Неделя молчания приводила ее в панику. Все ее звонки и просьбы встретиться оставались без ответа. Приближалось рождество. Она шла по улице и чувствовала, как рождественское настроение окутывает ее с ног до головы. Ей хотелось поскорей разобраться в их отношениях и отдаться в руки праздникам и веселью. Она увидела его заходящим в метро и поспешила за ним. Все вопросы и ответы уже неделю вертелись у нее в голове, оставалось лишь собрать все воедино и сказать вслух. Сбежав по лестнице метро он подбежал к девушке. Они обнялись. Поцеловались. Пошли вперед. В ее голове тут же нашлись ответы на многие вопросы, но взамен одни вопросы сменили другие, сердце стало биться чаще, стало жарко и противно. Противно от лжи и притворства. Догнав пару молодых людей, она шла близко, почти натыкаясь на них, вслушиваясь в их беседу. Ничего полезного для себя она не услышала, и она решила вмешаться в их беседу.

Убедившись, что все в доме спят, она как всегда приняла свои таблетки, открыла в своей комнате окно, достала бутылку из стола и, устроившись поудобнее, включила свой любимый сериал. Это поганое настроение, мартини, сериал – все это напоминало ей ее посленовогоднее состояние. Когда бутылка стала наполовину пуста, она прекратила бесцельный просмотр всех серий подряд и включила самую роковую, самую грустную и тяжелую серию. Слезы лились сами. Желания остановиться плакать не было. В тот момент ей было тяжело понять, от чего текут слезы. Но она и не пыталась понять. У нее в голове всплывали имена, лица, неприятные воспоминания. Неприятность воспоминаний усиливалась с каждым глотком; этот приторный сладкий вкус мартини заставлял ее погрузиться в то состояние и позволял понять, что она чувствовала тогда. Под утро она поняла, что чем поганее настроение, тем меньше чувствуется алкоголь.

После всего, что произошло, после всех разговоров и обвинений ей хотелось просто побыть одной. Времени было мало, и шанс насладиться одиночеством был лишь по пути на учебу. Она ехала у окна в трамвае, медленно ползущему по рельсам сквозь пробки. Она была на столько измотана, что не могла уже слышать своих собственных мыслей, и все что ей было под силу – это улавливать отрывки разговоров других людей. -Папа, я получил пятерку, ты рад? Но отец не ответил. -Было такое тяжелое задание, что пятерку получили только я, Петька и Катя Курчук. Папа, представляешь? В голосе ребенка слышался восторг и желание поделиться своим счастьем с родителем, но тот лишь молча кивал, отдавшись всем телом движению убаюкивающее покачивающегося трамвая. -Лично я думаю, что он солгал.