Коту нашему, Персику, подпольная кличка «Шерстяной», в этом году стукнет шестнадцать. Весьма солидный для котов возраст, между прочим. Этот же— вечный подросток-переросток. Бодр, весел, любопытен и полон всяческих захватнических планов. В смысле стибрить, что плохо лежит, и сожрать. И неважно, что переварить он это далеко не всегда сможет, главное тут – процесс! Вот недавно слопал полсковородки лисичек недожаренных, которых я, по причине крайней усталости бдительность утратив, оставила горячими с вечера на плите. Часа три блаженно валялся на ковре, подлец, а потом их непереваренными метнул на тот же ковер. Ну и кто он после этого? Правильно, пи.ор шерстяной. Однако же главной любовью Шерстяного были и остаются птички. Он до них и на них великий охотник. Вообще-то Персик – кот сугубо домашний, на улицу не ходит, на пленэр не вывозится, что не мешает ему летом успешно охотиться на стрижей.

В чем разница между женщиной образованной, умной и мудрой? Образованная знает слова "трансцендентный" и "имманентный", умная умеет их правильно употреблять, а мудрая никогда не произносит вслух при посторонних людях.

7 августа 2011 года в 3 часа пополудни на меня снизошла благодать Божия. Вот просто так, среди бела дня, после нескольких месяцев тоски, апатии и страшных подозрений бытия в бессмысленности, обдало волной невероятного счастья. Вслед за ней пришло совершенно четкое осознание: все фигня, потому что есть человек. Который крепко берет меня за руку, когда мы переходим дорогу, который смотрит на меня счастливыми глазами, который не обижается на мои колкости и по-мужски снисходителен к неожиданным перепадам моего настроения и прочим женским глупостям. Который с дикой скоростью носится по магазинам в поисках идеальных штанов, выносит мне мозг, учит меня жить, пытается строить моих детей и спать рядом с которым совершенно невозможно, потому что во сне он прижимает меня к себе и при малейшей попытке освободиться только крепче сжимает руки.

Существует весьма широко распространенное мнение, что пары, прожившие в браке несколько лет, занимаются сексом редко по причине взаимного пресыщения, рутины и тому подобных малоприятных вещей. Мол, «супружеский секс» – этим все сказано: тоскливое выполнение долга. Все это полная фигня. Я вам сейчас расскажу, как это происходит на самом деле. Ну вот, представьте себе воскресное утро после насыщенной, суматошной и страшно утомительной недели. Накануне легли очень поздно, потому что трехлетнее чадо укладываться не желало ни в какую. Да еще надо было успеть переделать кучу дел, чтобы освободить воскресенье – предстоит поход к родителям мужа. Вы с супругом как-то мало виделись на неделе, все больше урывками и на бегу, хочется ведь и посидеть вдвоем спокойно, поговорить по-людски. Потом отправились в кровать, имея вполне определенные обоюдные намерения, и… заснули, едва успев обняться.

У Верки Гореловой не было никаких шансов. Но она упрямо продолжала писать письма с объяснениями в любви Левушке Блюмину. Пусть, пусть он ее в упор не замечает, даже и не здоровается, когда они как бы случайно сталкиваются в институтских коридорах. Он ведь так избалован женским вниманием, на него девчонки просто вешаются. Но похоже, еще ни одна не прибрала этого красавца к рукам. Вот и подружку Веркину – сероглазую блондинку Изольду – один разок всего на танцульках в ДК УВД, куда весь Пединститут по субботам бегал, пригласил. А уж она куда как хороша, не чета простенькой Верке! Но у Изочки и самой кавалеров полки – одним больше, одним меньше – какая ей разница! Нет, Верка не завидует, но вот обидно же, когда одной достается все: и талия осиная, и грудь высокая, и носик точеный, и голос прямо хрустальный, а другой – сплошное теловычитание и ничего примечательного.

Карты, деньги, партбилет Мой отец был романтиком и убежденным коммунистом. Что не мешало ему быть музыкантом, поэтом, книжником и превосходно играть в преферанс. Но не о том речь. Был у папы казавшийся нам, детям, смешным пунктик: он панически боялся потерять партбилет. И дело было вовсе не в билете, как таковом, а в катастрофических последствиях его потери. Коммунистическая идеология, как и всякая другая религия, придавала сакральный смысл многим, казалось бы, совершенно простым предметам. Вот и партбилет – картонная книжечка, в которой делались отметки об уплате членских взносов – в советские времена возводился в ранг фетиша, и потеря его приравнивалась чуть ли не к измене родине. Причем обстоятельства были не столь уж и важны. Не сберег «драгоценность» - значит, априори виновен!

К тусовке художников пятилетняя Катаська подготовилась основательно: расписала свои коленки при помощи гелевой ручки многофигурной композицией, нацепила побольше фенечек. Еще волновал вопрос – будет ли там мороженое. От центра современного искусства желающих к нему, т.е. искусству, приобщиться везли на двух автобусах в Зеленый город. Молодежи было много, но ребенком Катя оказалась единственным, что ее нисколько не смущало. Современное искусство – это вам не академический музей, где «не пойте, не пляшите и не дышите». На выставке можно было бегать сколько душе угодно, все своими руками трогать, с народом общаться и даже книгу отзывов «под орех» расписать. Потом эта книга здоровенная была объявлена отдельным арт-объектом как альбом детских рисунков.

Муж ставил мини-АТС германского производства на пищекомбинате. Через две недели Лешу будит в полвосьмого утра звонок директора: - Помогите, никак не могу определить внутренний номер телефона у моего зама. - А вы трубочку снимите у его телефона, номер на дисплее и высветится. - Да он по-немецки что-то пишет, а у нас немецкого никто не знает. - Но ведь цифры-то арабские! - А у нас и арабского никто не знает.

Мой двоюродный братец Миша – персонаж, достойный пера Шолом-Алейхема, Гашека или даже самого О.Генри. А может, и Джоэля Харриса, помните, того, что «Сказки дядюшки Римуса написал». Его Братец Кролик хоть и оборотистый был господинчик, и ушлый до невозможности, все ж таки вечно в какие-нибудь неприятности влипал. Взять хотя бы пресловутую историю со смоляным чучелком. А все беспокойный характер и невероятное самомнение. Вот и мой братец – вроде и находчив, и остроумен, и всегда при деньгах, но постоянно с ним что-нибудь нелепое происходит, достается и родственникам, просто неспособным противостоять его бешеному напору. "Плохо жить на свете пионеру Пете…" Удивительное дело, но братец Миша, родившийся вскоре после Великой Победы, умудрился не состоять ни в какой официальной политической организации. А все потому, что его исключили из пионеров. Дело было классе в пятом или шестом. На каком-то уроке к доске вызвали хорошенькую и чистенькую отличницу, она выходит, а тряпки на месте нет.

Подняв воротник плаща – ночи в мае еще слишком холодные – и поглубже засунув руки в карманы, женщина вышла из темного подъезда и, не оглядываясь, пошла через пустой двор, залитый белесым светом единственного на всю округу фонаря. Даже удивительно, до чего легко это получилось, и никаких сожалений, никаких эмоций. Облегчение, только огромное облегчение. В общем-то, это был единственный способ избавиться от гнетущей безысходной зависимости. Ей хотелось кричать, как булгаковской Маргарите: «Невидима и свободна! Невидима и свободна!» – и скакать на одной ножке, но женщина только ускорила шаги и свернула к остановке. В это время автобуса уже, пожалуй не дождаться. Ну ничего, ради такого случая можно и пройтись. Так все неожиданно и просто, и как это раньше не приходило ей в голову? Сколько времени нужно мужчине, чтобы довести влюбленную в него женщину до подобного шага? Около года.

На свете существует бесчисленное множество странных и смешных фамилий. Но еще забавнее бывают сочетания фамилий совершенно, казалось бы, обычных. Вот, например, в Нижегородском Пединституте на филфаке несколько лет читала лекции доцент Якимова, а практику за ней вела ассистент Якимец. Моя коллега по работе Ирина Владимировна Куликова вышла замуж за Дмитрия Владимировича Куликова, своего бывшего одноклассника, проживавшего к тому же с ней в одном доме. Кстати, во Дворце бракосочетаний с них даже никаких справок не потребовали о том, что они не родственники. А смены фамилий? Однокурсница моя Света Запивохина в девичестве носила фамилию Пьянова, а одноклассница Лариса Лимановская, выйдя замуж, стала Симановской. У мамы была студентка-заочница по фамилии Целикова, на следующую сессию она приехала уже Опробиной. А среди моих студентов-первокурсников оказалась внучатая племянница легендарного летчика Валерия Чкалова, ничтоже сумняшеся сменившая знаменитую фамилию на Поцелуйко!

То, что Катасик будет давать нам жизни, стало ясно сразу, ибо такой хитрющей и озорной улыбки у младенцев видеть мне никогда не приходилось. У трехмесячной малышки просто чертики в глазах прыгали! Когда в четыре месяца на осмотр к хирургу ездили, тот прямо обалдел: тоже никогда не видел, чтобы младенцы так веселились и жаждали общаться – вот сейчас с ним заговорит! Как только это дитя в 8 месяцев стоять научилось, наша спокойная жизнь и кончилась. Первым пострадавшим от любознательных ручек предметом стал комнатный градусник, висевший над ее кроваткой. Она его достала и умудрилась разобрать на части! Как это было сделано – уму непостижно, хорошо хоть, что колба не разбилась. Причем сделала все абсолютно тихо, даже, кажется, дышать перестала. В следующие несколько лет последовательно были погублены мой мобильник, принтер, видеомагнитофон, наушники, настольная лампа, дисковод компа, в который были засунуты мои визитки, маленький носочек, монеты и много чего еще.

Катин папа, уходя на работу, обычно говорит: «Ну, я полетел». Двухлетняя Катюшка как-то спрашивает меня: - А где папа? - На работу ушел. - Нет, он не ушел, он на орёле улетел! Ругаю кота, нагадившего в коридоре, сволочью. Катя гневно встает на его защиту: - Кот не сволочь, а домашнее животное! Катасику 3,5 года. Отдыхаем всей семьей в любимой деревне. Ходили гулять довольно далеко, она под вечер устала (что с ней случается крайне редко), медленно бредет за мной по тихой деревенской дороге, то и дело останавливается. Наконец грустным голосом говорит: - Мама, не оставляй меня никому: ни мухам на закусание, ни машинам на задавление. Совершенно вышла из строя недавно купленная симпатичная и удобная клавиатура. Муж пытается ее спасти, разобрал на части, разложив все содержимое на столе.

У профессора Н. весьма своеобразное чувство юмора. Открывая заседание кафедры «Современного русского языка и общего языкознания», он обращается к двум доцентам, усевшимся в уголок, чтобы без помех пообщаться: «Дамы, куда же вы в зад забились?» Или это была не шутка?

Брат, друг, любовник, идолопоклонник, Вливающий ей в уши сладкий яд, Не в силах время повернуть назад И разломить проклятый треугольник. Сплетая коконы из слов, Чтоб в них укрыться от ненастья, Зверьку души секунды счастья Подарит весточкой из снов. Похоже, эти стихи нуждаются в комментариях. Так вот, речь идет отнюдь не об измене, по крайней мере, в том смысле, как это понимают мужчины. Просто иногда нас настигают призраки прошлого. "Иногда они возвращаются". Представьте себе, что человек, который был для вас всем - и братом, и другом, и любовником, бросает вас ради погони за неведомыми миражами. Вы как-то справляетесь с этим и учитесь жить без него, и все складывается у вас вполне благополучно. И вот спустя 10 лет он появляется, чтобы сказать вам, что вы - единственная и неповторимая, лучше вас на свете нет и быть не может, и что все эти годы он видел вас во сне... и т.д и т.п.

Всю жизнь я была уверена, что абсолютно не умею рисовать. Более того, с детства это занятие вызывало во мне стойкую неприязнь и чувство дискомфорта. Все школьные рисунки, которые можно было выполнить дома, за меня рисовал папа, а все просьбы старшей дочери помочь с рисованием переадресовывались мужу. Хотя я увлекалась и фотографией, и компьютерным дизайном, но “ручная” работа всегда представлялась мне чем-то находящимся за гранью возможного. Хорошо помню, как в детском саду обязательно надо было нарисовать трех медведей. Мне было года четыре, и как “правильно” рисовать этих медведей, я совершенно не представляла и боялась, что за “неправильный” рисунок будут ругать. А загруженная программами Минобраза воспиталка не отпускала меня играть, как других детей, пока я хоть что-то не изображу на листе бумаги.