У меня на коленях котенок сидит, И грызет, и грызет колени. Он маленький, хлипкий… Короче, едрит, Но будет великим как Ленин.

Открою консерву И в банку взгляну, Вздохну, подмигну чьим-то трупам. Я ложку возьму, и хлеб я возьму. И в жизнь зашагаю по трупам.

Если взять, да бросить камень В огород, И из камня что-нибудь Произрастет, Нужно срочно вызывать Войска ООН. И прикатит с ними царь Наполеон. Привезет гуманитарной Колбасы Да пригладит пышнотелые Усы, Да запыхает из трубки Из своей – Будет радость У заброшенных детей.

Однажды, безопасною бритвой Он вены себе пилил. Нет, не любовь здесь замешана – Он просто перепил.

Человеческая жизнь Украшенная трупами Растений и животных Не стала прекрасной

Если Солнце Утонет в Земле За одним из ее горизонтов И могучая ночь Накроет тяжелым аккордом Наш хрустальный искрящийся Шар Распадутся ладони Держащие жизнь на ладони И косматой пылинкой Приникнет К дороге Она

Я жил всегда я жил везде Но жизнь моя была такая Что сам себя не понимая Я вне себя искал ответ В кипящем щелочном дожде Среди затерянного края На самой дальней из планет Сверкала радуга ночная

Найди в болоте родник Найди в болоте родник Найди в болоте родник И он блеснет из трясины Бездонной звездой А небо плачет звездами А трясина неба сжимает Сверкающий дуршлаг родников И выдавливает их прозрачный свет В глаза нашедшего родник в болоте

…И настали те времена Когда Брюхатые коммунисты Стали гонимыми диссидентами Когда Поэты пишущие четырехстопным ямбом Стали невыносимыми публикой авангардистами Когда Спецхраны Стали ящиком Пандоры Когда Я Сталин

Мой белый сон обрушится метелью, И черный мрак асфальта вспыхнет ввысь!

Зачем ломает свой маршрут морская птица? Зачем то вязнет в высоте, то рвется вдаль? Ведь так легко и безопасно приволниться На шаль волны, на пенно-белую вуаль. Печаль кричит из поднебесья белой чайкой – Земли не видно, только скалы да вода. За теплоходами и выклянченной сайкой Умчали чайки и, как видно, навсегда. Она одна летит в малиновом закате; И в пенном клекоте разбросанной волны, И в океане, что волнами волны катит Ей только чайки улетевшие видны. Она зовет их к поднебесию подняться, Она их кличет, огибая россыпь скал…

Затихает на лестнице шорох плаща. Затиха… Затиха… Затиха… Зати… ха!.. Зати… З-з-з-з-з-з!!!!!!

Заморский секс небезопасен, Решил разбойник Стенька Разин…

Не понимая, что творится И наблюдая беспредел, Я прилетел сюда, как птица. Как птица вьюги прилетел. Я пронесусь над городами, Над бесконечностью равнин, Над головами и телами. Я одинок, но я един. Мне одиночество не в тягость, Меня толпа не тяготит, И я испытываю радость, Когда Земля со мной летит. Она летит во тьме вселенной, И путеводные огни, Что посылают свет нетленный, Дорогой звездной пролегли. И мы летим тропой сиянья: Наш путь прокладывает свет, Чтоб нелюдимые созданья На нашу жизнь нашли ответ.

Я б Волгу переплыл, Когда б не корабли… Вон, белый теплоход От пристани отходит. Гудка не слышен бас: Вскипает за бортом Бегущая, но пресная волна. И отрезает пенный вал Слепяще-белый борт От бурого причала. Вокруг снуют: «Кометы», «Ракеты», «Метеоры»… А белый теплоход Ломает блеск волны И, мутными воронками кружа, Растет из-за волны.

Под ногами кружилась ЗемлЯ В одеянии снов и окоВ Вон, промчал в вышине метеоР И мигнув растворился темнО Заблистали шпажонки комеТ Кувыркаясь во мгле-темнотЕ Окружая кубический гроБ Что парит простирая крылА Встрепенулся полночный эоЛ Улетая в угасший закаТ Только звездная сила неслА Немигающий черный маяК Как тепло! Как просторно темнО В этой прочной густой пустотЕ И трудился мороз на изноС Доставая из ночи свой меЧ А из гроба вставала лунА В желтом пламени корчился леС В окружении черных комеТ Что родились давно и не здесЬ Открывались глаза на лунЕ Звездный час наступал Звездный чаС Все пройдет и останется тлеН Да и тот растворится во снЕ И захлопнется гробовый куБ И раздвинется гулкая мглА Хлопнет кратером вырванный глаЗ И остынет кипение слоВ Сколько неба чернеет ещЁ Сколько сна!

Сливаясь, текли мы в прожорливость ночи, Во тьме растворялись, как луч на свету, И темные силы шли мутным потоком На наши слепые от света мозги. Вздымались потоки прозрачного света И, нас ослепляя, вбирали в себя, Но в недрах ярчайшей звезды полуночной Темнела свобода, смеркаясь дырой. Ослепнув при входе в лавину сиянья, Во тьму прорубаясь, мы шли косяком, Как в трал наркомана – ловца полудурков И темных профанов под мутной волной. Когда ж открывалось глубинное зренье, И к свету тянулись мы по одному – Вставала завеса прозрачного света, И мы уходили опять не туда.

Мой череп довольно объемен, Когда заглянуть изнутри. И вновь перед сном Я вхожу в этот храм, Любуясь резным потолком И вогнутым миром каналов и валов. Его серый изрезанный купол Прижимает меня ко мне, И я становлюсь пустотой, Заполняющей череп собой.

В какой цвет Нужно выкрасить Тонущий корабль, Чтобы лучше встретить Новый год?

И голуби взлетают между Лицами прохожих И людей И снег оплывает сугробами Словно воск Под свечою Луны Вдали где-то лает по стыкам Последний трамвай Брюзжа На последних прохожих И рокочет соседний квартал То ль бульдозером Снег убирающим ночью То ли ротой ВВ МВД Рассыпающей цепью Свои БТРы К утру