Они так часто открывают рты И извлекают языками звук, Что я часто завидую глухонемым, Объясняющимся с помощью рук. (Майк Науменко) «Всегда нужно все проговаривать, все наши проблемы от недосказанности», - как часто Алекс слышала эту фразу в последнее время. Если быть точнее, последние полгода, с момента, как познакомилась с Мэй. Это было ее принципом – всегда говорить, если есть проблема. Начиная от нежелания идти на очередную пару и заканчивая глобальным потеплением и угрозой ядерной войны. Алекс же привыкла молчать. Она выговаривалась крайней редко, и только тому, кто действительно мог ей помочь. Не любила говорить впустую. Зачем всем знать подробности ее жизни? Это глупо. Так она и думала, сидя в темной комнате, с сигаретой и бутылкой дешевого вина, уронив голову на грудь и тщетно пытаясь забыться. Она никому сейчас не могла рассказать о том, что происходит. Даже Мэй, любимой женщине. Тем более, Мэй... Открылась дверь. Алекс подняла голову и тут же опустила ее обратно.

Темная комната. За окном – ночь. Нет даже свечей. Только иногда вспыхивает за спиной новогодняя гирлянда. В этом сиянии на секунду можно различить некоторые элементы комнаты: плакаты на стенах, пепельница на полу с незатушенными окурками, там же рядом – две банки с очередным дерьмом, которым мы пытаемся убить свой мозг. И посреди всего этого... безобразного великолепия? великолепного безобразия? Неважно... главное, что там – ты... Божественный силуэт поющего ангела. Божественный? О чем это я? Ангелы не бывают настолько порочными. Но в то же время, как ты прекрасна. Когда небрежно откидываешь назад волосы. Когда подносишь микрофон почти вплотную к губам. Как же хочется оказаться на месте этого микрофона. И я забываю обо всем. Я смотрю на тебя, я слышу тебя. Мне становится неважно, что всего лишь через полчаса нам придется уйти, прервать эту мучительную и сладкую пытку. Нет, это никогда не закончится. В этот момент мне кажется именно так.