В пустыне пламенной сирокко Песчинки мне вонзал в глаза, Я странствовал по воле рока, Не смея главного сказать. Я петь хотел, сухие губы Невольно предали меня. И смолкли ангельские трубы В жестоком хаосе огня. Но вот оазис я заметил, Венчавший скалы в вышине. Он зелен, влажен был и светел, Но не подняться было мне. Я приготовился бессилье Уже назвать своей виной, Но вдруг почувствовал, что крылья Раскрылись за моей спиной. Я воспарил! Я взмыл над бездной! Увидел горные сады. Таланта тратой бесполезной Казались странника труды… Когтистой лапою трехпалой Уже схватил я виноград, Но холодно от ливня стало, Я погрузился в водопад… В пучине темной с пузырьками Померкло торжество светил, И оттолкнувшись плавниками К цветным кораллам я поплыл… Так, совершая путь на запад, Лелеешь марево мечты, Но мир меняется внезапно, А с ним меняешься и ты…

Одни, благие ставя цели, В других стреляют, словно в цель, Но неужели параллели Способны выиграть дуэль? Поют сраженья менестрели, Но в битве гордых смысла нет, И кровью жаркой зря алели Поля разорванных планет…

В заснеженных обветренных долинах, Где слышен вой голодных волчьих стай, Стоят старинных замков исполины, И лёд озёр сверкает как хрусталь. Там одиноко дремлет у камина Придворный шут и признанный поэт, На нём костюм и маска Арлекина, Но зрителей уже столетье нет… Источник: https://poembook.ru/diary/86751-v-zasnezhennykh-obvetrennykh-dolinakh

Небеса неумолимы Невесомы, нелюдимы И легки, непостижимы Мимо нас проходят мимы Под немыми небесами Мимо мы проходим сами, Вдохновляясь чудесами И цветными парусами.

Окутаны тайной Гранитные стелы. Навстречу скитаньям Плывут каравеллы И манит свобода Дождями и громом И вспышкой восхода В краю незнакомом. Свобода – одежда, Но что она значит Без тайной надежды, Без гулкой удачи ?! Какое же горе, Какая потеря Быть вольным, не споря, Не плача, не веря! А в горных провалах, А в складках гранита, В заснеженных скалах Петроглифы скрыты.

Коронованная Сущность триптих 1 Чума! Красавица Чума, Степенно шествует по миру, Заходит в мертвые дома И населенные квартиры. Заходит в пышные дворцы И в развращенные серали, Где основатели-отцы Её узреть не ожидали! 2 Чума преследует Тела, Но, главная добыча – Души! Она кралась….Она ждала! Когда всем миром мы осушим Кровавый пенный кубок зла, Коварства, подлости, обмана, И, вот удар свой нанесла По старым и разверстым ранам! 3 Весь мир готовился и звал: «Приди, Чудовище пустыни! Яви свой царственный оскал И поселись у нас отныне! Свободы крохи отними, Покой, закон, определенность, Возьми детей и нас самих, Приди, Чума, в дома влюбленных!»

Нам кажется, что мы играем, И каждый роли яркой рад, Но мы рабы в преддверье Рая, Вернее,- нисхожденья в Ад. Слепой Фемидой Мельпомена Не видит призрачных оков, А наша маленькая сцена – Арена смерти, бой быков.

Над землёй тревожно кружат галки. На одной из избранных планет Город плавно переходит в свалку, И границы между ними нет. А из усреднённой средней школы, Умножая жизни красоту, Так призывно пахнет этанолом, Словно дети учатся в спирту… И по этому раздолью воли Символом технических побед Катится, как Перекати-поле, Полиэтиленовый пакет…

Русским летчикам в Сирии посвящается Когда-то полмиром Владела она, Столица Пальмира На все времена. Но город великий Взорвал, погубил Торгаш многоликий Под маской ИГИЛ. Испания дедов, Свободы провал, Где, крови отведав, Фашист ликовал. И думалось им: «А вот если смогли б?» А мы отстоим И Дамаск, и Идлиб. Быть может, в пустыне Полягут враги, Не будет Хатыни И Курской дуги. И Сирии чаша Потерь и побед – Испания наших Бушующих лет. Тут мальчики в бой, А вокруг торгаши, И с той, и с другой Стороны «калаши». Тут нефтью и кровью Торгуют вокруг, И снится порою Израненный друг. Тут рабства машина Запущена вспять. Тут летчикам в спину Умеют стрелять. Предательства мы Не забудем позор, Нашествие тьмы И в кольце Дейр-эз-Зор. Разорванный минами Ближний Восток, И красной пустыни Летящий песок. Ярослав Кауров

Вася Тёркин, Вася Тёркин, Парень с русой головой, Ты сражался на пятёрку, Наш отличник боевой. Вот лежит он на перине Из мягчайших облаков, В небесах одна картина Сколько ни пройдёт веков. Так солдату скучно стало, Что взмолился Богу он: «Мне сойти бы с пьедестала, Погулять один сезон, Посмотреть как в КОММУНИЗМЕ Процветает наш народ. Ты же видишь в пессимизме Я уже который год.» Бог прищурился с улыбкой: «Ох, уж мне богатыри…» И туман развеял зыбкий: «Ну, пойди-ка, посмотри!» Повинуясь Божьей силе, Он разбил о землю лоб, Огляделся наш Василий: «Да ведь это же окоп!!!» Оказался он в окопе Точно в том один в один, Что копал по всей Европе, Наступая на Берлин. Вот сидят артиллеристы, Та же копоть, та же грязь, А напротив них фашисты И бандеровская мразь. И ребята вроде те же, Что в его входили взвод, Вон Андрюха сало режет: «А который нынче год?» И ответ стегнул, как плетью, Словно мордою об стол: «Нового тысячелетья Год пятнадцатый пошёл!» «Прилож

Я человек, предпочитающий иллюзии Реальной грязи, смраду и разврату. Гоню коня по пыльной Андалузии, Любуюсь морем с палубы фрегата. И не пугаюсь я реальных выстрелов: В грязи, в песках - и в льдинах Антарктиды Я выживу, я вынесу, я выстою, Любуясь на сады Семирамиды. И мне не надо большего и меньшего, И мне не надо лучшей половины. И, может быть, за это любят женщины И слушаются рыцаря мужчины.

Сидел я, никого не трогая, Но на меня наткнулся вдруг, Привычной шествуя дорогою, Стальной и вороненый жук. С таким внушительным сомнением Он на меня в упор смотрел, С таким начальственным презрением, Что я невольно оробел. Он мне в глаза, как барин, вперился: «Тут все должны мне по рублю!» И лапкой на меня примерился: «Сейчас возьму и наступлю!» Я понял, как сейчас накинется. Бездельник, скажет, и вахлак. И умиленно отодвинулся – Начальство все же, как-никак.

Это был пушкинский век, Это была мелодрама. С полуопущенных век Слезы катились упрямо. Полк уходящих драгун Шествует мимо балкона Слыша биение струн, Девушка смотрит влюбленно. Ах, как празднично было в театре, А потом на балу у кузины. Как комичен дворецкий их Патрик, Восхитительно пенье Розины. Затененного парка аллеи Небесами глядят в мою душу. Ах, как я бесконечно жалею, Что ушла от него , не дослушав... Это был пушкинский век, Это была мелодрама. С полуопущенных век Слезы катились упрямо. Полк уходящих драгун Шествует мимо балкона Слыша биение струн, Девушка смотрит влюбленно. Было горестно, было и сладко, Как метели, года пролетели, Но осталась навечно загадка: Что же Вы мне сказать не успели. Вот уж локоны снега белее, Но молчание тень не нарушит. Ах, как я бесконечно жалею, Что ушла от него , не дослушав...

Поэма "Представь себе, что эту ночь..." П И С Ь М О Представь себе, что эту ночь Мы прогуляли под луною, И солнца мраморная дочь, И ты всю ночь была со мною. Над нами властвует луна И ветра влажное дыханье Она в кого-то влюблена И назначает нам свиданье. Я не писал тебе, мой друг, Боялся я тебе наскучить, Но случай - преданней всех слуг, Благословляю этот случай! Ты повелела - и теперь Твой шарф всю ночь ношу на шлеме. Наутро ты откроешь дверь- И в руки упадет поэма. Я много написать бы мог. Я не писал тебе ни разу: Нет, не поэму ,а письмо, Написанное по заказу. Не на заказ душа цвела, Ты лишь нарушила молчанье, Ты разрешение дала На сладостнейшее признанье. И одного мне жаль сейчас: Что ты могла бы и прибавить, Мне жаль, что только сорок раз Могу тебя стихом прославить. И если мне дана лишь ночь На составление посланья, Лишь чудо может мне помочь Продлить ее очарованье. * * * Никто не смог еще сказать Из тех поэто

"Утро цвета любви..."   Утро цвета любви Подарил листопад. Розоватою стала Сухая листва. И вернувшись к началу Засветились слова, И улыбки твои И счастливый твой взгляд. И тревожно, и грустно, И сердце томит, И предчувствие вечности На небесах Это ноты беспечности В двух голосах И касается чувство Розоватых ланит. Утро цвета любви, Утро цвета утрат Предвещает ненастье И ветер, и дождь, Но так хочется счастья И снова живешь. Утро цвета любви, Как мерцающий сад. Утро цвета любви - Розовеющий сад.

Я размышляю каждый день Над зыбкостью существованья, Как иллюзорны упованья, Как мимолетна мысли тень. Вот это тело, что поет, Дрожит и дышит и смеется, Как этой крови удается Единство сохранять свое. Я наблюдаю из него За тем немногим, что доступно, Что кажется мне неотступным, Что для меня важней всего. А между тем единый миг Меня. планеты и вселенной Порвет цепочку думы бренной, Прервет мой одинокий крик. Несчастие с ума сведет, Случайность искалечит тело, И все что жило и горело Вдруг на экране пропадет. Не знаю я, что вправду есть, А что в моем воображении, Но я живу, но я в движении. Трактую ненависть и честь. Котят целую и цветы, Ни в чем на свете не уверен. Реальны лишь одни потери И ощущенье красоты.

Странная скуки минута. Умер у вечера цвет. Краски сравнял и окутал Синий бессолнечный свет. Тощая русская серость В небе,домах и ветвях. Ветра угасли напевы, Дождь измельчал и зачах. После трезвона и стука Долгого глупого дня Вечера тихая скука Сном напоила меня. Снятся мне яркие краски Жарких чужих островов. Снятся мне жаркие ласки Дальнего моря валов. Снится мне сумерек омут, Ветра чарующий стон, Снится, что снится о доме Мне ностальгический сон.

Лешие и домовые, И русалки у реки Берегут еще России Заповедной уголки. Там специально для бродяги Родничок забил во рву, Кособокие овраги Теплую хранят траву. Там деревня без дороги И дорога без конца, Там вьюнок завяжет ноги- Не добраться до крыльца. Добрый леший по делянкам Поведет поводырем И подарит на полянке Дрему,лучшую из дрем. Раз пойдещь - найдешь избушку, А другой раз нет ее. Босоногие старушки В речке возятся с бельем. А русалки - просто диво, Груди полные нежны, Все поют неторопливо Про обитель тишины. Домовой сидит у печки И рукою столяра Гладит белые дощечки И бормочет до утра. Вечное там бродит лето По полям и по лесам, Сказочным подземным светом Освещая небеса.

Меня суровый рок минует, Меч пронеся над головой, И смерть патрициев приму я В преддверье славы мировой. Пройду, сражаясь и пируя, Грядущих рыцарей король, Прославлю новую игру я И новую для мира роль. В благоуханной теплой ванне Кровь хлынет ручейками вен, И нет златых ворот желанней Оставить жизни сладкий плен. Пылает солнца свет пока мне, Но вижу в сонной тишине: Напишут на гранитном камне, Навек поставленном на мне: "Жил, наслаждаясь и играя, Великой силою храним, И умер он, сонет слагая, Как кровью, истекая им".

Я узнаю вас, облака, Что над лесами проплывают, Как будто нежная рука Кудряшки мальчика ласкает. Белесый серебристый свет Они несут сквозь хвойный иней. И вот молитвами согрет Простор качающийся синий. Ссылка для сайта:www.teatrpoetov.com И сосен желтые стволы Согреты солнцем золотистым, И, как видения, светлы Ручьи в неведенье лучистом. Там мудрый, трепетный покой, Там серый мох на лапах ели, Он вспоминается с тоской, Как состоянье в колыбели. Дороги теплые в пыли, И мох, и хвоя, мягче пуха - Во всем заботливость земли, Как хлеба свежая краюха. По ней прошел такой позор, На ней прошли такие войны, Но кроток этот юный взор, Лицо прекрасное спокойно. Любовь на листьях и ветвях, Любовь на солнечных полянах - Для всех, кто в городе зачах, Для всех юродивых и пьяных. Она, как прежде, хороша И пахнет молоком и медом ... Какая нежная душа - России добрая природа!