии... Я одного в тот час хотела: Впустить покой в свою обитель и задержать его навек…

Какая трепетная грусть Царит, в твоей души, затоне… Я тихим эхом отзовусь, И может быть, в сердечном стоне, Ты вспомнишь, бывшую меня, Такую близкую когда-то, За гранью призрачного дня, С тобой, ушедшую к закату. Чтоб обрести там вечный рай, Как миг пленительного счастья, Где шквал эмоций через край, Питает душу сладострастьем, Где были я и ты близки, Где вечность, мигом нам казалась, И были яркими мазки, Картины, что не дописалась.

Когда себе устану лгать, Что храм моей любви – пустыня, Которой безнадежность имя, Я возвращусь к тебе опять. Я загляну в наш дивный сон И вспомню, как чудесно было Нам жить вдвоем, во сне том милом, Отдав себя, любви в полон. Когда себе устану лгать, Поняв, что позабыть не в силах, Что жизнь пуста в стенах унылых, Я захочу тебе сказать О том, что все еще люблю, Себя в обратном убеждая, Свою гордыню ублажая, Судьбу дать силы мне молю… Когда себе устану лгать, Я, вдруг пойму, что опоздала, Что жизнь давно все расписала И время не воротишь вспять…

Опять души виолончель Затянет фугу неумело, И лист бумаги, цвета мела, Чернилами покроет гжель. Она, как мастера мазки Узором ляжет на страницу, И дней унылых вереница, С тональностью седой тоски, Останется в стихах моих, Чтобы в ее многоголосье Смогла я окунуться после, С печалью вспомнив нас двоих...

Самодостаточная дура… Горжусь, что все могу сама, Что и лицо есть, и фигура, И что не глупой рождена. Что починить всегда сумею Сама и чайник, и утюг, И что зарплату я имею Немногим меньше, чем супруг. Горжусь, а он глядит все чаще На тех, кто духом послабей, Кто в этом образе скорбящем, Ждет чуда от судьбы своей. Как ни прискорбно, все ж сознаюсь, Что это не его вина. Мы слабый пол... Знать, наша слабость, Нам в силу Господом дана.

Там, где были вдвоем - поливало нас счастье из лейки, Изумрудным дождем и лазурною патокой грез. Нам любовь открывала все тайны свои, все лазейки, И попав в райский сад, мы бродили меж зарослей роз. Там, где нас с тобой нет - перекрыты все подступы к счастью, И дорог объездных, нам с тобою туда не найти. Там судьба предоставила, всласть порезвиться ненастью, Там, где нас с тобой нет - там цветам никогда не цвести. Там, где я тебя жду - стылых комнат промозглые стены, И озябшей души, еле слышен, измученный стон. И когда-то, любовью бурлящие - вымерзли вены, Там, где я тебя жду, уж не слышен сердец перезвон. [left][/left]

А снег растаял, словно не бывало, Как легкой увлеченности следы, И белизну земного покрывала, Смели потоки грязи и воды. И на душе безудержная слякоть, Стекающая, слизью по стеклу… И нудный дождь, уже уставший плакать, Стучит по тротуаров полотну… Остывший чай в стакане на подносе, На блюдечке, не тронутый эклер… И ветра свист, в щелей многоголосье… И полумрак за полотном портьер… Все ни к чему….Все пусто и напрасно… Пусты желанья и душа пуста… Размыты тени, не видать контраста, На жизненной поверхности холста…

Омыты травы хладной свежестью грозы, Листва смолою вся благоухает, И с цвета яблони, прозрачнее слюды, Слезинки чище, капелька стекает. Она искрится, как редчайший бриллиант, Лучи в себе, как в призме преломляя, И озаряя лепесточка нежный кант, Его своим сияньем украшает. Во влажном воздухе насыщенный озон, А на душе - ликующая сладость, И греет детских голосочков перезвон, В нее вселяя истинную радость. Весенний дождь прошел, и в лужах - зеркалах Лазурью небо чистое разлилось, И величаво на церковных куполах, Лучом играя, солнце отразилось.

А в городе ночном, уже погасли окна, И в тишины разливах, уснули фонари, Стекают, не спеша, огни реклам по стеклам, Вальяжно и красиво, во мгле луна горит. Уже уснули все, и даже снег не скрипнет, Боясь спугнуть, как птицу, ночную тишину, И тихий ветерок, звучит унылой скрипкой, Березок гибких ветви, баюкая ко сну. Лишь я одна не сплю, с бессонницей постылой, Веду я с ней о чувствах, неслышный разговор. Она расскажет мне, с кем жизнь ее сводила, А я сплету все это, в стихов своих узор. Он будет прост, как мир, без хитростных сплетений, Без призрачности страсти и без высоких фраз. Такой, как эта ночь, вдали от сновидений, Что коротаем вместе с бессонницей сейчас.

Мелькают дни, вплетаясь в вереницу, След оставляя в календарных листьях, Проходят мимо судьбы, фразы, лица, Рождаются стихи, как по наитию, Неясных дум и трепетных желаний, Что образы рисуют ежечасно, Где прелесть умиленных созерцаний, Становится соавтором негласно. А ты все смотришь на меня сквозь годы, Касаясь нежностью души открытой, Отводишь от меня судьбы невзгоды, Сложив в цепочку череду событий. Все так же близок и любим безмерно. Мы связаны с тобой единой нитью, Которая незримо, эфемерно Подвигла нас с тобой, к судеб соитию.

Весна - изящная кокетка Флиртует с дерзкими ветрами, Как озорная малолетка, В ее душе и лед, и пламень. То завлечет истомой сладкой, Лелея мысль, теплом отдаться, То в холод ускользнет украдкой, Покинув в пустоте простраций. То от души резвясь с природой, В сердца любовь она вселяет, То, вдруг, коварной непогодой, В тоске все чувства подавляет. Коварна, дерзкая девица, Но с каждым днем она взрослеет. И вот уж, поступью царицы, Идет она, а рядом реет Ее любимый - Южный Ветер. И в зелень кос цветы вплетая, Ведет невесту по планете, Путь лепестками посыпая...

Прошу Вас, сжальтесь надо мной! От Ваших слов в глазах темнеет, И сердце в восхищении млеет, И словно крылья за спиной... Не говорите пылких фраз От них я голову теряю, И словно воск в огне я таю, Впадая в неземной экстаз. Они уносят на волнах В безумство грез... К чему? Не знаю... Молчите... Тише... Умоляю... Сжигает страсть в Ваших словах. Но жизнь моя без них пуста, И к Вашей жалости взывая, В душе я слепо умоляю: "Пусть Ваши говорят уста"!