Ещё немного, По вселенским меркам миг, Лизнёт дорогу Гололедицы язык. Надвинут шапки И насупятся дома. Метнёт охапки Белых бабочек зима. Завьёт–завьюжит Неуёмная пурга. Где грязь и лужи, Упокоются снега. Бездонной ночью Будут сниться чудо–сны. Все планы — в клочья. Все надежды — до весны. Пока же — осень. Дождь — просвета не видать. И осень просит Чуть послушать, подождать И вдруг, нежданно В ветропении без слов Узнать органы... Водосточных желобов.

Ящик. Почтовый. Изрядно потрёпан. Ржавчиной тронут. Но крепок вполне. Словно прилип ниже линии окон К серой унылой кирпичной стене. Писем сегодня не пишут — немодно В век интернета писать от руки. Да и немногие могут свободно И без ошибок черкнуть две строки, Если отсутствует windows–редактор Или какой–то подобный суфлёр. Впору ликбез, как решающий фактор, Организовывать школе в укор. Вряд ли поможет. В ликбезе нет смысла. В комнату шли, да попали не в ту... Каюсь: бывает, пишу себе письма. Что в них? Узнаю, как только прочту.

Сегодня суета не лезет в душу, Нелепая реальность — трын–трава. Наушники доверчиво льют в уши Мелодии оркестра Мориа. Поль Мориа... Не нынешние песни. Не просто звук, никчемный и пустой. Продвинутое поколенье пепси Сочтёт, конечно, это за отстой. И пусть сочтут. Им ритм иной угоден. В отстой уходят Леннон, Ринго Старр... А я вот безнадёжно старомоден. А может быть, вполне надёжно стар. И что с того? Мне нравится — и баста! Мосточек в юность... Даже не о том: Дослушаю — поставлю Джеймса Ласта, Оставив с наслажденьем за бортом Изрядно надоевшие разборки И выпуски обрыдших новостей. Я — зритель, задремавший на галёрке Театра человеческих страстей.

Постичь умом основы мирозданья? Наивно. Человек и слаб, и мал. Отнюдь не совершенное сознанье. И бытие... совсем не идеал. Амбиций же — сверх всякого предела. Мазок, стежок — и сотворён кумир. И, в сущности, нет никакого дела До мира. Пусть несовершенен мир. Не крепко сшит, не очень ладно скроен? Смиримся. Лишь бы не было войны. А если мир вокруг недоустроен, То нет ли в этом и моей вины? Пусть кто–то и поймёт меня превратно, Но, Господи, помилуй и спаси От расплодившихся невероятно Кликуш и новоявленных мессий. Первично бытие, а не сознанье — Мысль не моя. И вовсе не нова... Заканчиваю самобичеванье. Не унтер–офицерская вдова.

Скрыли веки штор глаза окошек, Дверь души закрыта на запор. Стая злобных и сварливых кошек Поселилась там с недавних пор. Если бы одна — и горя мало: Ну, разок царапнет по душе... Стае–то чего недоставало? Отродясь здесь не было мышей. Нет здесь ни охоты, ни поживы. Стае кошек что за интерес? Но орут, царапаются — живы. Им плевать, с комфортом или без. Дверь открою, распахну окошки, Шторы — в дальний ящик, с глаз долой! Дом души для всех открыт. А кошки?.. Накормлю. У сытых нрав не злой.

Снега нет. Хоть предсказывают и пророчат. Но прогнозы — не факт, лотерее сродни. На подходе уже бесконечные ночи И быстрее мгновений летящие дни. Память шепчет откуда–то издалека мне: Не вернёшь ни минуты, мол, зря их не трать. Вышло, видимо, время разбрасывать камни. И ещё не пришло, чтобы их собирать. Из безвременья в межвременное пространство Попадаю, лишь вечер зажжёт фонари. Явный сон. Переменчивое постоянство. От заката до блёклой невзрачной зари. Меж времён. И вне времени. Не безнадежность. А всего лишь возможность замедлить свой бег. И надолго ль даётся такая возможность? Ненадолго. До дня, когда выпадет снег.

Чего–то нестерпимо жаль... Неявно, будто бы спросонья. Не беспросветная печаль. Хандра. Творенье межсезонья. Воспоминанья о былом. Иное время. Люди. Лица. Листаю памяти альбом. Слегка поблёкшие страницы. Что было — было. Хлипок мост К былому мнимому всесилью. Не распускал павлиний хвост, Но мог легко расправить крылья. Известность? Слава? Суета. Не тешусь призрачной надеждой. А крылья... Сила в них не та. И я их прячу под одеждой. Пою? По–волчьи. При луне. На монотонной грустной ноте. Летаю ли ещё во сне? Да. Но на бреющем полёте. Стихи... Бессоннице ответ. Простой, но нет его резонней. Мелькнёт в конце туннеля свет. Придёт конец и межсезонью.

Иронично хмуря тучи, Небо, с долей скептицизма, Рассыпает, землю муча, Многогранных капель призмы. Каплям больше бы пристала Форма сферы – это норма – А к земле летят кристаллы Чёткой призмовидной формы. Предвещали день отличный, Без осадков, без мороза… А природе безразличны Сводки метеопрогноза. Ветер, тучи обложные. Врал прогноз? Слегка лукавил? Этот год принёс сплошные Исключения из правил. Вместе – мухи и котлеты На тарелке перед нами. Не работают приметы, Подтверждённые веками. Есть одна примета всё же: Кошка, спящая у входа, Прячет в лапах нос – похоже, Завтра снова непогода.

Вся жизнь, с рождения, в борьбе, Хоть и без видимых атак: Одновременно сам себе Я верный друг и ярый враг. И соли съедены пуды, И бед хватало, и побед. И столько утекло воды, Что, право слово, счёту нет. Шизофрения? Если б так! Понятней было б во сто крат. Так нет. Здоров, как бык, мой враг. И друг недугом не объят. И уживаются вполне, Хотя и поедом едят Друг друга сутками во мне, Мой друг - мой рай, и враг - мой ад. А разобраться - недосуг, Решить, казалось бы, пустяк: Кто ближе мне - заклятый друг Иль верный закадычный враг?

На подоконнике бабочка. Сонная. Осень на улице. Холодно. Грязь. Что ты здесь делаешь, неугомонная? Как залетела? Откуда взялась? Что с тобой будет? Нелепую, Господи, Жизнь вытворяет порой круговерть. Либо прихлопнут. Без умысла. Походя. Либо отпустят. На волю. На смерть.

Я опять рисую осень. Без мольберта. И без красок. Карандаш. Листок бумаги. Ластик? Тоже не у дел. Мой рисунок не про озимь, Изумрудную, из сказок. Серый дождь. Кусты. Овраги. Дождь цвета размыл. И съел. И оставил только серый. Не поможет вдохновенье. Две недели – денно, нощно – Дождь. Проклятье? Чья-то блажь? Непрерывно льёт. Без меры. Осень – это настроенье. И его трактует точно Только серый карандаш. [flickr-photo:id=9946787266,size=m] рисунок автора

Вечер смачно мокрой губкой По лицу мазнул: привет! Зашипев, погасла трубка... Чёрт те что! И спичек нет. Ветер стаю птиц в охапку Сгрёб. Куда-то там понёс... У забора чёрной шапкой Сбился в ком соседский пёс. Не пускают бедолагу В дом, где сухо, где уют. Охраняй. Но в дом - ни шагу. Даже если холод лют. А ведь слышал сам, однако, Затвердил навек урок: В непогоду, мол, собаку Не погонят за порог. И не гнали. Сам же прытко Убежал. А сделав круг, Воротился. Да калитка - Хлоп! Ну как открыть без рук? Мне же дел-то на минутку. И собакам я не враг. Ну, беги в родную будку. Всех тебе, дружище, благ!

Дуновение... Лёгкий бриз. Вдохновение? Муз каприз? Колыхание Плотных штор. Взгляд. Дыхание. Разговор. Малозначимый. Просто так. И обманчивый: Слово — знак. Недосказанность. Фраз туман. Не привязанность. Не обман. Не влечения Сладкий сон. Единение. Унисон. Расставание, Как привет. Расстояния Больше нет.

Узнать хотелось от начала, Прознать и вызнать всё про знать. Знать, знаний знать не возжелала. Знать вовсе не хотела знать Того, что слыл знаток занятным, Познать умел и распознать. Беда, что сам он не был знатным. Зачем не знати знать про знать? Не довелось ему дознаться, Узнать и переосознать, Чтоб опознать, не обознаться, Кто — знать, кто, знать, совсем не знать. В конце концов пришлось сознаться, Но не признаться, не признать — Узнать, познать и не зазнаться, Знать, всё–таки умела знать.

Моросит... Который день моросит. Полумрак. Угрюмо-сумрачно небо, Будто кто-то там, на небе, нелепо, Просто так Поставил множество сит. Моросит... Полусвет... Не краски дня - полусвет. Серый день Пришёл за сереньким утром. Вместо мыслей только тень. Почему-то Эта тень приобрела серый цвет. Полусвет... Всё пройдёт... Всё непременно пройдёт. Так всегда: Приходит то, что не просим, И уходит, как слезливая осень, Как беда, Как сон, обид наворот... Всё пройдёт.

- Где ты? - Далеко… И близко. Рядом. Чувствуешь дыхание? Я здесь. - Ветер… Это он шумит над садом, Разрывая измороси взвесь. - Разве ж? Ты прислушайся. Услышишь Лёгкий, еле слышный звук шагов. - Дразнишь… Это дождь стучит по крыше, Каплями срываясь с облаков. - Слушай! Шёпот. Тихими словами Я передаю тебе привет… - Груша Оголёнными ветвями Бьёт в стекло. Другого звука нет. - Песня! Я пою. Всё тише… тише… Голос мой расслышать нелегко... Здесь я! - Знаю. Чувствую. И слышу. Здесь… И бесконечно далеко… ПЕСНЯ: http://www.chitalnya.ru/work/1069862/

Прошла пора восторженных мечтаний, Беспочвенных надежд и пылких грёз. И помечталось бы. Да оснований Не вижу. Возрастное… Перерос. Всё в прошлом – и задор, и романтичность, И горький вкус утраченных надежд… Практичность превратилась в педантичность: Сто сорок раз отмерь, отрежь… И съешь. Сбылось не всё. Не стала былью сказка. На что-то просто не хватило сил. А где-то осторожность и опаска Остановили, охладили пыл. Нет смысла биться в приступах рыданий. Нет скорби по былому, горьких тризн. Нет сожалений, слёз. Нет ожиданий. Нет ничего? Есть. И немало. Жизнь…

Окно в ночи Далёким маяком Влечёт к себе Мятущиеся души. Молчи и мчи Заблудшим мотыльком К огню, к судьбе С надеждой: будет лучше. А если мрак Бескомпромиссно глух, И в нём домов Неразличимы лица? Погас маяк, Манящий свет потух. Кошмар из снов — Оконные глазницы. Молчать невмочь. Кричать? Но крик нелеп. Мрак клят, не свят. Душа забилась в кокон. Пронзает ночь Сквозь сумрак, как сквозь креп, Незрячий взгляд Неосвещённых окон...

Средневековые костры Не уничтожили безбожья. И вечно живы две сестры, Два антипода — правда с ложью. Как свет и тьма, добро и зло — Две стороны одной медали. Вас ранит ложь? Вам повезло: От правды выжили б едва ли. Ложь — сладкий пряник. Правда — кнут. Но что — ковчег, а что — «Титаник»? Возносят правду. Ложь клянут. Предпочитая втайне пряник. И в откровеньях не найдёшь, Возможно, правды сокровенной. Не парадокс ли? Часто ложь Бывает крайне откровенной. Легко в два голоса поют. Порой дуэтом. Чаще — соло. И без стесненья предстают — Ложь неприкрытой, правда голой.

Тревожно вскрикнув на соседнем перегоне, Ночной экспресс умчался в грохоте колёс. Сентябрь. Ночь. И ни души нет на перроне. Фонарь представил рельсы в виде двух полос. Две полосы в люминесцентном освещеньи, Две параллели, заглянувшие сюда Транзитным курсом из былого, из забвенья Куда-то в будущее… Или в никуда. Фонарь, двусмысленно мигнув, погас. И звёзды Предстали россыпью во всей своей красе. Ни огонька. Ночь в апогее. Слишком поздно… А может быть, не поздно стать таким, как все? Забыть о странствиях по лабиринтам улиц, Уснувших, вымерших, безмолвных и пустых? Не видеть днём в толпе прохожих красоту лиц? Из зазеркалья глаз не черпать строчку, стих? Пожалуй, поздно. Вряд ли мир стихов отпустит. Да я и сам перемениться не готов… Как много боли и невысказанной грусти В тревожных криках проходящих поездов!..