Коту нашему, Персику, подпольная кличка «Шерстяной», в этом году стукнет шестнадцать. Весьма солидный для котов возраст, между прочим. Этот же— вечный подросток-переросток. Бодр, весел, любопытен и полон всяческих захватнических планов. В смысле стибрить, что плохо лежит, и сожрать. И неважно, что переварить он это далеко не всегда сможет, главное тут – процесс! Вот недавно слопал полсковородки лисичек недожаренных, которых я, по причине крайней усталости бдительность утратив, оставила горячими с вечера на плите. Часа три блаженно валялся на ковре, подлец, а потом их непереваренными метнул на тот же ковер. Ну и кто он после этого? Правильно, пи.ор шерстяной. Однако же главной любовью Шерстяного были и остаются птички. Он до них и на них великий охотник. Вообще-то Персик – кот сугубо домашний, на улицу не ходит, на пленэр не вывозится, что не мешает ему летом успешно охотиться на стрижей. Дело в том, что у нас тут хлеб сам за брюхом ходит: в июне-июле птицы устраивают настоящую вакханалию около нашего дома, как раз на уровне 8 этажа. Гоняются за насекомыми мимо окон и орут так, что мы друг друга порой не слышим, ну и в экстазе частенько влетают в открытые по случаю жары окна. Тут уж наш шерстяной друг не дремлет – даже мокрого места не остается, так, несколько пушинок… Птичек, конечно, жалко, дети плачут, но ведь не уследишь! А даже и уследишь – кот все равно проворней. Вот недавно сижу себе за компьютером, никого не трогаю, Шерстяной пошел в спальню осквернять своей шерстью супружеское ложе, и тут вдруг в форточку влетают сразу два стрижа. Одна птица сразу падает на пол, а вторая начинает бешено носиться по комнате. В ту же секунду здоровенный котяра как из-под земли вырастает около беспомощно лежащей птицы, так что еле успеваю за холку оттащить его, выкинуть вон из комнаты и стулом припереть дверь, чтобы не ворвался. Так, думаю, сейчас попробую птиц этих бедолажных как-нибудь на волю выпустить. Но пока с котом билась, лежащий распластанный стриж каким-то образом оказался за батареей, а второй, совершенно малахольный, носится по комнате, обгаживая попутно пространство и норовя мне в голову врезаться. Между прочим, это только с земли стрижи мелкими кажутся, а вблизи они такие довольно упитанные птички и размах крыльев имеют немаленький, во всяком случае, 20-метровая комната как-то сразу сжалась в объеме… А за дверью кот яростно орет и скребет когтями. В общем – кино и немцы! Ладно, кое-как выковыриваю одного красавца из-за батареи, хотя боязно как-то, конечно. Он и не сопротивляется, даже не попытался клюнуть. С облегчением выпускаю в окно – летит! Разворачиваюсь, чтобы заняться вторым, а этот несчастный с ходу врезается в стеклянную дверь, падает у самой двери на пол – и в долю секунду в щель просовывается рыжая лапа, цоп – птичка исчезает за дверью! И все, ее уже не спасти, голову ей кот свернул тут же. Что ж, мораль сей басни, видимо, такова: а вот не суетись, не мельтеши, попав в непонятную ситуацию, полежи не дне тихонечко, может, и само все образуется. А птичку все равно жалко...