.............................Давайте жизнию играть! .........................................А.С.Пушкин Струйка дыма вьется - вейся, вейся! Затянусь удавкой удовольствий. Не присущ мне дух эпикурейства - пофигизм обыкновенный свойствен. Затянусь, подстегивая нервы. Вейся струйка, сколько ни вилась бы! Что увидит в зеркале Венера? То, как с ней разделался Веласкес. Вглядываюсь в собственную фотку. Что с чела еще не стерла старость? Струйка дыма в узел эшафотный завилась, свернулась, замоталась. Ухмылялся, глядя на Венеру, папа Иннокентий, инквизитор. Призрак папы, бледный недомерок, не наносит более визиты. Не близка мне школа Эпикура, пофигизм простейших больше свойствен. Не за ради, просто, на смех курам затянусь удавкой удовольствий

Не беда, что изнанкой триумфа является крах. Соловьиное соло сегодня - из уст Эвридики. Не грусти, мой Орфей, там. Мы оба на птичьих правах. Наше право - взять ноту и вниз не сорваться до диких криков, хрипов и мольб. Это стыдно - пустить петуха. И не связи, а связки нам дороги - не повредить бы! Не грусти, мой Орфей, что я там абсолютно глуха, здесь тебе не услышать сопрано своей Эвридики.

1. Ты не нашел себе другую, и я другого не нашла. Коса на камень. Не со зла, но все же косы состригу я. Возможно, ждал конец счастливый - медовый из семи коржей. Но не по возрасту уже нам романтическое чтиво. Я хвост любовного романа купирую на полпути. Как жаль, что нет и не найти на свете сказок без обмана. 2. Ничего, что сброшенная юбка бросилась в объятия штанов. От безлюбья эти перелюбки. Не любовь однако, не любовь. Ничего, что сунула в арык я руку, словно грек, забывший страх. На безлюбье, словно на безрыбье, забияка - пятящийся рак. Свистнет рак с горы какой повыше - в молодецком посвисте его ничего совсем я не услышу. Впрочем, это тоже - ничего.

Все рифмы исчерпаны? Звук без сурдины зовет неизбежное имя... Крылом ли? Пером ли? Пусть даже куриным. К эпитетам птичьим льнет имя... В шараде "морского пейзажа картина" шифруется бренное имя... Девичий талмуд, ворожеи седины - все злое и страстное имя... В мелодиях Глинки, фантазиях Грина да неупомянуто имя... -2003-

- Фьюти, фьюти, фьюти, фьюти. Фьюти, фьюти, как дитя. В доме спят, снаружи люди Не слышны, и свиристят Солнцу рады божьи дети. Гимн - в классическом хорее. И на фоне трелей этих Голос, севший от куренья, Хриплый - жалок и ущербен. Плата юности моей. Благодать - хрустальный щебет! Сердцу даже веселей, Что все жгущие глаголы Сжег наш славный классик Пушкин. Утром храп и сип из горла Для вопроса "Где же кружка?" - С целью выпить просто чая, "Где же спички?" - закурить. - Фьюти, фьюти! - отвечают. - Жизнь прекрасна. Чик-чирик! Тьфу! За каждый чирик драный Мне приходится ишачить. Фьюти, фью! Уже не рано - Просыпаются кошачьи. Мурзик, Барсик, Муська, Васька - Голоднющие с утра. Оборвется жизнь прекрасна - Превратится в "Жизнь прекра..." Фьюти, фьюти - дивный щебет Безупречного хорея. Плавно падая на щебень, Перья легонькие реют.

Я предана вам. Предана я вами. Многоголосье в трубке телефона. Есть в пошлом расставании друзьями Свой энный измик. Я не примадонна С подмостков энских, чтобы обольщаться. Не одалиска, чтоб совсем не верить. Пока, мой фрэнд! Наверное, прощаться - Мой божий дар. Но хлопнувшие двери Имеют свойство открываться снова. Из сора фраз насмешливых и грубых Отсеется единственное слово, Которое запнувшиеся губы Не выговорят в трубку телефона... Теперь мы можем обойтись словами. Не одалиска и не примадонна, Я предана вам. Предана я вами. -2001-

1. Отнимают любимых соблазны, Дорогих забирают болезни. Топь сиротства уже непролазна. Выпь юродства еще бесполезней. Зря вопить: мол, слизало коровьим языком то родство, что по духу, а родство, что по крови, - до крови, - лишь блажить, лишь терзать божье ухо. Лишь гневить воплем Высшие Силы, не смиряясь пред их произволом, натыкаясь все время на вилы, угощаясь одним пересолом. Сахарок уготовлен для нищих духом в разных значениях слова. И найдет, но лишь тот, кто не ищет, все, что слизано было коровой. 2. Торжественная музыка отчаянья от черно-белых чаяний отчалила, в пучине, не доплыв до Ноты Той, вдруг захлебнулась полной немотой.

******* Взаимопонимание - взаймы... Всегда взаимность краткосрочной ссудой дается под проценты, но возьми! А выгоду-невыгоду рассудок позднее подсчитает, и процент окажется высоким до банкротства. Взаимопонимания момент дороже многолетнего сиротства. -2003- ******* Возрожденье сошло на барокко. Перезрело прозренье в презрение. С губ моих не сорвал ты "Будь проклят", и не сыграна Анна Каренина. Подозренья дошли до мороки nuda veritas (из Горация)* - не нажать на картонный курок и глянцевать пышный пшик декорации. И позировать начали строки - мол, разорвано прошлое вздорное. Но зеркальная муть полировки отразила любовь беспризорную - жалкий вид истощенной сиротки. Отразила как ход атакующий. И манерно позируют строки, декорируя вычурность ту еще. ------------------- * nuda veritas - (нУда вЭритас) - голая истина -2004- ******* Сколько ни гладь вдоль шерсти - глядит вдаль. Входит порой в роль верного пса враль. Смотрит, как волк, в лес родственник псов - лис. Неприручён бес.

В тисках тоски. Тоскливые стихи - что манифест мой о капитуляции перед Тоской со свитою ехидн, пред желтым-желтым запахом акации, перед разлукой вынужденной, пред... Но, может, не писать и не сдаваться ей? Пусть эйфория - тоже только бред, но красочней ее галлюцинации.

Говорящую ясно и честно услышит и... Кактус. А твой собственный кактус, и правда, услышал - Расцвел. Летописны стихи: не фантастика в строчках, а фАкты, Искры искренних чувств, боль, когда под язык Валидол. Не грусти о былом, грустью не торопи снЕгопад, А гордись, что по осени ты досчиталась Цыплят. Фамилия адресата зашифрована в последних словах строк - читать сверху вниз:))

Лучшие из шуток! От твоих острот Умираю со смеху - это однозначно! КЬянти благородно, но тоска берет... Я б с тобой - до визга! Водки! Даже чачи! Не сообразить нам, с Джейкой не строИть! Ода вот слезливо вдруг насочинялась. Влипла, как в повидло, я в стихи твои! Ах, в повидле этом я бы и осталась!

Да разве не согласен кто, что Юлька - не из дюженных? Жемчужина чистейшая! Дражайшая жемчужина! ЕЙ, чьи круги общения и чтенья не заужены, Крыжовенной рутиною чье сердце не остужено, Акрошку дифирамбную готовлю вместо ужина:)

Зазубрено, что солнце самоварит... Но Иже ли еси на небеси? Какой меня кошмарик укусил и загасил в душе моей фонарик? Ни дружбы в этом рое насекомых, ни денежки вторично не снискать... Вопросов нескончаемый каскад... Так Иже ли - ненайденный искомый? И по чьему подобию крылата? Не вляпаться бы только в липкий джем, да обойтись совсем без вечных тем - так цокотать смогу и без цукатов. Что радужный наряд весьма запятнан - не миновать, когда весь мир - клозет. Но Иже ли? Но Игрек? Или Зет? Мне все же совершенно непонятно!

1. Кто-то кнопку вдавил, и все замерло, встало на паузу: не живется, не пишется... Новостью самою свежей с запашком изначальным противным дурацкую кляузу на меня по ошибке случайной отправили мне же. Становлюсь хладнокровнее рыбы, что водится ль в Яузе? Не задела хула, что получена мной не за дело. Неужели и Вечность сродни затянувшейся паузе? Кто-то кнопку вдавил и... Заело. Заело! Заело! 2. Подлость маскируется под лесть. И милы цветочки повилики. Увиваясь, ластится подлезть, льнет, стремясь за пазуху проникнуть. Лопухи без липкой кривизны. Я сама из них, пряморастущих. Нет в прямолинейности вины. Сила есть, что лестью не удушишь. 3. Обида до беды не доведет. Обедом быдла семечко не станет. Проклюнется на свет и прорастет в ромашке, одуванчике, тюльпане. А после - в шелуху и перегной. Для почвы - польза. Семечку - покой. 4. Когда мне нечего сказать, твержу, как попугай:"Спасибо!", благодарю кого-то за сама не знаю что...

Совершеннолетнее дитя где-то с кем-то что-нибудь ночами. По утрам же в адрес мой летят дерзости - те самые, что маме я бросала... Это бумеранг, возвратившись, зеркало раскокал, и на эту сторону мой враг вырвался, с которым око в око противостояли столько лет... Всюду, где нет лжи, гнездятся враки... В зеркале зияет силуэт - сквозь него пройдешь туда, где раки все еще зимуют... Антипод - продолженье через отраженье - мне все чаще затыкает рот, вычитая наше поколенье.

Клевер белый, клевер розовый в Палестине апельсиновой после зимних ливней с грозами и до зноя непосильного. Здесь какими же ветрами он, клевер белый, клевер розовый, с той земли, где море травное, острова колков березовых? Там еще бураны снежные. Здесь разгар весны мимозовой. По макушкам глажу с нежностью клевер белый, клевер розовый.

Не на горе, а на счастье, семеня, перебежал мне дорогу еж ушастый. Я погладил бы ежа, но из зарослей газонных смотрит он, как на врага, на меня насторожённо, потому моя рука возвращается в карман. Ёжик! Я не хулиган! ---------------------- * Вот здесь можно прочесть об ушастом еже: http://www.apus.ru/site.xp/055057056124049055051050124.html

1. Не поймешь - где дым, где воздух. Разве дышится везде? И совсем не нужен звездам воздух... Еду на хвосте обезумевшей кометы. Увлеченная ездой, не замечу, как планета станет новою звездой. Здесь, в пространстве безвоздушном, нет ни горечи, ни слез. Совершенно равнодушны мили-арды-орды звезд. 2. Воздух - духов, душ возничий. Воздух - мыслей проводник. Ставшая косноязычной среди звезд, смогу язык обрести вновь под давленьем атмосферным... Задышав, в легких шум из-за куренья я услышу, а в ушах - звон. Но хлынут мощным валом щебет, шелест, голоса. И тогда - такая малость! - вдруг покатится слеза. Воздух...

Клюнув на белиберду, добивалась, пробивалась - танцы стерляди на льду. Билась. Выбилась. Усталость. Отобьет меня блядун- кот у ворона - и ладно! Танцы стерляди на льду. На миру и смерть эстрадна.

А почва под ногами - табурет, но есть табу, засим оставим тему... Не шли мне шляпки, был к лицу берет из черной кожи. Играми богемы я увлекалась в юности. Иглу отвергла все ж. И хвост иглы - веревку. Решив, что Всемогущий слеп и глух, пыталась ювелирной гравировкой сама покрыть скрижали. Но сама я только инструменты затупила. Шатнулся мой незыблемый примат над прочими приматами. Гориллой взревела, что бредуха и пурга согнали, в три погибели согнули. Восторги вызывая, на торгах проигрывала, словно караулил меня незримый демон ото всех, кто возомнил, что может быть цена мне. А сестры милосердия и смех сдержать смогли, читая мой анамнез.