Туманы – река молочная, Снега – берега кисельные, Деревья-растрёпы всклочены – Птичье на них веселье: Первого “плюса” нега – Гам воробьёв истошный... Март – пожиратель снега – Старательный и дотошный. Сосулька – носик отточенный – Плачется о метелях, Громко и озабочено Галдят воронья артели… А в луже буксует “Опель” – Оттепель!

К фотографии Андрея Бурчака http://www.photoclub.com.ua/photo/91112/ _________ В муравейнике жил отважный И отчаянный муравей. Вот, решил муравей однажды Потягаться с судьбой своей. Муравейник стал в горле комом,- Невозможно любить толпу. Вместо паруса взял перо он, Вместо лодочки – скорлупу. Прошептал он: «Отныне, братцы, Я не ваш, - вообще ничей!» По травинке зашел на шканцы И унёс муравья ручей. Моросили дожди сквозь сито Непогожим осенним днём, В муравейнике были сыты И молились, но не о нём.

От жизни брал, не зная меры – Всё сразу, а не понемногу. Наверно, в Бога я не верил, Хоть и надеялся на Бога. Я по религии не дока, И в рассуждениях не very… Как мало тех, кто верит в Бога, Как много тех, в кого Он верит.

Всё проходит, и лето окончится, А пока, словно дети безгрешные, Веселятся вовсю за околицей Тополя – зимних вьюг пересмешники. Балерины – пушинки жемчужные Над поляной, расцвеченной маками. Фуэте непрерывное кружится, Завивается кружево мягкое. Ненароком к лицу прижимаются - Разве я не позволю резвиться им? Только снова мне воображается – Это ты прикоснулась ресницами. Всё проходит, и это окончится. Но пока, словно дети безгрешные, Веселятся вовсю за околицей Тополя – зимних вьюг пересмешники.

Лило… Ли-лу-ли-ло-ла-ла, Неторопливым вечером, И были небо и земля Одной водой окрещены. Лило… Ли-лу-ли-ло-ла-ла – Вода спадала оловом. И было всё Ли-ло, ла-ла - Лиловое-лиловое. Лило… Ли-лу-ли-ло-ла-ла, А мы с тобой беспечные. Лило… Ли-лу-ли-ло-ла-ла – Не венчаны, не вечные. Лило… "Ли-лу-ли-ло-ла-ла", - Звенели окна каплями. А мы с тобой Ли-лу, ла-ла – В лиловый вечер канули. Лило… "Ли-лу-ли-ло-ла-ла", - Вода по подоконнику. А мы - ли-лу, А мы - ла-ла – Любовники. Любовники... Лило… Ли-лу-ли-ло-ла-ла, Успели стёкла запотеть, А мы - ли-лу, А мы - ла-ла, Забыв седьмую заповедь. Лило… "Ли-лу-ли-ло-ла-ла", - Стучали капли о стекло, А нам - ли-лу, А нам - ла-ла, А нам с тобой тепло-тепло. Лило… Ли-лу-ли-ло-ла-ла - Спадала капель уймища. А мы с тобой Ли-лу, ла-ла – Не в прошлом и не в будущем.

Forte, маэстро, Forte, Следуйте партитуре! Две пятиклювые птицы Кружат над клавиатурой. Две пятиклювые птицы, Клюющие ноты-зёрна, Реют над полем белым, Вьются над полем чёрным. Белое - поле фарта, Чёрное - поле боли. Forte, маэстро, Forte, Громче - до сердца дрожи. Чёрненьких клавиш много, Белых же клавиш - больше.

Воздух, вобравший пахучие специи, Блики рекламы – осколки майолики, Улицы, площади и перекрестия – Город, играющий в крестики-нолики. Грузно дома над дорогой сутулятся, Автомобильная шастает бестия… Знак отрицательный, минусы-улицы, Но положительный знак – перекрестие. Облако облика митры малиновой… Кто ты, мой город, которой конфессии? Голуби крылья сложили молитвенно, Но в городах без крестов перекрестия! Рельсы трамвайные тренькают в терцию – Шустрый вагончик со звоном проносится… Отзвуки города пестую в сердце я, Словно монах звоны храмовой звонницы. Отклики, отблески, бликов мерцание Перемежаются мерными пульсами В точке, где минусы – два отрицания – Пересекаясь, становятся плюсами.

«Боль – больше, чем Бог. Бог не любовь, а боль» Семён Кирсанов Если боль на душе, Если сердце - открытая рана, Мне не надо лекарств И не надо идти мне к врачу. Я прибегну тогда К величайшему в мире обману: Подойду к образам И зажгу восковую свечу. Но молить и просить Я Всевышнего, право, не стану. Ведь уста отверзать Перед Богом не всем по плечу. Постою, помолчу, Пусть остынет горячая рана. Я, как Он, возлюбил, За любовь этой болью плачу.

Божьи ладошки в сумраке шарят, Вдруг - изумленье в ясных глазах: В пухлых ладошках маленький шарик, Синенький шарик – при полюсах! Разве вещица сыщется краше – Яркие краски, горы, леса… Даже Всевышний обескуражен: «Нешто всё это создал я сам?!» Лужица-море, ниточки-реки И океана плещет волна. А в ореоле два человека, Двое влюблённых – Он и Она. Господи, Боже, будь осторожен, Хочешь, немного им подыграй. Господи, Боже, только ладоши, Только ладоши не разжимай!

Зажали горло спазмы нервные, Звоню тебе который раз! Глаголы будущего времени Еще не созданы для нас. Не подобрать местоимения – И – «ты и я» – еще не «мы». Глаголы будущего времени Еще в молчании, немы. Пока из боли и сомнения Лишь зарождается мотив, Способный к будущему времени Возвысить наш инфинитив.

Судьбы изгибы гибельны бывают… Без боли не будет, без боли не выйдет, – не сложится. Найти не успел, а приходится снова терять. Ужалит иголка, и след остаётся на кожице, Подобно словам, занесённым ночами в тетрадь. На теле листа тёмно-синей наколкой кириллица, Кропаю стихи, словно вечный рисунок тату, Себя ненавидя за то, что с тобой не навидеться И болью в словах заполняю души пустоту.

Разрабатывал книжные копи я, В результате нащупал слова: Мы лишь копия, жалкая копия, Всемогущего божества. Донимают болезни да фобии. Не владыка, не царь, не глава – Мы лишь копия, жалкая копия, Всемогущего божества Всё прожекты, мечты да утопии – Не пойти супротив естества. Мы лишь копия, жалкая копия, Всемогущего божества. От рождения и до надгробия – Вот короткая жизни глава. Торжествуй же, нелепая копия Всемогущего божества!

Бьюсь, как птица в стекло, в непроглядную мглу, В неизвестность стучусь, как колёса о рельсы, Обгоняю летящую к цели стрелу… Я – на грани судьбы, я – на уровне стресса! Шаг неверный – в бездонную бездну нырну. Нет покоя душе в обиталище тесном – Ты задела молчавшую долго струну… Я – на грани любви, я – на уровне песни!

Где это слыхано, где это видано?- Мы же до боли друг друга измучили. Господи, Боже мой, как я завидую двум попугайчикам, двум неразлучникам! Туго, узлами проблемы завитые, встречи недолги и только «при случае». Господи, Боже мой, как я завидую двум попугайчикам, двум неразлучникам! Сердце заныло, от боли завыть бы мне. Что ж мы по жизни с тобой невезучие? Господи, Боже мой, как я завидую двум попугайчикам, двум неразлучникам! Мне говорили: «Не тронь позабытое!» Мол, не ищи от хорошего лучшего. Господи, Боже мой, я же завидую двум попугайчикам, двум неразлучникам! Снова со страхом бежим от взаимного, нешто совсем ничему не научены? Видно, судьба нам с тобою – завидовать Двум попугайчикам, двум неразлучникам. --- Вокал, гитара - Татьяна Воронова: http://www.stihophone.ru/works.php?G=22&ID=3854

Хотите, примите на веру, А если хотите, не верьте. Плыла сквозь небесные сферы Звезда и играла на флейте. Вечернее небо, как сажа. Она же, взмахнувши крылами, Взлетала, играя пассажи И тихие стройные гаммы. А тополь упрямо и зорко Глядел в поднебесные дали, Искал изумрудную зорьку, Ветвями, как флагом, сигналил. И он, и она одиноки. Незыблема фабула драмы: Звезда в поднебесье высоко, А тополь – прикован корнями. ---- Вокал, гитара - Ирина Шахрай: http://www.stihophone.ru/works.php?G=22&ID=3884

"Nota bene" - заметки на полях # Катится капля росы С тонкой травинки-трамплина… Подставлю ладонь – не разбейся! # Ночь, Зеркало озера – бездна звёзд. На небе намного меньше… # Осень, Небо от холода посинело. Вот бы облако-одеяло… # Утро. Надеваю часы на руку – Какое холодное время! # Застрелил журавля в небе, Задушил синицу в руке. Пустота… # Осень, Сонное облако в луже. Не потревожу... # Трудно увидеть ветру Своё отраженье в воде: Заглянет в реку - рябь... # Лопнул почки корсет, Лист – крыло мотылька. Весна... # ...а деревья-клоны наклонили кроны - бьют поклоны клёны. # Я встряхну небо – Пускай падают звёзды! Ну же, загадай… # Чёрною лужей Свет фонаря поглощен. Мнимая бездна...

колосья света жнёт Селены серп на сердце темень давит, словно пресс глаза закрою - я сегодня слеп лишь только слышу шелестящий плёс горизонтальна чёрная стена ступни щекочет звёздная стерня у ангела я выдернул перо и вот бегу по стыку двух миров к распятию готовят Южный Крест на Млечный Путь наброшен чёрный креп язык богат словами, словно Крез но те слова горчащие как кресс колосья света жнёт Селены серп глаза закрыты: я не зрел - я слеп мир монохромный монотонно сер я песню для тебя еще не спел

Купи мне живого щенка! Живые умеют плакать, а рыжая кукла - нет. Купи мне живого щенка! Живому бывает больно, а рыженькой кукле - нет. Купи мне живого щенка! Живые боятся смерти, а рыжая кукла - нет. Купи мне, купи мне щенка пока я могу плакать, пока я чувствую боль, пока я хочу жить. Просто купи мне живого щенка, купи щенка для твоей рыжей куклы!

Стайка стрижей промелькнула над пыльными крышами, Звонкие песни трезвоня на все голоса. Лёгкими крыльями птицы рисунчато вышили Белое облако на голубых небесах. Белое облако вензелем Вышито на голубом. Над городами да весями Вспыхнула осень огнём. Белое облако вензелем На голубом полотне. Желтый листок, словно лезвие, В сердце вонзается мне. Вышили облако белым затейливым росчерком, И покружили, и вдаль улетели, звеня – Чёрные звёзды вспорхнули над алыми рощами... Манит крылатых чужая, не наша земля. Что ж вы, стрижи, безобразники, набедокурили, Песни и лето на крыльях куда унесли? В небо гляжу: надо мной облака белокурые, А на душе непутёвой - сентябрьский сплин. Белое облако вензелем Вышито на голубом. Над городами да весями Вспыхнула осень огнём. Белое облако вензелем На голубом полотне. Желтый листок, словно лезвие, В сердце вонзается мне. Ветер завеял, заныл заунывными песнями, Что же ты, ветер, опять забываешь слова?

"Трюмсель - высший прямой парус, некогда подымавшийся выше других, над бомбрамселем" -------- Я маленький парус, но горд и отважен, Играют ветра на моём такелаже. Я место такое в рангоуте выбрал, Что выше меня только звёзды да вымпел. К походу готовы, вот-вот я зарею, но взяли на гитовы, вяжут за рею…. Старею, хирею, не рею... Я маленький трюмсель, но в ветры опасен, Я мачту способен снести в одночасье, Под полной оснасткой не хаживал клипер – Видать, трусоват незадачливый шкипер. К походу готовы, вот-вот я зарею, но взяли на гитовы, вяжут за рею… Старею, хирею, не рею... Вот так бы всю жизнь я на привязи прожил, Но на горизонте заметили «Роджер», И шкипер хрипит, замерев у руля: «Бомбрамсели ставь, поднимай трюмселя!» Команда готова, и вот я зареял, отпущены гитовы, снова в игре я – я рею, я рею, я - рею!