Поэмы создают глупцы такие как я сам, но я глупее вдвое что посвящаю вам: пересеченья рифм, банальность перипетий и копии бессвязности течения событий. В какой из чёрных дыр не бесов ли шабаш задумал смастерить трёхмерный образ ваш, из чуждой ли вселенной его к нам занесло пурпурное смещение таинственного нло. В порыве сингулярности раскрасили мечты тарелочные странности, незримые черты потомкам соизмерит мой скромный реферат, что чувствовал я к вам узнают из цитат.

Тихо млела луна, набухал амарант, ожидая тебя, я читала Коран. На одной из страниц из белесой шали, опустив глаза вниз, я нашла рубаи. Мне понравился стих, чтоб отметить его я послала чувих принести мне вино. Принесли целый хум, жидкость цвета как лал, для закуски ангур, пол-литровый фиал. Я, забросив калам, как онагр напилась, где ж ты, милый, Омар, я тебя заждалась! Комментарии: амарант - цветок пурпурного цвета коран - сами знаете что это шали - сорт риса рубаи - стихи чувихи - гёрлфрэнды хум - большой кувшин для вина лал - рубин анагур - виноград по-персидски фиал - сосуд для вина, пиала калам - тростниковая палочка для написания стихов онагр - дикий осёл Омар - бойфрэнд

Она при встрече головой кивает и "здравствуй" говорит с улыбкой нежной и слоем снега на плечах. Я отвечаю ей: "я счастлив, видеть вас" и тоже улыбаюсь, не в силах от неё отвести свой взгляд. В моей душе - туман, когда её я вижу, я словно опьянён, от этой встречи с ней. Её глаза, иней на ресницах и кудри черные - так дорого всё это мне. И я иду по снегу с нею рядом, хоть кажется, наверно, это только сон, не слышу и не вижу, не замечаю взглядом, как светит солнце по-весеннему и происходит что кругом.

Сегодня я дома одна, замкнусь-ка на все засовы, открою бутылку вина цвета пролившейся крови. Достану хрустальный фужер, поставлю на тонкую ножку, наполню по самый верх, выпью затем понемножку. И пусть жидкость липкая с губ моих стекает несмело, до утра не смогу заснуть пока не окончу дело. Сегодня я дома одна, замкнусь-ка на все засовы, сегодня я буду пьяна тёрпким вином цвета крови.

Я больше не пишу стихов, я чувство ритма потеряла, всё что создала до сих пор сожгла и пепел закопала. Пусть прах моих интимных рифм покоится на дне могилы, его печальный колорит не беспокоит моей лиры. Я больше не пишу стихов, причина этого банальна, к тому же муза моих строф ушла к другому на свиданье.

Послушайте, друзья, сейчас грустный новый мой рассказ о странной девушке одной, такой красивой и простой. Я расскажу вам всё о ней, с рожденья до последних дней была она как солнца луч среди огромных серых туч. Когда светало за окном, и новый день стучался в дом, опершись на руку мою, она шептала мне "люблю", и становилась веселей, была моей, только моей. Я целовал её шутя в полузакрытые глаза. Но вот кончался этот день, длиннее становилась тень. Она менялась на глазах, была грустна и холодна. Я слонялся сам не свой, родной дом мне был чужой, засыпая рядом с ней, думал я только о ней. Но вот светало за окном, и новый день стучался в дом, опершись на руку мою, она шептала мне "люблю", и становилась веселей, была моей, только моей. Тут круг замкнулся и она ушла навеки, навсегда. ... Всё прошло давным-давно, только боль в сердце моём не прошла. Вот результат - грустный стих моих баллад.

Тёмно-пурпурные розы лежат на могильной плите, друзья утирают слёзы, помнят ещё обо мне... Рядом какой-то оркестрик фальшивит траурный зонг, это, конечно, не песня, а лишь поминальный стон. Уж лучше сыграйте "низко" в тёмно пурпурном ключе что-нибудь типа "хей, сиско", "стормбрингер" иль "мизи дюпре". Пусть "приносящий бурю" плазму согреет в крови, чтобы проснувшись от дури сердце забилось в груди. Тёмно-пурпурные розы лежат на могильной плите, фразу "моменто мори" помни всегда и везде!

Освобожу Вас от себя и стану вовсе безразлична. Вопрос простой: ну, кто же Я? Сама себе не идентична. Ведь я теперь совсем не Вы, Я - НЛО, загадочная личность. Мое наличие, увы, пока еще проблематичность. Я - Я, Я - Вы, Я - он, она, Я - все, Я - всё, Я - дупель пусто, Я лишь гитарная струна, и от меня Вам снова грустно.

Love Story Часть первая. Перечень стихотворений: 1. Осень сыпет желтыми листьями... 2. Я растворяюсь вновь в тебе... 3. Ты возьми меня на руки... 4. Теплый трепет страсти нежной... 5. Мысли смутные, раннеосенние... 6. Синие строчки 7. Служебный роман * Осень сыпет желтыми листьями... Осень сыпет желтыми листьями, Заметает твои следы. По аллее рябиновокистовой Очень тихо уходишь ты. И каштаны глазами грустными На меня глядят из под ног. Если ты сейчас обернулся бы, То уйти ни за что б не смог.

Love Story Часть последняя. Перечень стихотворений: Конец любви № 1 Обдурила я судьбу и злой рок... Конец любви № 2 Ничего от тебя я не жду... Не дари мне старых стихов... * Конец любви № 1 Муть и мерзость вокруг, стынет сердце.

Мой сон, моя печаль, мой дух, моё забвенье, но ты не можешь знать природы тяготенья моей души к тебе, так сумрачно и нежно в естественной мечте люблю я безнадежно. Моё движенье - риск, надежда - моя сила, передо мной твой лик как радостная лира. Не знаешь ты всех чувств моей души и духа, как тяготит меня любовная разлука. Весь мир мне опостыл, в последнем упоеньи я вспоминаю миг встречи той осенней. Мой сон, моя печаль, мой дух, моё забвенье, развей, прошу, печать ненужного сомненья.

Когда зима - темнеет рано, и ты являешься незванной, звонишь, я молча открываю, ведь это ты, я точно знаю. "Ты вся в снегу, упала малость, когда по скользинке каталась?" "Нет, это просто снегопад так разошёлся невпопад." Вот ты разделась, у камина уселась в кресло, пододвинув к огню поближе свои ноги в тёплых колготках под цвет кожи. Огонь - тепло, это понятно, и ты уже со мной, приятно лежать на стареньком диване, скрепящем жалобно под нами. Твой нос холоден, губы нежны, но ты такая же как прежде, щекочешь щёки мне кудрями и пахнешь теми же духами. Камин погас, всё тихо стало, "я о тебе весь день мечтала, можно останусь до утра?" В ответ целую я тебя.

Ещё не раз зимою этой ты не звонила в дверь ко мне, не оставалась до рассвета вдвоём со мной наедине. Пока к двери моей тропинку не протоптала ты в снегу, и он лежит как паутинка у всех прохожих на виду. Ах, как мне хочется забыться в объятьях ласковых твоих, как-будто в первый раз влюбиться, я снова буду ученик. Хочу почувствовать дыханье и запах смолянных волос, хочу, чтоб было осязанье тобой одной наполнено. И пусть ложится снег лохматый на твои свежие следы, услышу я звонок крылатый и дверь открою в тот же миг!

Ты возьми меня на руки, унеси меня в лес дремучий, где сосны светлы от солнца и земля от иголок колючая. Там смола по стволам стекает и слова сверкают как капли, там слезы в глазах застывают и больше не хочется плакать.

Листья кружат в саду волшебном по траектории – дугой, и сдуло их совсем не ветром, они погибли за любовь. Чего-то жаль, чего не знаю, печаль и грусть, желанья прочь, и телефон не отвечает, одни гудки уходят в ночь. Что телефон! Здесь ведь другое, что невозможно осязать. Смешное, глупое и злое. теперь, конечно, не понять. Любовь прошла!? Мы возвратились раздельно к прежней суете, к которой вовсе не стремились, ведь стали мы уже не те. Опали листья желтым цветом, как-будто осень пронеслась, и сдуло их совсем не ветром, просто во мне огонь погас.

Однажды гуляя в знойное утро у берега озера с гладью лазурной среди камышей у самой воды мы труп молодой незнакомки нашли. Ее обнаженное нежное тело покрылося темными пятнами тлена, а пряди густых белокурых волос нас взволновали просто до слез. Когда повернули ее вверх лицом, увидели крестик с распятым Христом, покоился молча он между грудей, которые стали в воде тяжелей. Соски посиневшие были и вздуты, когда-то пурпурные губки раздуты от нескольких дней проведенных тобою наедине с камышовой водою. Разная тварь - головастики, пьявки к телу тянулись в троллейбусной давке, бедра крутые с прозрачною кожей мухи обсели, устроились в ложе. Кто ты? откуда? и как очутилась? в месте болотном, скажи нам на милость, какой же безумец тебя разлюбил? всё это осмыслить нет мочи, нет сил. ... Смрад поднимался зловонный над телом, здесь оставаться совсем не хотелось, мы возвращались как после аврала, тайна ужасная всех угнетала.

Погладь мою обезьянку своею шершавой рукой. Хочется встрепенуться, уже ей приелся покой. Она так долго дремала, запрятанная в глуши, полностью разленилась, придется её подучить. Ты ведь искусный учитель, движенья умелы, легки, быстро она усвоит ласки шершавой руки. Тогда с нею будь осторожен, она преступна как рысь, помчится по краю ночи, только и берегись! Хвостик её приподнялся, чувствуешь влажная вся. Погладь мою обезьянку, она уже хочет тебя!

Умру может скоро... меня похоронят на старом заброшенном всеми кладбище, где только паскудные гадят вороны и ветер холодный пронизливо свищет. И в грязном углу под хилым забором выроют яму размером с меня, засыпят без музыки мерзлой землею и больше не вспомнят какой я была. Креста не поставят, ведь я еретичка, простую табличку прибьют на флагшток, где только две буквы А.Ф. и напишут без даты рожденья и смерти, лишь год (похорон).

Вот вбит последний гвоздь в сырую ещё древесину, в яму опущен гроб, прощайте, друзья и родные! Прощайте, кто меня знал в реальном солнечном мире, любил и презирал, теперь проводил до могилы. Холодно здесь под землей, там наверху ведь осень! Отправилась я на покой, а получилось не очень. Что мое тело теперь? Корм для червей краснопузых, набросятся все гурьбой, измываться будут и мучить. Но пока ещё сорок дней скупой не отмерил счетчик, главное - что в душе биоток мой не обесточен. Может успею я перед тем как кануть в лету успеть что-то создать - червячкам спасибо за это!

Мы родились из снега под ёлочной хвоей, с под сугробов встали и по свежей лыжне, хватаясь руками за ветви сосен, карабкались ловко по снежной горе. Мы шагали след в след и дышали морозом, утренний снег уходил из под ног, а растаивший иней на нежных щёках вдруг превращался в капельки слёз. Вот, вершина горы, наконец, мы поднялись и увидели все под ногами внизу - мир, который мы ещё не знали, потому что родились в декабрьском снегу.