«СКОРБИ» ЕСЕПКИНА, ЛОКОНЫ МОЦАРТА Искусство вечно, а все дороги сегодня ведут в Третий Рим. Здесь литературная сенсация, значит, здесь на некоторое время образуется центр Вселенной. Мириады солнц блещут в ней, мириады черных дыр разливают мглу, одно из светил сияет на интернетовской окраине. Впрочем, Земля, по свидетельству астрономов, церковью отчасти подожженных, пребывает на вселенских задворках, где и вращается. Не часто ее посещают избранники небес. Перельман доказал недоказуемое, Есепкин создал новую эстетическую систему ценностей. Его «Космополис архаики» сейчас определенно сделался интеллектуальным магнитом, неким симбиозом энергий светил и черных провалов, он втягивает, лишает надежды на выход и одновременно дарует прозрение. Книга такого масштаба в русской литературе явно стоит особняком. И подойти ближе как-то жутковато. Несть Георга Пятого дать приговор, цари потравлены собачьими сворами (Рим сгорел, но да здравствует Рим!).

АПОКАЛИПСИС 21 ВЕКА Кажется, сам Агасфер, либо Мельмот-скиталец решили посетить виртуальное пространство Интернета. Неизвестный автор в порфировой тоге оставил здесь на вневременное хранение книгу готических стихотворений «Космополис архаики». Если он действительно реально существует и если смог, пребывая телесно в одной из постсоветских деспотий, сотворить упомянутое монументальное полотно, причём, вероятно, гениальной шутки ради, выставить его в качестве скоморошьего лота на царский аукцион, - вечная глория безумцу. Какие ангелы пропоют ему осанну? Печальна участь героев, завершивших путь, обронил Муркок. Ясно, после «Космополиса архаики» новое письмо вряд ли возможно. Наиболее очевидной представляется гипотеза о мистическом знамении художника. Античный титан подал сигнал миру лавочников. Сегодня их время, камни давно не собирают. Собор «Космополиса архаики» поистине нерукотворен, он будет духовным памятником отнюдь не великой эпохи.

ВИФАНИЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ОТ ИРОДА Кажется, сам Агасфер, либо Мельмот-скиталец решили посетить виртуальное пространство Интернета. Неизвестный автор в порфировой тоге оставил здесь на вневременное хранение книгу готических стихотворений «Космополис архаики». Если он действительно реально существует и если смог, пребывая телесно в одной из постсоветских деспотий, сотворить упомянутое монументальное полотно, причём, вероятно, гениальной шутки ради, выставить его в качестве скоморошьего лота на царский аукцион, - вечная глория безумцу. Какие ангелы пропоют ему осанну? Печальна участь героев, завершивших путь, обронил Муркок. Ясно, после «Космополиса архаики» новое письмо вряд ли возможно. Наиболее очевидной представляется гипотеза о мистическом знамении художника. Античный титан подал сигнал миру лавочников. Сегодня их время, камни давно не собирают. Собор «Космополиса архаики» поистине нерукотворен, он будет духовным памятником отнюдь не великой эпохи.

ПАДЕНИЕ ОДЕОНА Нездешними цветаевскими вечерами в музодарном замке звучит орган. Алмазные донны и мёртвые панночки из Малороссии слушают молча, кружатся в странных танцах, веселия алчут и веселятся. За клавиатурой Гендель. Многие тени великих бывают здесь, навещают монастырскую обитель. Покой и воля. А что ещё нужно львиному сердцу и мёртвой душе? Да ничего. Отзвучат фуги, выйдут под сиреневый абажур изысканные чтецы, начнут удивлять псаломами успенных прелестниц арамейских и диканчанок. О чём это я? В «Жертвоприношении» такие слова срываются с губ обречённого героя, бытового слушателя баховских кофейных кантат. Он повинен смерти. И все повинны. Так о чём я? Сложно определить, но возможно подсказать, где выход из тьмы египетской. Прочёл на сайтах о «Космополисе архаики», нашёл книгу, начал читать, признаюсь, без особого интереса. На том и попался. Это действительно - мраморная ловушка, по крайней мере, для ценителей русской поэзии.

ПУРПУР И СЕРЕБРО …Вечная весна стояла в убранном аттическими смарагдами парке, медленно перемещались ломкие силуэты, вот мелькнула тень Командора, а вот, дыша духами и туманами, Незнакомка с Миррелией скользнули в сторону арки широко открытых врат-брамин. Этот парк, где мальчик с лебедем, оба во мраморе, встречали каждое новое утро, был назначен для плачущих тайком и музоизбранных певцов. Сюда, сюда заходил по утрам Слагатель странных трагических канцон. Пробовал он писать гекзаметры, пробовал терцины, перешел на четырехстопный ямб, но вскоре изобрел новое письмо и не пожелал иного. Слагатель (тому есть свидетели) подолгу о чем-то беседовал с Ключиком (Юрием Карловичем) и прихрамывающим Нарбутом, иногда к ним подходили Бабель, Мандельштам и даже Багрицкий. Всё вероятно так и начиналось. Или завершалось.

ВАРВАРСКИЙ МУЗЕЙ ДЛЯ РЕИНКОРНИРОВАННОГО СЕРВАНТЕСА В Москве и Северной Пальмире у всех на устах «Космополис архаики». Готическая сага неизвестного широкой публике автора покоряет обе столицы с феерической быстротой. Однако эта интеллектуальная феерия выглядит столь же странной, сколь дивно странной представляется сама книга. Возникают вопросы, на которые ответов нет. Всё здесь волшебство, быть может, магическая энергетика литературного произведения предопределяет его триумфальное шествие. Появившись в Интернете, космополис образовал вневременную вселенскую воронку и на его литературном поле мгновенно стали твориться чудеса. Если Бермудский треугольник, весьма возможно, таит загадку Атлантиды, территория «Космополиса архаики», соответственно, скрывает некую волшебную и магическую экспонацию явления художественной гениальности, как таковой. Кто попадает сюда, оказывается в параллельном мире, где привычные земные законы не действуют.

МРАМОРНЫЙ ХОЛОД БЕТХОВЕНА Апокриф пустыни Тартари вполне материален и называется «Космополис архаики». Творенье дивное, венец алмазный словесности может рассматриваться в качестве траурного венка на могиле русской письменной речевой культуры. Пусть этот венок присно не увядает, да и не увянет он. Гипертрофированное внимание в первую очередь столичной публики к феноменальной книге весьма показательно, авангард общества давно испытывает жажду по слову подлинному, а не фальшивому. Базар современной русской литературы ужасающ и позорен, однако преложить это веселие малограмотной черни явно было некому. Теперь мы хотя бы имеем пример. Художнический подвиг Есепкина оценят время и вечность. Он сумел действительно в адских условиях свершить невозможное, сотворить новую литературную Вселенную и организовать ее не ущербнее мира «Божественной комедии» Алигьери. Но там была традиция, более того, традицию знали Софокл с Еврипидом.

СНОВИДЕНИЯ ГЕТЕ Трудно быть Богом. Стругацкие фантазировали, а как в реалии не ослепнуть, если на глазах высшая гармония поверяется в том числе алгеброй? Несколько дней в Интернете наблюдается мессианское свечение, источник - петитный текст. «Космополис архаики» отдарен автором городу и миру, сам он, похоже, обращая взгляд в вечность, говорить ни с кем не желает. Не то время. Быть может, уже ведутся тихие беседы с Сократом, Иоанном Павлом II, великие вправе выбирать собеседников. Явно молчание для них органичней вербального рыночного космополитизма. Весело сказать Александру Македонскому: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце». Но кто скажет, да и некому теперь. Возможно, античного роскошества столы уже расставлены и накрыты, где-нибудь между Бахом и Шекспиром тихо садится автор Х. Он подал нам знак и пир грядёт. «Космополис архаики» подарен человечеству, каждый волен спастись либо забыть о бессмертии души. О нём (этом творении) говорят: вот духовный символ эпохи.

АЛТАРНЫЕ ЭПИСТОЛЫ Представляется, Рильке вкупе с Эзрой Паундом решили улыбнуться современникам обнадёживающе, русский читатель отвык от литературного величия, вербализованного и артикулированного посредством родного языка. Где оно, кундеровское бессмертие? Где магический кристалл Творчества, кому из писателей не скажешь: «Господин соврамши»? Увы, наблюдается убийственная институциализация правил поточного письма, здесь и о магическом реализме нужно забыть. Вокруг слесари, столяры-чернодеревщики, некие ремесленники, коим чуждо самое слово, сочинители дневных и вечерних романцев. И вот через Интернет пришло послание другого рода: «Космополис архаики», заявленный как готическая поэма. Действительная масштабность её поражает, как-то не хочется литературоведчески препарировать книгу («музыку я разъял как труп»). Сделают сие другие, разберут, подвергнут спектральному анализу текст архаического сочинения.

ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ КАЗНЕЙ Смотрящий из Ада видит ли Рай? Эдем видит, но не сохраняет своих бледных отроков. Тема добра и зла обрела в русской литературе вариационную полифоничность, как и в искусстве в целом. На общую мультисегментную картину пали отблески иерусалимских сновидений, библейский метафорический трафарет обусловил тематику и типажность образов. Историки искусств явно не ожидали здесь каких-то новаций. Оказалось, напрасно. «Космополис архаики» при всей его целостной значимости можно рассматривать и в качестве нового магистраторского пособия в изучении оттеночности коллизий, связанных с развитием самого предмета спора. А копия критиков ломались во множестве. Основой всегда служила западническая культурная традиция, русская философская мысль не детерминировала проблематичные узлы проблемы столь определенно, как Запад. Ницше, Шопенгауэр, Хайдеггер, Адлер, Фромм дали примеры подлинной диверсификации многозначного философского форума.

АЛМАЗНЫЙ СЕЙ ВЕНЕЦ Если нужно объяснять, не нужно объяснять. Есть такой трюизм в лексических запасниках великого и могучего. Объяснение бесполезно, слушающий не поймет, а поняв, не воспримет, в итоге некий условный ритор-филантроп явно потеряет. Представьте иное: объяснять возьмется гений - толпе. Распнут, как Иисуса, да еще сатанинские суры «вкрутят» под оправдательную базу. Сложно сегодня интеллектуалам в мире торжества серости и духовного убожества. Вообще человеки не любят миссионеров (любых). И никогда не любили. Тем более парадоксальной выглядит ситуация вокруг «Космополиса архаики», опубликованного в Интернете и мгновенно шагнувшего в реальный мир. Триумфаторское шествие книги будто по мановению волшебной полочки-тирса покорившей новый Вавилон, первопрестольную столицу, и родную северную Венецию, представляется феноменальным событием в российском культурозависимом социуме.