ЯКОВ ЕСЕПКИН СОЗЕРЦАНИЕ Пред собранием вод Сельский полдень разверзся над нами И дрожащий набросил атлас, За колхозными пряча стогами Золотой белогрудый запас. Зыбким блеском текучего зноя Привечают купальщиц брега, Ныне юные Дафнис и Хлоя Прибежали на эти луга. Денно голые жизни утюжит Диск горящий, несясь от зимы, И пространство келейное рушит, Храм простора, где губимся мы. Что безрукие плачут невесты, Им еще ветхий август белить, Вить розарьем незвездные кресты, Сумрак Божий очами палить. Яко вышли смертельные сроки И мелки невода рыбарей, Пусть галдят болобаки-сороки Над хоромами славских царей. Андеграунд нас вывел в подземку, Мало Коре гранатовых вин, Подплетем к терниям хризантемку, Смерть раскрасим во честь именин. Именитства всеземные наши Вечно были в миру веселы, Пеньтесь деесно, горькие чаши, Птах каверные ждут ангелы. Август, август, сей морный розарий Только ангелам падшим з

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Горели мы, во цвети красовались, Купельных зря со Божеской земли, В межцарствие святыми оставались И ангелы нам истинно рекли. Алкающие толпы шли за ними, Внимая золотой иконостас, Елико не были мы лжесвятыми – И тысячи спасались подле нас. Всех к мертвому согнали терминалу И боле причащаться не зовут, И медленно по черному каналу Утопленные ангелы плывут.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Черны кости омыла сукровью орда, Мор-вино протекло из мешков, Разбудило царевен успенных тогда Восстенанье златых петушков. Облачились в пребелые платья оне И пришли на изочий порог, Всё летают лядащие тени в огне, Золотяши терничный мурог. Не хмелеют от крови покойниц чреды, Ищут легкую смерть на пиру. Коль цевницы взыграли до первой Звезды – Станем чадов считать поутру. Где ж ты, Господи Боже, стоят пред Тобой Те, в ком слезы Твои обрелись, Их и лики побитые оспой рябой, И двуперстья червями свились. Ах, у смерти горят в волосах гребешки И невесты по нам голосят, И сгубившие Божиих чад петушки На вратах мертвых царствий висят.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Жгли, Господь, нам Твое голубицы Очеса, и пеяли аминь, Туне ль мы во страстные седмицы Берегли озолотную синь. Велика эта мгла разлитая, Смерти горше ея темнота, А наступит суббота златая – И сойдем узнавати Христа. Будем долго чрез тьму превлачиться, В алтари горевые стучать, Злато нощное к дню истончится, Нас положат на царство венчать. Лишь тогда и гореть перестанем, Чернь слепя отраженной красой, И Христосе вспомянем, вспомянем С ангелочков лазурной косой.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Что ланиты в слезах и светила дрожат -- Не напрасно ж удавка по нам тосковала. Делись гости куда из царевых палат, Ах, по зернышку малому смерть их склевала. Мы ко Господу Богу незвано пришли, Всё стоим и перстами задушки сжимаем, И на шее у каждого срывок петли, Скоро, Лебедь-Господе, мы их поснимаем. И Господь нам позволит остаться на час, И настанет чудесное время обедать. Молвит Он: «Что ж, любезные чада, сейчас Принесут вам заветные вина отведать». Там задержимся лишь на томительный миг И оставим непитые келихи служкам, И, сдираяся в кровь от задушек-вериг, Во аднице приникнем к потравленым кружкам. Днесь гудит-веселится торгующий люд, Не срамней целований мирские забавы, Да сливают, гляди, в окаянный сосуд То ли Божье вино, то ли слезы кровавы. В царстве мертвых узря, как наложниц изверг Истязает, как льнут к Богородице вдовы, Снова мы соберемся и в чистый четверг Жалкой кровью омоем рамена Христовы.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** А мертвые не любят воскресать, Уста свои сквернити всебожбой, Их некому во мраке упасать, Не сводит их Спаситель за собой. В некрашеных лежат они гробах, Равны и равнодушны ко всему, И мертвые печати на губах Вовеки не подвластны никому. И сам Он ко престолу не спешит, И, смерть не попирая, со Креста Слетает, уповаючи – лишит Венца его Господе-простота. Плели мы, восплетали свой венец, А всё ведь не сумели доплести. И вот небесный жалует Отец Нам терний и не хочет упасти. А мальчик Иисусе для того Лугами проходил едва живой, Чтоб мы с тобой окликнули его, Веночек занесли над головой. И был бы тот веночек неземным, Красой затмил Господние венки. Ах, выйти и не мог бы он иным – Сплетали мы лишь кровью лепестки.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Как в субботу Господе спустится в подвал, Принесет голубое вино – И покличет к себе, поелику не звал Человеков к трапезе давно. Не смогли полюбити измертвых предтеч, Не возвысили глас мы в миру. Заносил княже тьмы свой диавольский меч – Оставались на страшном пиру. Изречет Он: «Поскольку вы были темны, Не восчтили заветный устав, Пировали-пили на балах сатаны, Укажите, кто днесь прелукав». Ах, распяли за веру сыночков жалких, Их костям во подвалах сыреть. В сиром этом застолье нет чадов таких, Кто сподоблен еще умереть. Наши стопы в остудных горят погребах, Где курлычат весна-журавли Да целуются змейки в испрахших губах, Мы любовью себя извели. И возлюбленный сын Иисусе войдет И поднимет ко Господу перст. И шарманку унылую смерть заведет, Благо, рот ея вечно отверст. Послетали плоды и цветоченьки в бруд, Всё мы пьем-не пьянеем с тобой, А доселе избытно скудельный сосуд Полон кровью Христа голубой.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Мы кровавые реки прешли Из живой и со мертвой воды, И не стало нас видно с земли До рождественской первой Звезды. А как всходит она в багреце И под Божией твердью парит, Каждый мертвый цветок на венце Иисусе трепещит-горит. Ах, нетленны разводы сия, Будут горние краски пылать, И тогда мы явимся, лия Во терницы багряную злать.

ЯКОВ ЕСЕПКИН АРХАИЧЕСКИЕ ОПУСЫ Восьмой фрагмент На Крещение свет и для нищих златей, Вечных царствий горят гробовые чертоги, Ангелочки в ряднах веселы от затей, Только агнцы вотще обивают пороги. Мы любили, Господь, пору святок всегда, Так серебро с колод юродам изливали, Что и сами в Твои затекли невода, Червной цветию с нас образки малевали. Красны гурбы снегов при свечах восковых, Поточились огни тех слезящихся свечек, Рассчитаемся днесь на живых-неживых, Кинем хлебы и нощь скрасим златью сердечек. Вот святкуем опять, но всестольный одно Темен праздник, где Князь винограды алкает, И в златой мишуре не искрится вино, Разве пена уста пурпурой претекает. И хотели, Господь, пировати-гудеть, Приснославить Христа, на Звезду любоваться, Да не вышло теперь -- под иглицей нам рдеть, Во зерцалах Твоих кровяно рисоваться.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** День слагался из слов, Как ударные слоги стояли Телеграфных столбов Крестовины в слезящейся дали. Тень Голгофы с утра Украшая венками сонетов, Огнь святого костра Угасал пред багрянцем портретов. Золотой пьедестал Ныне полон еще оглашенных, Царь небесный устал Различать двойников безыменных. Веселились они И багровую глину месили, Юровые огни Терниями чужими гасили. И кусты, и трава, И в сознании выросший ельник Становились слова, Уходящие в свой понедельник.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Горний светоч угасится кровью, Всплачет ангел Господень о сем, И тогда с первозванной любовью Мы Христосу венец поднесем. Это наши распятия тлеют, Со звездами равнимы они, Яко мертвым цветочков жалеют, Изукрасим слезами огни. А пылати венцу, не претмиться, Тщетно мертвые воды лиют, Без огоней святым ли томиться – Крови наши и звезды увьют.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Убей, Господе, только упаси, Пречтившим чудотворного Николу Вобили на червеющей Руси В дыхницы по осиновому колу. Почто днесь уповать на чудеса – Из усн точится чермно клокотанье, И птичьи мы сличаем голоса, Виждь ворона с соловушкой братанье. Ах, смяты колокольчики в венках, Возьми же сирых чад, Господе правый, И чернь пускай точит во рушниках, Гасящих нощно клекот наш кровавый

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** И опять в волосах поправляешь своих Ты златые ромашки – цветки полевые, От снегов прибираешь и пестуешь их, Пусть еще погорят, яко пташки живые. Но иные пичуги летают-свистят В райских областях, где горемык воскрешали, Обижают юродивых чады, хотят, Чтобы служек хоромных мы век потешали. И в декабрьском окладе пылающий хлеб, Там проходит Христос, не черня луговины. И недаром разбили зерцала судеб, Возлюбивши его, претерпели помины. И ко лику Христу васильковый венок, А как Суд отгремит, в золотые короны Уберут нас, и всяк во гробу одинок Не пребудет, но узрит Господние троны. Лишь тогда и взойдем на престольный порог Да покажем язвимые раны прилюдно, Не суди беспричинно, о Господи Бог, Упоила нас жизнь беленой непробудно.

ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Ангелочки юдольно висят, Их темны золотые огни, Преглумились над всяким, кто свят, Нас теперь не узнают они. Веселятся ль и ныне купцы, Даром каждый с худою сумой, Багряничные наши венцы Оторочены черной каймой. Воссмотри, это, Господи, сплошь Мы лием желтизну василькам, Как в чертоги златые уйдешь – Всех отыщут по цвет-маячкам.