И выйдя из мамашиных утроб В прекрасный мир, мы не подозревали, Что в солнце красоты завёрнут гроб И все пути кончаются подвалом. Не знали мы, что жизнь – короткий миг. А осознав, вместить в него пытались Всю бесконечность лучших дам и книг. И в них от снов подвала укрывались. Хоть углублялся с каждым сном подвал, Иллюзий башню, рук не покладая, Мы устремляли ввысь, где идеал Блистал бессмертьем, нас лишь ожидая. Мы помнили – есть где-то мир утроб. И поиск непрерывно изощряли. Ведь коль суметь извлечь из солнца гроб, То и пути не кончатся подвалом.

Вылазьте из снов, включайте внимание, Пяльте глаза, сливами выползшие На помятые морды! Радуйтесь!

И ночь безлунна, как душа Иуды. И даже глаз кошачий не мелькнёт. А я всё жду, молясь: случится чудо - И Ангел златотканый в дом войдёт. И пригласительный на Небо принесёт. И полетим мы, будто две жар-птицы, Туда, где словно грязи этих лун. И будем как бенгальские искриться, Крылом касаясь метеорных струн. И будут ждать нас легионы духов, Блистающие, как ряды зеркал. И дирижёром с абсолютным слухом Мигнёт квазар, открыв Небесный бал. И поплыву я в вечном менуэте, Сменяя Вегу стайкою Плеяд, Слегка грустя, что снова на рассвете Меня умчит карета снов назад.

Рассаживаются – благопристойные, чинные - За длинным столом, в ресторан размерами. А я, случайно попавший сюда, стою дурачиною И думаю глупо: «Да здесь, наверное, пол-СССРии». Разверзлась – я даже икнул от ужаса – бездна? Гигантская пропасть? Треугольник Бермудский? Да нет – многогорлая, несчитаннозубая пасть неизвестных, Стол оседлавших, слюняво раззявленная на закуску. И – ам! – одновременно две пятых продуктов в глотку. И – хрясь! – методично всё пережёвывается. И – бульк! – ящиков восемь, да с выдохом, водки. И сразу же – новых десять – по стопкам расплёскивается. Стою, заворожённый магическим зрелищем. А многоголовый Левиафан подмигивает: «Ну раз уж пришёл, то садись, наворачивай! Где ж ещё Халява такая обломится? Да проходи, говорят!» Я только вовнутрь, а Левиафан уж вызмеивается На улицу.

Выйдешь - в засаде торчит за углом. За локоточек возьмёт и на ушко: "Знаю, любезный, что Вы не трепло. Но - никому! В нашем доме прослушка. Слушают всех. Круглосуточно". - "Кто ж?" С хитрым прищуром: "Ну не ФСБ же. - Палец в пупок, будто вставили нож. - Выше берите". Перст - в небо. "О Боже!" "Если б... Не Он". - "А, понятно - "Моссад". Или ЦРУ?" Улыбается: "Эти? Тьфу! - Растирает. Таинственный взгляд. - Сириусяне!" - "О как!" - "По секрету, Чтоб между нами - они уже тут". "Надо же!" - "Выглядят точно как люди". "В наших телах?" - "Догадались? Живут. Это как пить дать". - "Кошмар Голливуда!" "Знал, что поймёте... Из "третьей" сосед - Их эмиссар". - "Да Вы шутите! Саныч?" "Истинный крест! Вот намедни, в обед, Он мне такой, извините, подляныч Сделал"... - "Да что же?" - "А, ладно, не суть. Видно, пронюхал - слежу неусыпно. Сонька вот"...

Тела, сцепившись, гнулись на кровати. А души балеринами порхали Под потолком и белые их платья Теплом, от cвеч идущим, колыхало. И счастье излучали их движенья. И музыкально крылышки дрожали. И танец был - до головокруженья. А там, внизу, ненужными лежали Тела их, выжатые до отказа Соитием и бурною метелью Почти невероятного экстаза Засыпанные тут же, на постели, И засыпающие...

Париж увидеть и подохнуть. Там Лувр, химеры Нотр-Дама И Эйфелева башня... Глохни, Мечта! С ним, как с Прекрасной Дамой, Как видно, всё ж не повидаться. И ни Монмартром насладиться, Ни "Мулен Руж", и не пошляться По Фонтенбло заезжим принцем. Красотками не любоваться В изящных шляпках и боа И, что обидней, не прорваться К Сент-Женевьев, блин, де Буа. Да хоть и денег намурыжить - Нет моего - из мечт - Парижа!

Пятоколонники, сатрапы оппозиции, Стремятся на поклон к хозяевам - Послам-инструкторам из заграницы, Предчувствуя грядущий дерибан. Активизировались фонды демократии - "Решалы" революций и вождей Наставники. Спешит иудобратия - Зовёт её, продажную, Госдеп. Ладошки потирает: ожидается Финпомощи делёжка - на труды Правозащитные (так нынче называется Предательство)... Час митингов страды. На выборах сегодня конкуренция За гранты средь гламурных бунтарей: Шанс выклянчить крутую индульгенцию, С солидненьким количеством нулей. И в очереди топчутся сатрапчики. Застенчивы улыбки, а в глазах - Картиночки, где устрицы да рябчики. Идиллия. Достоинства базар. До срамоты подобной и позорища Давно не доходила Русь! Увы, Народ индифферентен. Люди - овощи, Когда элит дорожечки кривы. Их продают, уже совсем в открытую - Они молчат, а грош дадут - орут Тупые лозунги, вождей ведя к корыту. И Ещё не знают, как их оберут...

Переливаюсь мыльным пузырём На солнце, по-осеннему холодном. Сияю, дуясь, праздничным огнём. И думаю, что я - творец свободный. Да только краски эти не мои, И этот свет - всего лишь отраженье, А эта форма пшик лишь и таит, И лишь от ветра пузыря движенье. Я несвободен; меня вовсе нет - Есть лишь иллюзия, оптическая шутка. Но на поверхности ведь так играет свет, Что хочется быть Богом, пусть минутку!

Время-бабочка села на столик, Замерла, не трепещет крылом. Я гадаю: поймать её, что ли, И засунуть, как память, в альбом? Или просто прихлопнуть ладошкой, Чтобы нервный подвыпустить пар? Я уже замахнулся немножко, Да отвлёк вот мгновенье-комар. Укусил - зазудела вся кожа. А пока я руками махал, Упорхнула и бабочка тоже... За окном уж рассвет полыхал.

Ах, любовь - лишь истёртая рупия: От хожденья давно не блестит. Но душа, словно бабочка глупая, На огонь новой страсти летит. Обожжёт свои нежные крылышки, Но, увы - ей уроки не впрок. Так и тратит на грёзы все силушки... Кто сказал, будто страсть не порок!

Я тебя не люблю - обожаю. Я тебя не хочу, а жажду. Только взглянешь - и тут же таю. Я твоею клеточкой каждой Насладиться спешу - устами И руками. Коснуться, взять, Опечатать... О, не устану Красоту твою обожествлять, Афродита моя живая! Лишь с тобой в небеса взмываю!

Есть мир и человек, а между ними Посредник Логос. Вещи мы даём Обозначение, понятье, имя. И так мировоззренье создаём. Абстракции, законы, обобщенья, Как принципы событий, фактажа, Суть только усредненья, упрощенья - Формализация явлений багажа: Сравненье, сортировка и проверка На опыте их, дабы занести В архивы памяти, как метки или мерки, Чтоб меж собою их соотнести И получить модели образец - То ль зеркало, то ль ширму, то ль окошко Меж внутренним и внешним... Здесь конец Познанья? Нет, известного немножко Средь неизвестности великой тайны Бога. Посредник Логос - это к ней дорога.

Премьера фильма? Он у входа. Дебют театра? Тут как тут. Концерт "звезды"? Показы моды? Уж без него-то не пройдут! Матч еврокубка? К стадиону! Арт-выставка? Бегом в музей! И в храм - с Афона там икона... Чтоб позже, средь коллег, друзей, За рюмочкой иль чашкой чаю, Многозначительно сказать, С тоской намеренной зевая, Где смог намедни побывать. И зависть в их глазах читая, Быть равнодушным, сплин играть... Бывалым коль тебя считают, Радушно всюду будут звать!

Истаскался в тоскливых буднях. Все тестированья на счастье Провалил: развалил на части Цельность жизни. И беспробудна Потаскуха-душа. В тисках Страшных самоанализа сыска Спрессовать я пытаюсь прах Разложения. Но не выискать В лабиринтах ночных тоски, В траекториях блуда, оттисков Впечатлений - ушли в пески Зыбких снов, миражей пророческих.

Выметают. Хотят нам подменить культурный код: Прививкой вирусов наш генотип заставить Мутировать; под ширмочкой свобод Сбить матрицу; украв лицо, оставить Лишь тело - идентичности лишить И памяти: не Русь, мы, мол, Святая, А сущий ад, который сокрушить - Благое дело... Вот и выметают Нас из границ, истории, всё дальше Легко. Поскольку в душах - пепел фальши Да прах идейки - наживаться - узкой, А не огонь извечной Правды Русской! Добивают. Нас разделяют Тонко и безжалостно, В противоречья Забивая клинья. И добивают Уж с какой-то шалостью. Нет, не картечью - Расширяя линии Антагонизмов До расколов полных; Дробят на атомы, Рвут связи, жгут кресты... Мы ж, мазохизмом Маясь, уж не помним, Что были братьями. Ведь души-то пусты.

Страсть в кубе, Страсть грешная: Рвут губы Плоть нежную - Плоть нижнюю, Вагинальную... Это не книжная - Скандальная Похоть. Что толку охать, Если страсть - в кубе, Раз впились губы В клитор влажный, Когда важно Не угасить Страсть И миг хоть прожить Всласть!

Любовь - Лезвие, сердце разрезающее Надвое, на половины; В кровь Превращающая Чувств льдины. Любовь - Одиночества заполняющее Бездну море И пламя, опаляющее То восторгом, то горем, Вновь и вновь, Душу, иссушенную Ветрами поисков Единственной Иль единственного. Любовь - Яблоко, надкушенное В результате происков Воинственного В страстях желания. Любовь - Другим одержание И одерживание победы Над собой и над ним. Любовь - Торжествующий гимн Воссоединившегося "мы" - Изначальной Целостности наследие И плод, Двух свобод Сакральное венчание И единственно признанная Землёй и небом Энциклопедия Смысла жизни Не ради хлеба.

Драгоценные слёзы По бороздкам стекали Нежных щёк твоих и попадали В моё сердце и, словно занозы, На года застревали, Вонзив свои жала. А потом превращались в кристаллы И, частью меня становясь, Разорвать нашу связь Не давали. И медленно мы умирали, Муки Разлуки Грядущей боясь... Мы не жили давно - уживались. Ведь друг друга уже не любили. Годами любовь хоронили, Всё выше ей склеп возводили. Покуда не оказалась Гробница С галактику величиной, В сто тысяч парсеков длиной - И не развалилась Под собственной тяжестью... Как же случиться Такое могло, Что мы разводились, Друг другу назло, Столетьями, эрами, кажется? От постоянства Упорства в упрямстве? От принципов пьянства От быта? Да просто нашло! Пройдёт, всё уляжется... Только дошло - Нам не повезло, Кажется.