Драгоценные слёзы По бороздкам стекали Нежных щёк твоих и попадали В моё сердце и, словно занозы, На года застревали, Вонзив свои жала. А потом превращались в кристаллы И, частью меня становясь, Разорвать нашу связь Не давали. И медленно мы умирали, Муки Разлуки Грядущей боясь... Мы не жили давно - уживались. Ведь друг друга уже не любили. Годами любовь хоронили, Всё выше ей склеп возводили. Покуда не оказалась Гробница С галактику величиной, В сто тысяч парсеков длиной - И не развалилась Под собственной тяжестью... Как же случиться Такое могло, Что мы разводились, Друг другу назло, Столетьями, эрами, кажется? От постоянства Упорства в упрямстве? От принципов пьянства От быта? Да просто нашло! Пройдёт, всё уляжется... Только дошло - Нам не повезло, Кажется.

И завидев звезду В час таинственный, досвета, Подойду ко Христу: "Здравствуй, Господи! Я не волхв, но узнал О Твоём воплощении. Лишь даров не собрал... Есть прощение?" И повиснет вопрос Вековым ожиданием... Улыбнётся Христос. Расцветёт мироздание. И уловит душа Обещанья заветные. И пойдём неспеша В тишину предрассветную.

На улице тихо, пустынно. И в сердце усталом покой... Чёрт! Выбросить этот мобильный Куда-то подальше! На кой Он нужен, коль некуда больше И некому вовсе звонить! Уйти в никуда и подольше И быть и как будто не быть!

Капитализм закончен дикий И мафиози прут во власть. На криминала с властью стыке Вольготней, безопасней красть. Зачем стрелять и рэкетирить, Коль можно написать закон, Который даст вам право тырить? Чьи нынче деньги, тех и трон. Бандюга, став миллиардером, Остепенится, бизнес свой Очистив. Ну а атмосферу Создаст парламент. Иль на кой Скормил он "бабки" депутатам И пару партий основал? Когда кругом свои ребята, Легко и просто править бал! Закончен хаос накопленья, Но не закончен беспредел. Грядёт другое представленье - Тотальный гипер-передел. Увы, конца ему не видно - Ведь конкуренция творит Основу рынка. Век солидных Глобальных войн. Что говорить!

Вонзились гвозди мне в ладони И в стопы, лёг на лоб венец Терновый. Это, по закону, Был мной заслуженный конец. И сердце, под ребром прошедши, Копьё пробило. Я вскричал: "Отец, меня по жизни ведший, Теперь оставил и отдал Зачем врагам на растерзанье?!" Безмолвны были небеса. Увы, но смертное страданье Был должен пережить я сам... Царь Иудейский одиноким Рабом презренным уходил Из мира злобы и порока От тех, которых так любил. Не осознал преображенья Секрета ветхий ваш закон. И ум, и сердце, и движенья Угасли. Так был завершён Кенозис. Суждено мне было Всё в полной мере пережить - И жизнь, и смерть. Да вот могиле Того, кто может так любить, Не удержать! Три дня и - чудо - Орудье рабской казни, крест, Раскаявшиеся уж люди С надеждой новой славить будут, Уверовав - Христос воскрес!

Достали полуграмотеи: Их дипломированный бред И бестолковые затеи! Пора уж снять иммунитет С пиарящихся недоучек, Способных только воровать! От обещаний их уж пучит; На рожи глянешь - и блевать! Ну ничего! Вот проблюёмся, От инфояда отойдём, Поглядимся и очнёмся - И всё припомним, всех найдём!

Разжать сомкнувшиеся губы Настырным, дерзким языком. Влить в твою душу страсти кубок. И бросив на кровать ничком, Прижаться плотью, ощущая, Как зверь желания трясёт Тебя, слюняво обещая Взрыв наслаждения. И вот Когда податливой, покорной В объятиях притихнешь ты - Вдруг через все ступени порно Без остановки провести Тебя, чтобы в экстазах тая, Ты чувствовала близость рая И ада, влагой истекая, Добить молила иль спасти!

Кругом одни и те же лица, Один и тот же мелкий быт. И непонятно, то ль молиться, То ли кого-нибудь избить. Как это всё осточертело: И фарисейский ритуал, И дикий хаос беспредела! От всех и от себя устал! И лишь порою всей душою Возжаждешь вдруг - то ль полюбить Кого-нибудь, хоть раз ещё, То ль где-то что-то развалить!

Хрупка, изящна, невесома, Как Афродита Боттичелли, Она мне кажется знакомой, Но как-то смутно, еле-еле. Я узнаю - увы, не сразу - Абрис взметнувшейся груди И кожу, тонкую, как ваза Эпохи Цинь Ши Хуанди. Бегу куда-то вдаль за нею, Но догоняю - без конца. И плачу, вспомнить не умея Её лица.

Парад Победы. Как мы браво шли В парадках новых ровными рядами, Плечом к плечу! "Подковки" из земли Дробь выбивали. Как держали прямо Натруженные спины! От наград И шашек командирских глаз слепило! С десяток тысяч избранных ребят Всю площадь Красную чеканным оглушили Титанов шагом! Как, под барабаны, Две сотни гордых вражеских знамён Бросали к Мавзолею! И как рьяно С себя перчатки цвета похорон Снимали мы, чтобы спалить с презреньем! Как самый дух фашизма дождь смывал! Был День Победы - словно день рожденья. И каждый в этот день осознавал Себя героем, а страну свободной. И ликованье было всенародным... Как зажигал нас голос Левитана, Как грозно барабаны били дробь! Как, орденами прикрывая раны, Мы шли, освободители Европы, Готовые сразиться с кем угодно! Как гарцевал на чёрном Рокоссовский И Жуков как на белом благородно Держался! Как всё было мощно, броско, Торжественно!

Душа отчаяньем болеет: Борьба сомнений на челе. Ужели человек не смеет Противиться растущей мгле? Как быстро он возводит в норму Вчера преступное ещё! Порассуждает, для проформы - И сдастся. Как же он смешон И как нелеп во власти моды И окружающей молвы! Поёт прекрасный гимн свободе, Хоть, в сущности, лишь раб. Увы!

Любовь влечёт. Непобедима Её взывающая трель. Ей всё известно - адрес, имя И мыслей вешняя капель. Ей всё понятно - кто, какой я И кем меня в роман вовлечь. Выуживает из покоя Любви прельщающая речь. И за наживкою бросаюсь. Ам! - и болтаюсь на крючке... Насвистывает, удаляясь, Любовь - с добычей в рюкзаке. Рыбалка ей уж надоела, Мой - лишь проснулся интерес. Несостыковка? Что за дело!.. Рыбак и рыба - разный вес.

С пасхальным настроением По храмам Русь спешит. Всенощную с терпением Выстаивает, бдит. Чтобы грехи повытряхнуть, Поцеловавши крест. И всенародно выдохнуть: "Ура! Христос воскрес! И смерть, и ад Им попраны! Спаситель - среди нас!.." А дома яства собраны. Вот будет пир сейчас! Улыбки будут ясные Сиять, цвести окрест. Ведь Пасха - праздник праздников И торжество торжеств!

Агонизирует народ, В недавнем прошлом христианский. В гордыне люциферианской Он самой высшей из свобод Возжаждал - права своеволья. И упиваясь своей ролью В истории, бунт большевизма Представил как мессианизма Порыв. Когда же разобрался, За что, на самом деле, дрался, Вернулся вновь к капитализму - Не к Иисусу: не посмел... Итог - тотальный беспредел.

Ещё один тоскливый вечер Блуждает тенью в полуснах. И я опять целую плечи, Почти бесстрастно, как монах. И в декольте без интереса Вперяю равнодушный взгляд. И с виртуозностью повесы Толкаю руку наугад Под мини-юбку, ощущая Ладонью, но не сердцем жар. И вечер мрак вокруг сгущает. И времени немного жаль.

Нескончаемо движенье. Души в космосе витают. Смерти нет - преображенье Существа нас ожидает. Будет что - метаморфозы Иль скачки реинкарнаций - Неизвестно. Но угрозы Смерти глупо опасаться. Нескончаема дорога. Обещающа свобода. Вечны мы, как дети Бога. Смерть - иллюзия природы.

Выплывают колокольни Как виденья из тумана. Сомневаешься невольно: Нет ли, часом, тут обмана? Чересчур уж ирреально Это чудо среди зыбких Испарений виртуальных - Будто Господа улыбка Или солнца яркий луч вдруг вспороли траур туч!

Разбилась громадина мировоззренья На тысячи мелких осколков. Нет от вавилонского столпотворенья, Увы, и мизерного толку. Борясь с возрождённым опять нигилизмом, Никто из элит не заметил - Распад демократии, капитализма В разгаре уже на планете. И мечутся люди, народы и власти Средь хаоса в панике дикой. Пытаются склеить разбитые части Когда-то единого лика. Однако стихия неостановима. Нас ждёт череда революций И войн. Ведь на сцену выходит без грима Из праха былых конституций Антихрист, великий и страшный тиран, Владыка погубленных стран.

Светает. Спит моя подружка, Не знавшая разлук и слёз. И разметалась по подушке Густая сеть её волос. И острые тугие грудки Простынку тянутся проткнуть. Спи, недотрога, незабудка! Я попытаюсь ускользнуть Неслышно, унося с собою Картинку эту в никуда. Так уж выходит - нам с тобою Не сочетаться никогда!

Белые свечи каштанов, Красные лампы сирени. Май умирает нежданно От пустяковой мигрени. Лип и шелковиц серёжки Да одуванчиков пятна. Жалко весны мне немножко - Чуточку лишь. Но приятно Осознавать - скоро лето Майскую смерть оправдает... Выкурена сигарета. Чай на столе ожидает.